Знающий не говорит. Тетралогия - Астахова Людмила Викторовна. Страница 105

Альс тем временем затянул девушку в темноту коридора и ласково прошептал прямо в самое ухо:

– Что же ты покинула нас, милая, да еще так неожиданно? Мы уже заждались тебя.

– О-ой, – прошептала Мин, цепенея под серебряным взглядом эльфа.

– Ой? Это теперь так называется? – изобразил живейшее удивление Ириен. Он держал девчонку за толстую косу, оттянув голову так, что она выгнулась дугой. – Пойди и отвлеки громил, стоящих на черном входе. И без глупостей. Если не хочешь отправиться к прародителям. Поняла? Кивни.

Мин яростно затрясла головой. Ей очень хотелось жить. Кому не хочется в семнадцать-то лет? А в том, что эльф ее не пощадит, Мин была убеждена так же, как и в том, что утром взойдет солнце. И она сделала все, как он ей велел. И даже на прощание получила серебряную корону.

Когда Ириен вернулся, лангеры сидели у Джасс и наблюдали за очередной партией в элтэа-и-ши. А посмотреть было на что. Хитрая хатамитка создала с Унанки коалицию, и теперь они медленно, но верно громили принца Ярима, отыгрывая у него все новые и новые «поля» и загоняя его «драконов» в проигрышный уголок. Ириен прислушался к голосам и узнал, что Яримраэн проиграл уже половину Дгелта и готовится проиграть вторую. Пард и Мэд болели за принца, а Сийгин и Тор – за девушку, оживленно перебрасываясь задиристыми шуточками и наперебой предлагая свою помощь в разделе имущества между выигрывающими сторонами. Эльфу не хотелось портить им развлечение, но с пленником надо было что-то делать. Он осторожно тронул за плечо Сийгина, делая ему знак выйти.

– Посмотри, какой у меня сегодня ночной улов, – сказал он, выведя орка на задний двор, где оставил лежать стукача. – Это человек Бьен-Бъяра.

– Ух ты! – обрадовался Сийгин, рассматривая добычу. – Так вот чем ты промышлял последнее время. А мы-то думали… Позвать остальных?

– Не надо. Мы сами с ним побеседуем, если ты не против. Тут рядом есть замечательный брошенный дом, там нам никто не помешает.

Пленник захрипел, догадываясь, как с ним собираются беседовать. Они взяли связанного человека за руки за ноги и довольно быстро унесли прочь со двора.

– У тебя что-нибудь есть с собой? – с нажимом на слове «что-нибудь» сказал орк, не поворачивая головы.

– Зачем? Одного ножа будет достаточно, – ответил эльф.

Ириен не слишком надеялся, что их намеки помогут сломить губастого. Он не производил впечатления человека слабого или пугливого, но подготовить его следовало жестко. Он еще сумеет убедиться, что эльф никогда не шутит такими вещами, как добротная пытка.

В развалинах хибары пахло тленом и пылью. Крыша давно рухнула, открывая взору сверкающий звездами купол небесной тверди, но стены продолжали стоять, защищая от постороннего глаза. Да и потом, сорная трава в человеческий рост укрывала надежно.

– Ну, вот мы и пришли, – объявил Альс, роняя стукача на утоптанную землю, как мешок с навозом. – Растяни-ка его посильнее, Сийгин, чтоб даже пальцем не смог пошевелить.

Пока орк старательно исполнял приказание, Альс извлек из рукава узкий нож с крестообразной рукоятью и демонстративно покрутил перед собой, но так, чтобы стукач видел, как сталь блистает в свете двух лун. Очень красивое зрелище.

– Советую не кричать, потому что по соседству практически никто не живет, а сторожа здесь не ходят. Тебя никто не услышит. Договорились? – сказал он томно и добавил, обращаясь уже к Сийгину: – А ну-ка, давай попробуем вытащить у него кляп.

– Эх-х-хе, – хрипло закашлялся пленник.

– Горлышко заболело? – участливо поинтересовался Альс. – Ничего, скоро пройдет.

– Ч-чего тебе надо? – спросил тот, откашлявшись.

– Мне нужен твой хозяин – Бьен-Бъяр. Где он сейчас? Как его найти?

Альс присел на корточки рядом с головой распятого на земле осведомителя и с неподдельным интересом разглядывал его смуглое, мокрое от холодного пота лицо. Глаза у типа – препоганые, холодные, мутно-бурые и лживые. Не нужно было быть Познавателем, чтобы видеть эту мразь насквозь.

– Пошли вы, нелюди ушастые. Я вам не северная бледная шавка, я хисарский вор Хорнст и боли не боюсь. Из меня, кроме жил, ничего не вытянешь. Были уже такие умники, – прошелестел пленник.

– Правда? – слегка удивился эльф. – Так то ж тебя люди пытали, а мы с господином орком совсем другое дело. Мы ведь нелюди, и методы у нас что ни на есть нелюдские. Верно, Сийгин?

Сийгин, ухмыляясь во весь рот, кивнул. Так, должно быть, улыбается сытый крокодил на отдыхе. Нет, он был совсем не садист и не живодер, но взгляды Ириена на разные способы развязывания языков всецело разделял. Это Тор попытался бы убедить пленника, а покойник Элливейд, как всегда, стал бы пробовать на практике скудные познания в боевой магии, которые он накопал из всяких колдовских свитков, и, разумеется, все испортил бы.

Маргарец за всю свою жизнь не смог зажечь даже малюсенького колдовского огня. Правда, однажды ему попался настоящий волшебный свиток с заклинанием, и до того момента, как Ириен успел выяснить сей прискорбный факт и вмешаться, успела выгореть целая комната в их доме.

Сийгин же предпочитал старый дедовский метод расспросов особо упертых личностей. В родной деревне в подобных случаях пытуемого сначала медленно поджаривали на огне с разных сторон, а потом запускали на раны жуков-кожеедов, и редко кто оставался молчаливым после третьего жука, не говоря уже о четвертом. Эльфийские же приемчики орку тоже пришлись по душе. По крайней мере не так воняло горелым мясом. И на этот раз орк не разочаровался в своем командире. Когда-то давно он был потрясен разительным несоответствием между вполне обычным сложением Альса, который ничем не отличался от своих сухощавых и гибких сородичей, и чудовищной силой, таящейся в его руках. Не прилагая никаких видимых усилий, эльф мог разогнуть аймолайскую подкову или острым ножом перерезать кость в любом месте. Чем, собственно, он в данную минуту и занимался.

– Не надо… Я-а-а-а скажу… где Степной Волк. Я-а все-о-о-о ска… жу! – завизжал бывший хисарский вор сразу после того, как Альс отделил у него третью фалангу на указательном пальце правой руки.

Сийгин быстренько зажал тряпкой кровоточащий обрубок.

– Вот видишь, Хорнст, а мы ведь еще даже не дошли до рекорда. Один маргарец таким образом лишился почти всех пальцев на руке, – назидательно сказал Альс, вытирая лезвие об одежду пленника.

– Нет, у него осталась одна фаланга на мизинце, – поправил орк.

– Ну, это не суть важно, – бросил эльф. – Итак, я весь внимание.

Хорнст говорил быстро, захлебываясь словами от желания поделиться своими знаниями. К сожалению, Бьен-Бъяр находился далеко, на пути в Чефал, решив-таки осуществить мечту и из разбойника превратиться в царя. В Сандабарском царстве назревал дворцовый переворот, и такой шанс упускать было нельзя. Ириен лишь удовлетворенно кивал, внимательно всматриваясь в лицо допрашиваемого. Какое-то воспоминание назойливо скреблось в его памяти, не давая сосредоточиться как следует.

– Теперь следующий вопрос: есть ли в городе еще люди Бьен-Бъяра? Подумай хорошенечко, прежде чем отвечать. От этого многое зависит.

Хорнст молчал очень вдумчиво, но глаза его непрестанно бегали из стороны в сторону. Точь-в-точь как ускользающее воспоминание Ириена.

– Есть, непременно есть, но я их не знаю. – Хисарский вор отчаянно выторговывал себе жизнь. Он просто обязан был убедить лангера в своей исключительной значимости. – Бьен-Бъяр всегда перепроверяет мои доносы.

– Значит, он может узнать, что ты чрезмерно разговорчив?

– Может. Если другие заметят мое исчезновение, то к Волку отправят специального гонца.

Вероятнее всего, так оно и было на самом деле. Всегда существовала угроза, что кто-то может перекупить доносчика, и Бьен-Бъяр просто обязан был иметь определенные гарантии лояльности Хориста.

Эльф и орк переглянулись. Смысла удерживать хисарца дальше нет. В любом случае Бьен-Бъяр мог предположить, что Альс не оставит без отмщения убийство одного из своих лангеров. Степной Волк будет наготове, даже если напялит на себя сандабарскую корону. Вот только убить коронованного владыку будет посложнее, чем царя разбойников.