Обреченное королевство - Сандерсон Брэндон. Страница 135

— Что?

Отец Штормов, подумал Каладин. Тяжелая кавалерия отрезана. Кавалерия должна атаковать непрерывной линией; тогда страх сделает за нее половину работы.

А сейчас паршенди расступились, пропустили ее и опять сомкнулись, напав с флангов. Пехота не успела на помощь, и группы всадников сражались в окружении. Солдаты хлынули через мосты, пытаясь пробиться к ним, но паршенди держались твердо и отбивали все попытки. Копейщики падали с мостов, а паршенди даже сумели сбросить один из мостов в пропасть. В результате алети перешли к обороне, солдаты сосредоточились на том, чтобы защитить вход на мост и дать кавалерии отступить.

Каладин наблюдал и изучал. Его никогда не интересовала тактика всей армии в сражениях на плато. Он сосредоточился на нуждах собственной бригады. Глупая ошибка, он должен был подумать лучше. Он мог продумать все глубже, если бы считал себя настоящим солдатом. Он ненавидел Садеаса; он ненавидел то, как он использует мосты. Но он не должен был изменить основную тактику Четвертого Моста, не подумав о последствиях для всего сражения.

Я заставил их перенести все внимание на другие бригады, подумал Каладин. Мы слишком быстро добрались до расщелины и замедлили остальных.

Он бежал впереди, и многие другие бригады видели, что он использует мост как щит. И попытались повторить. В результате каждая бригада бежала со своей скоростью, лучники алети не знали, куда стрелять, и паршенди смогли не дать установить половину мостов.

Отец Штормов. Из-за меня Садеас проиграл сражение.

Наказание неизбежно. Сейчас о мостовиках забыли, генералы и капитаны пересматривают свои планы. Но как только все кончится, они за ним придут.

Или это произойдет гораздо скорее. Газ и Ламарил вместе с группой копейщиков приближались к Четвертому Мосту.

Камень встал рядом с Каладином с одной стороны, нервничающий Тефт с другой, оба держали в руках камни. Мостовики за спиной Каладина зашептались.

— Назад, — тихо сказал Каладин Камню и Тефту.

— Но Каладин, — сказал Тефт. — Они…

— Назад. Соберите бригаду. Вы должны доставить мост обратно на склад, если сможете.

Если кто-нибудь из нас избежит несчастья.

Камень и Тефт не шевельнулись, и Каладин шагнул вперед. Около Башни бушевало сражение; группа всадников — во главе с самим Носителем Осколков — сумела отвоевать себе маленькую территорию, где упорно держалась. Кучи трупов с обеих сторон. И это еще далеко не конец.

Камень и Тефт опять шагнули к Каладину, но он так посмотрел на них, что они вернулись назад. Потом повернулся к Газу и Ламарилу.

Я скажу, что Газ предложил мне эту идею, подумал он. Он предложил мне нести мост боком во время атаки.

Но нет. Свидетелей не было. Его слово против слова Газа. И ничего не получится — услышав такое, Ламарил и Газ немедленно убьют его, прежде чем он успеет что-нибудь сказать их начальникам.

Надо что-что другое.

— Ты себе представляешь, что наделал? — подойдя ближе, прошипел Газ, брызгая слюной.

— Перевернул всю стратегию армии и превратил атаку в хаос, — сказал Каладин. — Вы пришли наказать меня; когда ваше начальство начнет орать на вас и требовать ответа, вы сможете предъявить того, на кого можно спихнуть вину.

Газ даже замолчал от удивления. Ламарил и копейщики остановились вокруг.

— Если мое слово чего-нибудь стоит, — мрачно сказал Каладин, — я не знал, что такое произойдет. Я просто пытался выжить.

— Мостовики не обязаны выживать, — резко сказал Ламарил. Он махнул рукой паре солдат и указал на Каладина.

— Если вы оставите меня в живых, — сказал Каладин, — я объясню вашим начальникам, что вы не имеете к этому никакого отношения. Если вы меня убьете, это будет выглядеть так, как если бы вы пытались что-то скрыть от Садеаса.

— Что скрыть? — сказал Газ, посмотрев на сражение у Башни. Случайная стрела стукнулась о камень недалеко от него и сломалась. — Что именно?

— Все зависит от того, как на это посмотрит светлорд Садеас. Это может выглядеть так, как если бы с самого начала это была ваша идея. Светлорд Ламарил, вы не остановили меня. Вы могли, но не стали, и солдаты видели, как вы и Газ говорили между собой, пока я выстраивал бригаду. Если я не смогу поручиться за вашу невиновность, тогда вы будете выглядеть плохо, очень плохо.

Солдаты Ламарила поглядели на своего командира. Светлоглазый нахмурился.

— Избейте его, — сказал он, — но не убивайте.

Он повернулся и пошел назад к резерву алети.

Здоровенные копейщики подошли к Каладину. Темноглазые, но, судя по выражению их лиц, уж лучше бы это были паршенди. Каладин закрыл глаза и приготовился. Он не мог сражаться с ними. Иначе ему не жить.

Удар тупой стороной копья бросил его на землю, и он стал задыхаться, когда солдаты начали бить его ногами. Один из ударов разорвал пояс, и сферы — слишком ценные, чтобы оставлять их в бараке, — покатились по камням. Все они потемнели, потеряли Штормсвет; жизнь ушла из них.

Солдаты продолжали сосредоточенно пинать его.

Глава тридцать третья

Киматика

Иногда, когда Шаллан шла по Паланиуму — огромному хранилищу книг, рукописей и свитков, находившемуся за Вуалью, — ее настолько увлекала его красота и грандиозность, что она забывала обо всем.

Паланиум имел форму перевернутой пирамиды, вырезанной в камне. Вокруг всех четырех стен были подвешены пешеходные галереи. Слегка скошенные вниз, они образовывали величественную квадратную спираль, гигантскую лестницу, направленную к центру Рошара. Многочисленные лифты давали возможность быстро спускаться и подниматься.

Стоя у перил самой высокой площадки, Шаллан могла видеть только половину основания. Паланиум казался слишком большим и величественным. Трудно поверить в то, что он создан руками людей. Каким образом его нависавшие друг над другом уровни были так идеально выровнены? Использовались ли Преобразователи для создания пустых пространств? И сколько же драгоценных камней было в этих фабриалах?

Здание тонуло в полумраке, общего освещения не было, и только маленькие изумрудные лампы освещали пол галерей. Арденты из девотария Проницательность периодически обходили все уровни, меняя сферы. Сотни изумрудов; вероятно, они составляли королевскую сокровищницу Харбранта. Может ли быть для них лучшее место, чем исключительно хорошо охраняемый Паланиум? Здесь они были защищены и одновременно освещали огромную библиотеку.

Шаллан пошла дальше. Слуга-паршмен нес перед ней фонарь с тремя сапфировыми сферами. Мягкий голубой свет отражался от каменных стен, отдельные участки которых были Преобразованы в кварц, для красоты. Перила, вырезанные из дерева, превратили в мрамор. Пробегая по ним пальцами, она чувствовала первоначальную зернистость дерева. И одновременно холодную гладкость камня. Так странно, быть может, именно для того, чтобы обмануть чувства?

Ее паршмен нес и корзину, полную рисунков знаменитых естествоиспытателей. Джаснах разрешила Шаллан изучать некоторые темы по ее собственному выбору. Не больше часа в день, но насколько драгоценным становился этот долгожданный час, когда наступал! В последнее время она погрузилась в «Путешествия на Запад» Майялмр.

Мир был удивительным местом. Она страстно желала узнать о нем больше, увидеть все его создания и нарисовать их. Сложить собственную картину Рошара. Книги, которые она читала, замечательные сами по себе, казались ей неполными. Авторы умели хорошо писать или рисовать, но очень редко и то, и другое. А если автор хорошо владела и пером и карандашом, то была плохим ученым.