Скажи боссу «нет», или Секретарша на батарейках - Куликова Галина Михайловна. Страница 8

– Давайте перевернем ее на спину, – предложил Юрий. – А то она наглотается песка. Прижимайте сначала верхнюю половину туловища, а я проверю ноги. Наваливайтесь, наваливайтесь!

Дима послушно навалился на Марину и едва не задушил ее от усердия. Та трепыхалась, как карась на удочке. Юрий взял ее за лодыжку и попытался согнуть ногу в колене, но не успел: сзади его схватили за шиворот и потащили вверх.

– Ну ты, ка-азел! – врастяжку сказал кто-то. – Убери от бабы щупальца!

Диму тоже оттащили от воющей, как сирена, секретарши, и тут все сразу стало ясно. Неподалеку, сминая от волнения выпуклые бюсты, топтались матроны в пупырчатых шапочках. Услышав плач и крики, они решили, что на бедную девушку напали, и кинулись к картежникам, требуя, чтобы «люди добрые» немедленно вмешались и спасли бедняжку от насилия.

– Так же нельзя! – причитали они. – Среди бела дня! Прямо на пляже!

Картежники оказались дюжими парнями и не стали примериваться к противнику, а сразу же ринулись в бой.

– Вы че, ва-аще? – спросил самый здоровый из спасителей и толкнул Юрия плечом.

– Она с дерева упала, – спокойно объяснил тот, показывая на свернувшуюся клубочком Марину, которая дорыдалась до икоты. – Мы пытались проверить, нет ли у нее травм.

– Травма-атологи, блин! – процедил второй спаситель.

Дима, который думал только о своем деле, легонько пнул Марину ногой и процедил:

– Прекрати же выть!

Тетки в купальниках в ужасе шарахнулись в сторону, словно Дима – маньяк, который направо и налево крошит народ.

– Не трожь девочку! – немедленно среагировал третий спаситель и сильно толкнул Диму в грудь.

Тот в ответ стукнул его по руке… И тут началось! Драка разгорелась нешуточная – яростная и беспощадная. Тетки в купальниках завизжали, а Марина немедленно перестала рыдать и, встав на четвереньки, двинулась по направлению к кустам. Над нею мелькали ноги, руки, головы и стоял такой мат, который мог бы если не удивить, то изрядно позабавить специалиста по неформальной лексике.

Уже в кустах, слегка придя в себя, она сообразила, что последствия происшедшего будут для нее самыми плачевными. Куманцев ни за что не простит ей срыв операции «Знакомство» и прогонит в город, доложив старшему брату, что его секретарша ни на что не годится. Если его к тому же еще и побьют… Вероятно, следует как-то прекратить драку.

Никакого опыта в прекращении драк у Марины не было. Тетки, которые спровоцировали потасовку, поспешно скрылись с места происшествия, и она осталась один на один с пятью разъяренными мужиками. Куча-мала рычала, сипела и изрыгала проклятия.

– Перестаньте, пожалуйста! Я вас очень прошу! – крикнула Марина, умоляюще сложив руки. – Я вам сейчас все объясню! Это я во всем виновата!

На нее обратили не больше внимания, чем на летающую поблизости стрекозу. Марина подобрала большую сучковатую палку, подбежала к дерущимся и сунула палку в кучу-малу. Ее немедленно вырвали у нее из рук, сломали и отбросили обломки. Заодно Марина вскользь получила по уху и вынуждена была отскочить в сторону. Требовались меры гораздо более радикальные.

Однажды она была свидетельницей того, как маленькая девочка погасила скандал между своими многочисленными родственниками. Она стала петь и танцевать, и те постепенно замолчали и начали умиляться – какой же это славный ребенок. Марина не думала, что она покажется славной кому-нибудь из дерущихся, но от отчаянья решила – надо попробовать. Вдруг она их ошеломит и они перестанут друг друга мутузить? Бочком подошла поближе, положила руки на талию, как ее учили в танцевальном кружке в шестом классе, и, подпрыгивая, выставляя вперед то правую, то левую ногу, пошла в обход кучи-малы, громко затянув:

– Выходили красны де-евицы из ворот гулять на у-ули-ицу! Ай-люли, ай-люли, ай-люли, из ворот гулять на улицу!

Драка прекратилась на удивление быстро. Услышав пение, Юрий в какой-то момент отвлекся и пропустил мощный удар, после которого свалился на песок и остался лежать неподвижно. Спасители стушевались и растерянно замерли. Дима отскочил в сторону и стал против них, тяжело дыша. Тут уж нельзя было не обратить внимания на зареванную и грязную жертву насилия, которая скакала, уперев руки в боки, и горланила:

– Выносили красны де-евицы во белых руках по соловью! Ай-люли, ай-люли, ай-люли, во белых руках по соловью!

Когда она заходила на очередной круг, Дима поймал ее за руку и сказал:

– Все, концерт окончен.

– Так вы че, знакомы? – нерешительно удивился один из спасителей.

– Она моя секретарша, – процедил Дима, держа Марину за запястье.

– Сестра! – запальчиво возразила та.

– Она моя сестра и секретарша в одном лице, – не стал спорить он. – Она орала, потому что упала с дерева, а мы нащупывали у нее переломы.

– Ну… Судя по всему, переломов у нее нет. А это кто? – спросил один из спасителей, подбородком указав на Юрия, который все еще не подавал признаков жизни.

– Это наш друг, мы сами приведем его в чувство. Всего вам… доброго. – Дима потрогал челюсть, проверяя, на месте ли она.

Боевая тройка неохотно развернулась и отправилась восвояси, глухо ворча. Доигрывать партию им, ясное дело, расхотелось, они собрали манатки и мигом улетучились. Юрий тем временем по-прежнему лежал на спине, словно жертва кораблекрушения, выброшенная волнами на берег.

– Это все ты! – с тихой ненавистью сказал Дима, указывая на Юрия пальцем. – Ты во всем виновата!

Он забыл, что пообещал «выкать», когда они останутся тет-а-тет.

– Надеюсь, он не умер? – шепотом спросила Марина.

– Не знаю, не знаю… – злобно ответил Дима. – Может быть, у него в голове что-нибудь лопнуло, и все – привет семье!

Марина рухнула на колени и приложила ухо к груди пострадавшего. Сердце стучало ровно, его было хорошо слышно, и она чуточку успокоилась.

– Он жив! Почему же он тогда не встает? – с удивлением спросила она, вскинув к Диме грязную физиономию.

– Потому что его сильно стукнули, – любезно объяснил тот. – Хорошо, что вообще дух не вышибли. Надо побрызгать на него водой.

Марина побежала к берегу, села на корточки, сложила ладошки мисочкой, поскользнулась на глинистом берегу и головой вниз свалилась в реку.

– Да-а-а… – протянул Дима, наблюдая за тем, как она барахтается в воде. – Надо было сразу брать клюшку для гольфа – и дело с концом.

Мокрая Марина все-таки донесла до Юрия горстку воды и плеснула ему в лицо. Ничего не произошло, и она запричитала:

– Что же это такое, а? Даже в боксе, когда нокаут, судья считает до десяти, и тот, кого уложили ударом, встает и сам идет с этой… с площадки!

– Судья… – пробормотал Дима потрясенно. – С площадки… И они еще претендуют на то, чтобы быть подругами жизни!

– А он уже давно так лежит, а не десять секунд! – завывала Марина, трясущимися руками ощупывая голову Юрия.

– Перестань голосить, как плакальщица на похоронах, – приказал Дима. – С ним все будет в порядке. Нам даже на руку, что он не сразу очухался. Сейчас отнесем его домой и заодно познакомимся с остальными его родственниками. Для нас это важно.

– Отнесем домой? – не поверила Марина. – Кто это – «отнесем»?

– Мы с тобой. Ты, так и быть, возьмешь его за ноги, а я под мышки. Слава богу, дом недалеко – вон красная крыша, видишь?

– Я не смогу нести такого большого мужчину! – возразила она.

– Возьми его ноги в свои нежные руки! – процедил Дима ледяным тоном. Он обошел Юрия, приподнял его и подождал, пока Марина выполнит приказание. – И запомни: тебе некого винить в случившемся, кроме самой себя.

– Он тяжелый! – пискнула Марина. – Я его уроню!

– Тогда он умрет, и нам дадут по двенадцать лет.

Несмотря на столь серьезную угрозу, Диме пришлось справляться практически самому. Марину постоянно заносило в сторону, она роняла вверенные ей ноги и вообще была в таком ужасе, словно они убили этого типа и шли закапывать труп. Когда показался дом с красной крышей, оба едва не зарыдали от облегчения.