Интермальчик (СИ) - "Katou Youji". Страница 11

…Меня старший админ учил, конечно, не стриптизу, а самым обычным медлякам. Звучит смешно, но поначалу танцевать с представителями своего пола в медленном ритме оказалось занятием довольно сложным.

— Я приглашаю. Пошли попрыгаем, — протянул мне открытую ладонь Кит на мой второй приход в клуб, после того как ди-джей объявил некий аналог «белого танца». У админа был официальный выходной, потому он вел себя как обычный посетитель. Тогда я узнал, что в «Моно» существуют особые полчаса, когда любой мог пригласить незнакомца, и отвечать отказом было не принято.

Приглашение считалось формальным поводом для новых знакомств и формой взаимной вежливости. Далее, если партнеры приходились не ко двору, то на продолжении общения никто обычно не настаивал, ограничиваясь дежурным «Спасибо за танец». А в крайнем случае, когда новый знакомый не въезжал, что его общество больше неуместно, можно было обратиться к охране, и слишком назойливый клиент попадал в черный список на пару недель. То есть его какое-то время не пускали в клуб.

Правом на один безотказный танец и воспользовался Кит, отнаблюдавший мою в мгновение вытянувшуюся физиономию. Дело заключалось в том, что в первый и второй приход я нехило оторвался под «унцу», не требующую обязательного слишком близкого контакта с другими на танцполе, но конкретно припух, когда увидел, как танцуются эти медляки.

Расстояние между телами в некоторых парах было столь минимальным, а движения столь однозначными, особенно если кто-то поворачивался к партнеру спиной, а его придерживали кистями за бедренные кости, что дорисовать все остальные детали, несмотря на одежду, не составляло никакого труда. Во время этих медленных танцев ладони иногда засовывали в задние карманы джинсов или штанов партнеров, а некоторые при этом, прикрыв глаза, блаженно целовались.

— Слабо? — подначил меня Кит. — Спорим, ты приссышь. Да ладно, я тебя сейчас не ебаться зову. Больно не будет.

Вот это «наслабо» по юности творило со мной зверские вещи, и я, закусив удила и жвачку, рванул доказывать, что мне море по колено. С другой стороны, к страху быть опущенным на танцполе, а именно так я первый раз воспринял эти танцы, теперь начало примешиваться жгучее любопытство — узнать каково это. Чужие, случайные руки на своем теле и одноразовый партнер, найденный за ночь. Влюбляться после того романа с однокурсником я не собирался, а просто хотел получить все, что могла предложить открывшаяся клубная жизнь. Также вел себя и Кит.

Где-то на подкорке в начале знакомства у меня отложилось, что старший админ как-то странновато и совсем по-юношески подкатывает яйца ко мне, но при этом он умудрялся клеить еще с десяток объектов параллельно, поэтому у меня и мысли не было ни о каких-то заморочках с ним. Я по-прежнему воспринимал его лишь как нового приятеля, а манеру поведения — как стандартную для новой среды. Как говорится, чужая душа — потемки, потому я до сих пор не знаю, что на самом деле тогда испытывал ко мне Кит, почему открылся и потащил в свое заведение.

Впрочем, чуть больше повращавшись в клубной тусовке, узнал я и о таком милом сюжете, как «совратить натурала». Суть заключалась в том, что частенько кто-то из наших на спор или в силу собственной говенной природы заводил отношения с гетеросексуалами, а потом постепенно приводил человечка в наше болото. Это так и называлось — «столкнуть, опедерасить».

Как только новый партнер переставал отличаться от всей остальной компании по манере поведения и больше не шугался того, в каком кругу оказался, африканская страсть тут же пропадала, а помидоры увядали. Начинались поиски очередного, нового натурала. Бывший человечек либо навсегда выпадал из нашей тусовки, либо становился ее загнобленной частью и признавал для себя свою би — или гомосексуальность.

Оговорка с Китом заключалась в том, что никакого романа у нас не было. Мы очень быстро, словно по взаимному наитию, поняли, что нам гораздо выгоднее иметь хорошие деловые и дружеские отношения, чем стать неудачными любовниками на пару месяцев, а потом разбежаться. Но произошло это, конечно, не в один день, и какое-то время мы даже флиртовали.

В общем, тогда, на мой второй приход в клуб, я решил про себя, что Кит не самый худший вариант для дебюта с медляками. Тем более что, хотя я и пялился, как уже честно признался, на его тело, оно почему-то не производило на меня впечатления священной коровы, к которой нельзя прикасаться. Впрочем, волнение отчасти все же присутствовало. По-хорошему, админ должен был стать третьим в моей жизни человеком, который бы прикасался к моему телу столь интимно. На танцполе я остановился на пионерском расстоянии в три шага от Кита и замер по стойке «смирно» соляным столбом. Что делать дальше, я как бы представлял, но все-таки не решался.

— Ты б еще к Китайской стене отполз, — осклабился Кит, подходя вплотную и притягивая меня правой рукой к себе за талию с такой силой, так что мы чуть не сшиблись лбами и тем, что по рифме находится несколько ниже. — Ты дама. Я веду. Поехали.

И, конечно, в тот раз мы никуда не поехали. Я путался в ногах и в движениях, не попадал в ритм и все время норовил «вести» вместо Кита, из-за чего тот психовал и велел то полностью расслабить тело, то смотреть под ласты, которые я отступал ему до колен.

— Блять, ну что ты скачешь?! Ты, что, буквально мои слова воспринял? Разворот сейчас… я делаю. Я, Слав, делаю, а ты … еб твою, да не топчись ты по ботинкам, — злобно раздавал «цу»Кит под мои тщетные попытки подстроиться под него. — Ты танцевать вообще умеешь? Ты хоть раз это с бабой делал?

А остальные посетители нервно озирались и пытались свалить подальше от неумелой парочки, которую, как неуклюжего медведя-шатуна, разбуженного зимой, несло неожиданно то вправо, то влево.

Потом стало получаться лучше. Особенно, после тренировок и когда эстонец милостиво позволял «вести» себя в качестве моей дамы. Кит поднашустрился выкидывать такие коленца и па, что посмотреть на нас собиралось, как минимум, полклуба и нам даже освобождали пространство. Со временем танец чем-то похожих внешне админов по выходным, в которые мы любили работать в одной смене, стал новой, особой фишкой «Моно», почти, можно сказать, мини-выступлением между двумя стрип-номерами. Из-за него-то и поползли слушки, что у нас с Китом что-то было. Дошли они и до Абрамки, который вызвал нас на ковер… и приказал так танцевать и впредь.

— Развели тут, понимаешь, семейственность. Да какой у вас роман? Пиздеж и наглая провокация. Если вы спите друг с другом, я пойду, нахрен, в окно выброшусь. Устроили мне тут шоу паяцев, — беззлобно бухтел хозяин, — вот и будете теперь мне толпу развлекать. Это приказ.

— Абрам Рубенович, если в окно — то Вам туда, только оно на первом этаже, — также беззлобно ощерился Кит, — а зарплату нам прибавите?