Секретная миссия - Дубровный Анатолий Викторович. Страница 27

– В десять раз больше, чем мне, а я запросил полуторную ставку охранника, – усмехнулся мужчина. – Тебе, Ли, еще и премия полагается, если в пути никто не погибнет.

– А если разбойники нападут? – поинтересовалась Лионелла.

– Разбойники не считаются, считаются только магические опасности. Думаешь, чего он тебя в повозку к своей дочери позвал? – наклонил голову мужчина.

– Охранять?

– Именно так. Ладно, завтра рано вставать, идем спать.

Мужчина поднялся, взял меч и пошел к лестнице, ведущей в жилую часть таверны. Девочка вприпрыжку побежала за ним следом. Хоть они и скрылись с глаз посетителей, но прекрасно видели, как купец и караванщик вернулись и подошли к хозяину.

– Любезный, вы можете что-нибудь сказать об этой парочке? – Вазимархайн выложил перед хозяином серебряную монету. Трактирщик кивнул, и монета исчезла.

– Они пришли позавчера, из пустыни. Говорят – хотели сократить путь, но лошади пали. А вид у них при этом был такой, как будто не через пустыню шли, а в оазисе под пальмой прохлаждались. И ночевать устроились под самой крышей, на чердаке! Крыша-то соломенная, от геруи не защитит, а у нас тут стая недалеко в горах живет. Их еще в первую ночь должны были съесть! Ну, вы же знаете, если нет крепкой крыши над головой, то геруи кровь выпьют или совсем съедят!

Купец и караванщик понятливо переглянулись. Таверна одновременно была и постоялым двором. Два этажа сверху служили для ночлега путников. Крыша была из толстых бревен, еще и усилена железными полосами, а над ней находилась вторая крыша, соломенная, днем предохраняющая от зноя, а ночью от холода. Она совсем не защищала от хищной пустынной нежити – геруи. Похожие на ворон, только с кожистыми крыльями да раза в три побольше, геруи двигались бесшумно и нападали стаей. Ночью на открытой местности отбиться от них не было никаких шансов. А уж на крыше, ограниченной по площади и лишавшей возможности маневра, – и подавно. Но эти двое прекрасно себя там чувствуют, выходит, не боятся, а раз не боятся, то имеют какую-то защиту. Какую? Не мечом же этот Усим всю ночь от геруи отмахивается, значит, эта рыжая… Девочкой ее назвать язык уже не поворачивался, несмотря на ее донельзя детский вид! Вазимархайн и Абудархайн переглянулись и пошли к своим повозкам.

Утром, когда начал формироваться походный порядок каравана, к торговцам присоединились Усим и Лионелла. Их появление предварило очень беспокойное, почти паническое поведение лошадей и тягловых вромов (вьючные вромы ни к чему, раз есть повозки). Охранники бросились успокаивать лошадей, а погонщики – вромов. Но самое странное, что при приближении этих двоих даже сторожевые псы, все четыре, заскулили и попытались спрятаться под повозки. Рыжая девочка – а при свете восходящего солнца рыжина казалась особенно яркой – шла вдоль каравана, и шарахающиеся от нее вначале животные успокаивались, а затем и тянулись к ней. Лионелла подходила к каждому и что-то ласково говорила, поглаживая по морде или загривку. Таким образом, она успокоила весь четвероногий состав каравана.

– Где-то неподалеку бродит песчаный кот, – высказал свое мнение Абудархайн.

– Почему вы так решили? – спросил Саман, один из молодых воинов.

Караванщик усмехнулся:

– Все испугались: кони, вромы, даже волкодавы! Почувствовали крупного хищника, с которым не справиться, ведь на нежить другая реакция, боятся, но готовятся дать отпор, а тут будто сдались… Это кот, причем матерый!

– А потом чего успокоились? Кот ушел?

– Нет, она успокоила. – Караванщик показал на рыжую девочку и, видя, что остальные не понимают, пояснил: – Она сильнее, животные это хорошо чувствуют, они поняли, что она защитит.

Караванщик был и прав, и не прав. Животные действительно почувствовали хищника, только намного более опасного, чем песчаный кот. Но потом этот хищник показал, что не собирается нападать, а наоборот, как бы взял всех под свою защиту, став вожаком.

– Как же эта малявка… – начал Саман, но Абудархайн его резко прервал:

– Молчи! Оскорбивший волшебницу умирает быстро и страшно!

– Ага! – сказала рыжая малявка. – Только я не волшебница, я ведьма!

– А какая разница, госпожа? Поясните неразумному, – как можно более почтительно попросил Саман, который уже с уважением и некоторым страхом смотрел на девочку.

Та широко улыбнулась:

– Даже не оскорбивший, а тот, кто просто не понравился, умрет еще быстрее и страшнее!

– Э-э-э… Госпожа… Я… – попытался то ли извиниться, то ли оправдаться испуганный молодой охранник, а девочка окончательно его добила, показав язык. Только мужская гордость не позволила юноше упасть в обморок.

Наконец двинулись в путь. Впереди ехал Закр Абудархайн, рядом с ним шла маленькая лошадка рыжей ведьмы. Девочка сама такую выбрала: в караване было несколько запасных лошадей, да и лошади погибших в недавней стычке с разбойниками не очень пострадали. Конь, выбранный спутником девочки, ранее принадлежал одному из охранников. И он, и лошадка сначала с каким-то обреченным видом подпустили к себе седоков, словно смирились с неизбежным, а вот теперь гордо вышагивали. Абудархайн готов был поклясться, что эти животные смотрят сейчас на остальных с некоторым превосходством.

Солнце стояло почти в зените, пора было бы укрыться от его палящих лучей, но ничего подходящего в пределах видимости не наблюдалось. Направление движения задавал караванщик, обычно по солнцу, а вел маг. Сейчас путь указывала рыжая девочка. Она вела по прямой, обходя только нагромождения скал. Ее дядя, Усим, находился в конце каравана. Харыз Вазимархайн ехал на первой повозке, его конь шел рядом так, чтобы купец мог в любое время вскочить в седло. Мужчина озабоченно морщил лоб: все-таки четырнадцать охранников – слишком мало для десяти повозок. Конечно, еще были возничие, но их дело управлять вромами, а не участвовать в схватке с нападающими, потерявшая управление повозка – верная добыча разбойников.

Сзади послышался крик. Обернувшись, люди увидели поднимающуюся пыль, караван нагоняли всадники, много всадников! Они были еще далеко, но стремительно приближались.

– Проклятье! – воскликнул Абудархайн. – Разбойники! Не иначе кто-то из жителей селения навел!

Девочка кивнула и рукой указала, куда нужно следовать. Повинуясь крикам погонщиков, повозки ускорили движение, но вромы не лошади, быстро бежать не могут. Долго бежать – тоже. Вот идти, да еще по пустыне, – это да. Так что разбойники рано или поздно настигнут караван, и тогда…

Слева вспучился песок, и из образовавшейся песчаной воронки будто выстрелили длинные щупальца. Они были покрыты чем-то вроде чешуи, а из центра каждой чешуйки торчал острый загнутый коготь, напоминавший крючок. Такое щупальце не только ломало жертве кости, но и утаскивало эту жертву в песчаную могилу.

Крик ужаса вырвался у ближайших погонщиков и охранников. Падающие сверху щупальца мырымака должны были выхватить из строя каравана двух охранников, рыжую девочку и Абудархайна. Рыжая сделала небрежное движение рукой, словно отмахиваясь от мухи, и струи огня, вырвавшиеся из маленькой ладошки, перерубили страшные конечности чудовища и отбросили их в сторону ямы. Жуткий вой пронесся над пустыней. А караван с максимально возможной скоростью двигался дальше. Девочка выбросила руки вперед, будто что-то толкая перед собой. Скакавший рядом караванщик почувствовал, как повеяло холодом. Дальше караван, извиваясь, словно змея, проскользнул между ямами уже начавших выбрасывать свои щупальца мырымаков. Но, почувствовав холод, чудовища спрятали хватательные конечности. Люди с ужасом смотрели на шевелящийся песок – песчаные твари чуяли добычу, но боялись нападать, над их ямами-засадами царил лютый мороз, его дыхание ощутили все, кто был в караване. Последняя повозка миновала опасное место, и холод исчез. Тут же взметнувшееся щупальце устремилось к скакавшему последним Усиму, и тот, так же небрежно, как до этого его племянница, махнул рукой. Только в руке у него был клинок. Замысловатым движением наемник перерубил и отбросил падающую на него живую плеть. Второе щупальце его уже не достало.