Отзвуки серебряного ветра. Мы – есть! Вера - Эльтеррус Иар. Страница 21

Контрразведчик рассказывал свою историю не спеша, отвечая на вопросы не верящих невероятному рассказу офицеров. Если бы не видеозаписи, которые по его просьбе крутил в каюте Асиарх, они и не поверили бы. Сперва перед белыми офицерами потекли кадры уничтоженной колонии на Тарсале, потом совещание у Релира, история проникновения на научную базу Проекта под видом бесноватого капитана Бальсета. Захват базы, совещание Военного Совета, назначение Никиты альфа-координатором. А вслед за тем – Фарсен и произошедшее там. Вскоре офицеры с интересом обсуждали незнакомую им тактику легионеров ордена и способы атаки. Глаза их возбужденно горели, только есаул выглядел задумчивым.

– Вот так оно все и случилось, – развел руками Никита, закончив рассказ. – Понимаю, в такое трудно поверить, но это правда.

– Верю, – усмехнулся полковник. – Не придумаешь такого. Да и возможности этого вашего ордена… Впечатляют, скажем так. Именно они меня и убедили.

– Вот и хорошо.

– Значит, ваш Командор отправил вас сюда за людьми?

– Не совсем так, – вздохнул Никита. – Это я вспомнил, что здесь много подходящих людей, когда было принято решение создать четыре новых легиона. Людей, которым некуда податься. А у нас многие найдут новую родину. Вот я и предложил полететь на Землю.

– Вы уже не считаете себя русским? – внимательно посмотрел на него подполковник Малышев.

– Считаю, – вздохнул Никита. – Но жить в России не смог бы. Зная и умея то, что я знаю и умею сейчас, не смог бы. Ощущал бы себя сидящим в клетке. Да и физически было бы очень тяжко. Понимаете, в орден людей берут по душевным качествам, и тот, в ком есть подлость, не сможет стать аарн.

Он коротко рассказал, чем является орден Аарн, об эмпатии и телепатии. Потом показал кое-какие картины внутренних миров Аарн Сарт, которые успел повидать сам.

– Понятно… – снова нахмурился полковник. – А не страшно вам так жить, не имея ничего своего? Даже мыслей.

– Нет, – широко улыбнулся Никита. – Не страшно. Вот в обществе людей, несущих внутри себя зло, я находиться не могу. Помните, как вырвало моего друга, когда мы вас забирали?

– Да.

– Он сдуру полез в души кое-кого из красных, надеясь, что его бывший приятель окажется достойным. Увы, тот оказался редкой сволочью.

– Приятель? – поднял брови есаул. – Среди краснюков?

– А Ник сам в прошлом красный комиссар, – развел руками Никита. – До сих пор никак не может поверить, что большинство его товарищей – законченная сволочь. Прошу не удивляться и повторяю, что в орден людей берут исключительно по душевным качествам. А кем был человек до того, как попал к нам, красным, белым или синим в крапинку, никакого значения не имеет. Среди нас есть все. И принцы, и рабы. Эти слова сказал человек, который спас мне жизнь, и в тот же день погиб сам. Он как раз был принцем. Я пил в честь его памяти, вы слышали.

– По душевным качествам… – задумчиво протянул полковник. – Трудно принять ваши слова. Да и понять, если честно. Но почему вы все это рассказали нам?

– Приношу свои извинения, – вздохнул Никита, – но вас троих уже проверили по моей просьбе. Вы нам подходите. Вам достаточно произнести Призыв, и вы станете аарн.

Офицеры замерли, затем переглянулись. И каждый задумался. А подумать было о чем, предложение лор-капитана отдавало чем-то потусторонним. Да и жить с открытыми всем вокруг мыслями и чувствами – ой, как непросто. Но что-то в этом непонятном ордене было притягательным. Жить в обществе людей, среди которых нет ни единого подлеца или корыстолюбца? Среди людей, которых уважаешь сам, и которые уважают тебя? Неплохо, должно быть.

– А какова альтернатива? – спросил подполковник Малышев.

– Фарсен охотно примет на службу всех, кто не подойдет нам, но честь и совесть сохранил, – ответил Никита, снова наливая всем виски. – Не подошедших ни нам, ни им, или отказавшихся от наших предложений мы высадим на территорию страны, которую они изберут. Каждому будет выдана определенная сумма в местной валюте, мы не считаем себя вправе оставлять людей в чужой стране без средств к существованию. Какими бы эти люди ни были.

– Ясно, – кивнул полковник. – Будем думать.

– А чего тут думать? – пожал плечами есаул. – Хорошие люди к себе зовут, видно, что хорошие, тут и думать нечего. Служба? Так она всегда служба, не привыкать. Я согласен. Только семья…

– Вытащим семью, не проблема, – поспешил успокоить его Никита. – Теперь вам надо сказать Призыв, и все. А когда вернемся на Аарн Сарт, пройти Посвящение. Тоже ничего страшного.

– Что за призыв?

– Три слова. Арн ил Аарн. Перевод – я есть аарн. Это на одном из древнейших языков галактики, ему не один миллион лет.

– Мне тоже терять нечего, – криво усмехнулся подполковник Малышев. – Совсем нечего. Даже семью ЧК расстреляло. Арн ил Аарн, говорите?

Торжествующая птичья трель грянула в каюте, заставив офицеров подпрыгнуть.

– Вот и все, – развел руками Никита. – Трель – сигнал Избрания. С этого момента вы официально приняты в орден Аарн. Мы все – братья и сестры. И взаимоотношения в нашей среде семейные. Даже в армии. Не удивляйтесь почти полному отсутствию субординации, не принято это у нас. Можно и командира послать куда подальше, если он не по делу пристал.

Вскоре Призыв повторил есаул, а вслед за ним и полковник Бурцев. Оставшись в одиночестве, он прикинул, что может светить ему за границей. А ничего не может! Это он прекрасно понимал, не дурак как будто. Никакой гражданской профессии у него нет. Он офицер, и больше ничего делать не умеет. Кому нужны за границей тысячи и тысячи офицеров чужой, разбитой армии? Пожалуй, предложение лор-капитана лучшее из того, что он может получить. А раз так…

– Что ж, братья, рад за вас! – широко улыбнулся Никита, когда отзвучала последняя трель Избрания. – Думаю, вы составите костяк командования будущего русского легиона. Название придумайте сами, у нас обычно легионам дают пышные и даже немного помпезные имена. Например, «Бешеные Кошки» или «Ангелы Тьмы».

– Ничего себе названьице… – вздрогнул полковник.

– Вас вытаскивал легион «Коршуны Ада», эмблема – атакующий коршун. Эту эмблему знают по всей обитаемой галактике, и чаще всего, только заслышав, что их собрались атаковать «коршуны», сразу сдаются.

– Неплохо, похоже, воевать умеют, – покачал головой есаул.

– Научимся и получше, – усмехнулся Никита.

– Дурное дело не хитрое…

– Но воевать нам вряд ли скоро придется, мало кто решается даже слово сказать против ордена. Впрочем, сейчас пошло смягчение отношений, остальные государства галактики приняли наших послов, но что-то я сомневаюсь, что это надолго. Слишком нас не любят и слишком боятся.

– Раз боятся, тогда все понятно.

– Главным занятием новых легионов станет создание тайных структур в других странах. И разведка.

– Шпионить? – скривился подполковник.

– Выбора особого нет, – тяжело вздохнул Никита. – Если мы не будем знать, что против нас замышляют, нам на голову станут постоянно валиться всякие не слишком приятные сюрпризы. Впрочем, перевестись в чисто боевой легион для желающих не проблема. Или вообще заняться чем-то иным, не военной службой. В ордене никогда не принуждают человека заниматься тем, что ему не по душе.

– Приятно слышать, – потер подбородок полковник. – Но я офицер и намерен таковым остаться. А для офицера существует слово приказ.

– В таком случае я, Никита Александрович Ненашев, своей властью альфа-координатора присваиваю полковнику русской армии Бурцеву Александру Владимировичу звание дварх-полковника ордена Аарн и назначаю его командиром вновь создающегося легиона без имени! – поднялся на ноги Никита. – Встаньте, господин дварх-полковник!

– Есть, господин альфа-координатор! – встал и принял строевую стойку Бурцев. – Благодарю за доверие! Постараюсь оправдать.

– Асиарх, зафиксируй пожалуйста! – поднял голову вверх Никита.

– Уже… – донеслось с потолка недовольное бурчание. – Еще чего надо? А то у меня четыреста боевых групп на грунте, за всеми следы подчищать кому? Асиарху, кому же еще. А спасибо сказать?