Моя жена — ведьма. Дилогия - Белянин Андрей Олегович. Страница 101

– Какой ты у меня страстный… – Жёлтые глаза волчицы горели неподдельным воодушевлением. – А ну его, этого Семецкого! Давай лучше мы с тобой немного задержимся…

Ей-богу, я бы не задумался ни на секунду, но в этот момент окрестности потряс дикий женский визг, и сияющая витрина книжной лавки разлетелась вдребезги! Над нашими головами серебристой ракетой сверкнуло стройное девичье тело, легко набирающее высоту. Золотистые волосы двумя длинными волнами прошумели на голубом фоне небес.

– Банни! – выкрикнули мы едва ли не хором. Да, узнать нашу провинциальную сестричку было сейчас непросто, но и обознаться я не мог. Костюмчик подогнан – словно на неё шили, сапожки – самые модные, магический жезл, диадема, драгоценности – всё настоящее, разве что проба не стоит.

– Банни! Постой! Погоди, это же мы!

– Серёжка, не ори! И слезь с меня, пожалуйста… – Наташа вывернулась, встала, проследила взглядом примерный курс пролетающего объекта борьбы за справедливость, что-то прикинула в уме и объявила: – Я – за ней! Ты – наверх, в лавку, разберись: кто там орал и почему? Помоги, если сможешь… Встречу скоординируем по ходу. В самом крайнем случае держим связь через сэра Мэлори. Целую, милый, не скучай!

– А… ты… поосторожней там, любимая! – выкрикнул я уже почти что в никуда – волчица исчезла как утренний туман. Ладно, скорее всего, она права, нам и вправду удобнее разделиться. Двух непонятных существ, о чём-то спорящих прямо у меня под носом, я заметил не сразу.

– …и всё равно это глупая шутка!

– Ничего не глупая, вполне в стиле развлечений хозяина. Ты сам-то на него погляди попристальнее, зачем же нам выделяться?!

– Это казуистика! Мы оба отлично знаем, что на самом деле он – человек!

– А я спорю? А кто-нибудь, вообще, спорит?! Ты повсюду прав, старик! Но ежели наш босс, будучи по природе своей человеком, вдруг решил временно побыть зайцем, то вправе ли мы выглядеть иначе? Мы же его прямые слепки! Так сказать, по образу и подобию…

– Ну, не знаю, не знаю… Всё равно это как-то… надуманно, что ли?! А ты уверен, что он не рассердится?

– На кого, на нас?! На двух обаятельных рождественских зайчиков? Не усложняй себе жизнь, Циля!

Анцифер недоверчиво вздохнул, перекрестился и несколько натянуто помахал мне ладошкой. На голове ангела белела детская шапочка с длинными ушками и завязками под подбородком. Точно такие же уши, только чёрного цвета, бодро стояли на маковке Фармазона. Чёрт встретил мой закипающий взгляд таким выражением благочестивой невинности, что я… расхохотался! Близнецы тут же развернулись ко мне спинами, старательно демонстрируя маленькие пушистые хвостики, пришитые на балахоны. Маразм полнейший! Но, отсмеявшись, я им всё простил… В конце концов, оба действовали из лучших побуждений и гарантированно подняли мне настроение.

– Без обид, Сергунь? Жизнь до того серая, что душе захотелось праздника! Я предложил, Циля поддержал. Хочешь, мы ради тебя ещё и с бенгальскими огнями спляшем?

– Не надо, вы и без того укузьмили меня. – Я ободряюще похлопал лапкой по плечу и того, и другого. – Костюмчики вам идут, хоть сейчас на бразильский карнавал! Но, увы, у меня срочные дела… Надеюсь, нет нужды подробно пересказывать всё, что произошло в ваше отсутствие?

– Разумеется, мы в курсе, – вежливо кивнул Анцифер. – Вы ведь тоже не будете против, если к мэтру Семецкому мы отправимся втроём?

– Конечно нет. Наоборот, буду рад вашему участию.

– Тогда вперёд, братцы-кролики! – деловито предложил нечистый. – Будем надеяться, что этот ваш библиофил уже позавтракал и не является членом клуба «любителей псовой охоты». Что вы на меня уставились? Я всего лишь выразил надежду…

Приподнятое настроение улетучилось катастрофически быстро. Наташа убежала. Ей, где бы она ни была, не составит ни малейшего труда вновь принять человеческий облик. А как же я? Так и буду сидеть тут на мостовой, напротив разбитой витрины книжного магазинчика, вызывая у прохожих гастрономический интерес?! Я ведь не могу сам превратиться в самого себя! А если… нет, нет и нет! Даже если каким-то чудом, с помощью очередного стишка, мне это и удастся, я же окажусь в центре Города в совершенно голом виде! Не надо, это уже было… Каково неодетому мужчине улепётывать от толпы восторженных поклонников жареного, я помню по прошлому разу. Впечатлени-и-й на всю жизнь…

– Сергей Александрович?

– Циля, не нервируй, видишь – до него доходит…

– Я только хотел предложить позвонить вашему другу, быть может, сэр Мэлори способен расколдовать вас на расстоянии? Ну и приодеть сразу.

– Ага, так наш хозяин мигом растеряет крутую славу мужа ведьмы! Не-е-т, так дела не делают… Пускай стих читает. Любой. Какая на фиг разница? Если и не оденется, так землетрясение устроит! Городу будет уже не до Банни, на фоне таких катаклизмов – её юбочка конкуренцию не составит, девочка обидится и вернётся к маме. Чем не хеппи-энд?!

Анцифер объяснил чем, и Фармазон, мыча, наклонил уши, грозя забодать белого ангела. Я было тоже вмешался, но медоточивый голос заставил резко дёрнуться. Глаза животного устроены таким образом, что, даже не поворачивая головы, я мог боковым зрением почти полностью разглядеть скрюченную старушенцию в белоснежном платье с кошёлкой в руках.

– Ох ты ж, заинька какой, хорошенький! А ну-кась, ну-ка, иди сюда, к бабушке… Утю-тю-тю-тю!

Я промолчал, повернулся, внимательно глядя в лучащиеся щёлочки ласковых глаз. Более всего старушка походила на добрую фею из Золушки. Она шагнула еще ближе, видя, что я не убегаю, присела и протянула ко мне сморщенную ладонь:

– Иди, иди, умница моя! Хороший зайчик, красивый зайчик, жирный зайчик… Иди-ка сюда скорее, а то мало ли вокруг лихих злодеев ходют, отберут ужин у бедной бабушки… Утю-тю-тю-тю!

На последнем «тю» её пальцы с необыкновенной быстротой и ловкостью сомкнулись на моих ушах. Не подумайте, что я испугался или был околдован, нет… Просто голова забита совершенно другими проблемами, близнецы всё ещё пребывают в состоянии псевдоцивилизованного диспута, мне надо как-то попасть в лавку, а тут – нате вам! Хватают за уши, поднимают вверх, тычут острым пальцем в пузо… Никакого уважения к иногородним поэтам!

– Вот и славненько, вот и правильно… Что ж те, брыкаться-то? Уважил бабушку! Милый зайчик, добрый зайчик, вкусный зайчик… Где тут наша корзиночка?

– Гражданочка, как вас там… – сухо покосился я, скрестив передние лапки на груди (на ушах висеть трудно, но можно). – Попрошу поставить меня на место и впредь не хватать чужого. Я вам не милый и не зайчик. Да заодно предъявите документы!

– Чёй-то говоришь-то?! Говорящий, что ль? – опешила старушка. – От ведь дожила, от зайцев разговорчивых прямо спасу нет! Щас небось и плакать начнёт, совестить будет, чтоб не ела…

– Не буду, просто поставьте меня туда, откуда взяли, и распрощаемся мирно.

– Ах вон оно как… – Лицо доброй феи исказилось в обезьяньей гримасе, а в глазах замелькали злые зеленые огоньки. – Сам собой в руки дался, а теперича на попятный? Да кто ты есть, чтоб мне, пенсионерке заслуженной, грозить?!

– Муж ведьмы! – На этот раз я позволил себе самую широкую улыбку. При виде моих клыков бабка мгновенно разжала пальцы и, подхватив тюлевый подол, спешно скрылась с места преступления.

– Сергей Александрович, мы в вас не сомневались! – торжественно объявил Анцифер, когда я неловко шлёпнулся хвостом на мостовую. – А раз вы в таком виде способны за себя постоять, то не нанести ли нам визит к мэтру Семецкому? Смотрите, Фармазон уже входит в дверь…

– пританцовывая в ритме танго, вдохновенный маленький чёрт кривлялся на пороге лавки Семецкого. Черные заячьи ушки бодро свистели в воздухе, а пушистый хвостик вообще вытворял совершенно непотребные вещи. Я от души посмеялся и в сопровождении заботливого Анцифера направился к двери. Дверь была надёжная, бронированная, как в банковских сейфах. Мы постучали… Подождав немного, постучали ещё, повторили, постучали ногами – бесполезно. Тот, кто заперся изнутри, ни в какую не хотел открывать. Оно и понятно: после визита Банни трудно поверить в то, что на этот раз тебя беспокоят безобидные зайчики.