»Ребенки» пленных не берут - Гвор Михаил. Страница 48

— Э-э, давайте этот вопрос немного отложим, а? Играть я тебя и так поучу.

— Заметано! — ничуть не огорчилась Гюль. Видимо вопрос шахмат волновал ее гораздо больше замужества.

Следующие пятнадцать минут девочки обменивались новостями, временно позабыв про Бориса. Чему тот, если честно, даже обрадовался. Двойной натиск по всем фронтам не так легко выдержать.

— Да у нас всё так легко прошло, — рассказывала Гюль, — бежали меньше двух суток. Пургень мешал немножко, но зато легче работать было. Две первые группы на север ушли, а мы к южному входу. На рассвете начали, шаки и пикнуть не успели! Только в дотах тесно, а собачки, они такие неаккуратные, я потом Пусика отмывать замучалась! Представляешь, весь в крови и кишках вымазался, а шерсть перепутана так, что вода отскакивает! Я его мыла, мыла, а оно не отмывается! А ведь у шаков любая зараза быть может! Еле оттерла! Акрам, прикинь, дурак какой, в один дот с псами полез! За Зверика своего испугался, пес же молодой еще! Вылез, с ног до головы перемазанный! Пока пса очистил, половину пургень смыл, а остальное засохло! Так смешно было! Куртень чистая, а штаны не разгибаются! Колом стали, и как металлические! И морда вся перемазюканная! Тут эти солдатики приехали, а Акрамчик еще умыться не успел. Они бедолаги все бледные, блюют, смешно. А так — симпатичные мальчики. Только слабенькие.

Борис вспомнил кишлак Зиморг и слова майора Метанова: «Здесь семечки, видел бы ты доты у южного входа…». Его замутило. Пока продыхивался, начала рассказывать Санька:

— Если бы не куртень альпинистская, я бы его точно прирезала! А ведь нормальный мужик оказался, каньон заминировать помог. Правда, по горам ходить не умеет. Но это не беда, научим!..

Боря представил, как она убивает Андрея. Стало тоскливо до невозможности. Впервые после выхода из Новосибирска осозналась вся нереальность поставленной тогда задачи. «Мы все смертники», — всплыли слова Урусова, сказанные в Уфе. Точно, смертники. Сколько раз шли по самому краю. И ведь прошли. Живы. Добрались. И рядом с ним сидит маленькая Санечка. То есть, конечно, Санька Бешеная, но все равно, для него — маленькая Санечка, которая сейчас поведет к маме… Борис снова прислушался к девичьему разговору:

— Не поверишь, эти идиоты решили меня изнасиловать! Как будто я десять шаков за раз никогда не клала! Тем более, с арбалетом, с Коно, да еще Андрей этот был! Я только шестерых подстрелить и успела. А главному болт между ног всадила, чтобы не хамил! Представь, он сыном Ахмадовским оказался! Такого нарассказывал… Слушай, Андрей экспресс-допрос совсем не так проводит, как мы! Представляешь, вставляешь туда лучинки и поджигаешь… А еще классный удар ножом показал, из наших никто так не бьет! Я попробовала! Хорошо получается!

Видимо, человек не в состоянии удивляться бесконечно. А может, догнала та самая горняшка, о которой говорила Гюль, а может… Да кто его знает… Боря вдруг начал воспринимать всё вокруг как само собой разумеющееся.

На фоне ослепительно синего неба вздымают снежные шапки молчаливые громады вершин. Между ними посреди разорванных трещинами ледовых полей на куче рыжих булыжников сидят две полуголые девочки-подростка, одна из которых еще и босая, и треплются о своем, девчачьем. О глупыше Акраме, симпатичных слабеньких солдатиках, большинство из которых раза в два больше девчонок, зачистке охраны дотов, снятии часовых, отстреле «двуногих шаков», новых методах экспресс-допроса, и отмывании крови и кишок от шерсти любимой собачки по имени Пусик, черного алабая ростом метр в холке. Одна попутно хвастается ножом, подаренным новым другом, другая неосознанно принимает соблазнительные позы, намекая на преимущества многоженства…

Всё в полном порядке. Всё так, как и должно быть…

Таджикистан, Фанские горы, перевал Чимтарга

Олег Юринов

Как в старые добрые времена… Работаем перевал со страшной силой. Правда, в старые времена не было на рюкзаках тщательно притороченных винтовок, и не стояла задача за день добежать от Казнока до Большого Алло. Впрочем, последнее могло понадобиться на «спасах». А вот снайперок точно никогда не было в списке необходимой снаряги.

Жаль, что не удалось напугать баши до такой степени, чтобы он просто сложил оружие. Но на подобное счастье никто всерьез не рассчитывал. Надеялись, но так, проформы ради. Слишком много врагов нажил Ахмадов, чтобы прожить хоть день без своей армии. Да никто и не собирался оставлять Бодхани живым. Лгал я ему? Конечно, лгал. Если на одной чаше весов лежит хотя бы одна жизнь, а на другой необходимость соврать…

Я имею в виду наши жизни. На ахмадовцев — наплевать.

Но эффект от переговоров был. И немаленький. Всю ту чушь, что я нес в эфир, слышал не только баши. Слишком скученно они там стояли. Слухи разлетятся по армии со скоростью лесного пожара. А появление «ребенков» с собаками — закрепит их намертво, достав до самой подкорки. Джигиты почти поголовно религиозны и очень суеверны. Сказывается наша многолетняя работа, но еще больше влияет недостаток образования. Точнее, полное отсутствие, там даже писать не все умеют. Если чему их и учили, то обращению с оружием. И то плохо.

Так или иначе, а джигиты побоялись атаковать «ребенков» в попытке прорваться вниз. Этого варианта я опасался больше всего. В лобовом столкновении на открытой местности большие потери неизбежны. Но Ахмадов не стал даже обороняться. Маршевым темпом начал отходить вверх по ущелью, в сторону Двойного. Убегали горе-вояки на удивление быстро и дисциплинированно.

«Ребенки» контролируют его отход, издалека попугивая видом собачек, ждут Дивизию, аккуратно вылавливают отставших и зазевавшихся.

Идем вчетвером: я, Леха, Олим и Витас. Самые выносливые из остававшихся в каньоне. Задача проста и понятна. Оказаться на Большом Алло быстрее, чем там появятся джигиты Бодхани.

Основная наша задача — остановить Ахмадова на озере. Тем более что именно туда была отправлена четырнадцатая группа. Сам же и сплавил, чтобы дети не путалась под ногами. Тогда идея казалась хорошей. Теперь — не очень.

Впрочем, местность там к обороне приспособлена изумительно, оружие у детей есть, и пользоваться им умеют. Патронов с запасом. Если еще и мы успеем вовремя — будет совсем замечательно. Очень не хотелось пачкать детские руки в крови, но пример Саньки доказал — они готовы. А когда именно перережут первое горло или всадят первую пулю в голову — непринципиально. Раньше или позже, но воевать придется все равно. Надо быть наивным дураком, чтобы надеяться, что после уничтожения Ахмадова у нас кончатся враги. Это такая вещь, которая всегда находится. Те же афганцы, к примеру.

Так что пусть начинают сегодня. Когда есть запас патронов, местность подходящая, и мы рядом.

Мы, конечно, здорово рискуем. Тащим только оружие: мне и Лехе — две «драгуновки», и автоматы ребятам. Ни палаток, ни спальников, ни примусов. Даже элементарных «поджопников» нет. Лишний вес. Лучше взять десяток патронов.

Вот и получается, что до Алло надо добежать, кровь из носу, именно сегодня. В «каменоломне» есть аварийное укрытие со всем необходимым. Добежать-то реально. Если пургень не накроет. В этом риск, но пургень только кончился, столь часто они не бывают.

Конечно, если идти через Мутные, то за день не дойти. Но мы рванули вниз с Западного. Технически сложнее, но короче. До озер спускаться не надо, с перевального взлета сразу уходим на боковую морену. Часа три экономим.

Еще один плюс — всё засыпано снегом. Первый жопслей закладываем на Западном. В связках, в нижней части есть бергшрунд — такая смешная трещина на изгибе ледника, расширяющаяся внутри. Сейчас эта прелесть засыпана снегом и не видна, но ухнуть в нее — только так. Потому в середине склона тормозим, и едем медленно, высматривая нашу радость. Наконец замечаю границы, показываю Лехе. Он останавливается и организует страховку. Самую простую, через ледоруб. Разгоняюсь и прыгаю через опасный участок. Ниже берга рублюсь и оттуда страхую напарника. Отходим в сторону и смотрим на прохождение опасного участка второй связкой. Готово. Едем дальше.