Голем и джинн - Уэкер Хелен. Страница 77

— Спасибо, — с облегчением вздохнула она.

— Я бы и раньше вмешался, — ухмыльнулся Джерри, — но он так потешно выглядывал у вас из-за плеча, что мы с Анной животики надорвали, глядя на вас.

Анна и правда до сих пор смеялась так, что едва не падала со стула.

— Надеюсь, Ирвинг скоро появится, — заметила Хава. — Мне бы хотелось посмотреть, как Анна танцует.

— Угу, — согласился Джерри. — Послушайте, Хава, а вы правда думаете…

Но она так и не узнала, о чем хотел спросить Джерри, потому что взгляд ее впервые за вечер упал на висящие на стене большие круглые часы, чьи стрелки давно уже миновали одиннадцать.

— Нет! — вскрикнула она. Как время могло пробежать так быстро? Забыв про Джерри, они кинулась к столу за своим пальто. — Прости, Анна, но мне надо уйти!

Анна и ее друзья тут же начали протестовать. Куда это она опаздывает? И разве ей не хочется познакомиться с Ирвингом?

— Тебе же здесь так весело! — уговаривала Анна.

Но Хаве казалась невыносимой одна мысль о том, что Джинн ждет ее и думает, будто она о нем забыла.

А может, вдруг подумала Хава, ей и не придется выбирать. Она оглядела сверкающий зал и лица своих новых друзей. Возможно, теперь уже она сумеет показать ему кое-что новое.

— Не беспокойтесь, я скоро вернусь, — пообещала она.

Это казалось невероятным, но Голема не было дома.

Джинн хмуро смотрел на ее окно, не зная, что делать: сердиться или беспокоиться. Где она может быть? Не на работе же, а насколько он знал, в ее жизни имелось всего два места: пекарня и дом. Даже если бы она забыла о времени, то все равно сидела бы у окна и при свече занималась своим бесконечным шитьем. Уйти из дому одна, с ее вечным страхом нарушить приличия, она просто не могла. И даже если бы ушла, то обязательно оставила бы ему записку или какой-то знак. Разве нет?

Особенно обидным ее отсутствие было потому, что сегодня он наконец-то решился сводить ее на Вашингтон-стрит и показать жестяной потолок. Тот уже стал местной достопримечательностью. Каждый раз, когда Джинн заглядывал в вестибюль, по крайней мере один любопытный стоял там, задрав голову, и разглядывал потолок. В газете, выходящей в соседнем арабском квартале, потолок даже назвали «выдающимся произведением местного мастера».

Разумеется, сейчас его решение стало совершенно бессмысленным. Он чувствовал себя собачкой, которую хозяин привязал к ограде и забыл. Она что, думает, он будет торчать здесь всю ночь?

Издалека до него донесся громкий звук шагов. Он обернулся и увидел Голема. Со всех ног она бежала в его сторону. Не с той нечеловеческой скоростью, с которой неслась по аллее в парке, но все-таки пугающе быстро. Она пробежала мимо двух разговаривающих мужчин, они шарахнулись от нее и что-то крикнули ей вслед, но она, кажется, даже не заметила.

— Прости, я опоздала! — виновато сказала она и остановилась с ним рядом без всякого усилия, просто прекратив бежать.

Джинн смотрел на нее с изумлением. Почему она так странно выглядит? Он заметил и гребни в волосах, и оборки на новой блузке, но дело было не только в них. И вдруг он понял: она счастлива. Ее глаза сияли, лицо было полно жизни, и она смотрела на него с радостной уверенностью.

— Прости, я была на танцах! Хочешь, пойдем туда вместе? Пожалуйста, пошли. Там Анна с друзьями, я хочу вас познакомить. И ты должен увидеть этот зал: он такой красивый!

Танцы? Что творится с этой женщиной?

— Но я не умею танцевать, — растерянно отозвался он.

— Это не страшно, я тебя научу.

Потолок был забыт, и он послушно последовал за ней, отчасти заразившись ее энтузиазмом. Что бы ни сотворило с ней такую перемену, взглянуть на это несомненно стоило. Наверное, ей казалось, что они идут слишком медленно, поскольку она схватила его за руку и практически тащила за собой.

— Что, в этом твоем зале пожар? — насмешливо поинтересовался он.

— Нет, но я обещала, что скоро вернусь. И Ирвинг, наверное, уже пришел. Ирвинг — это… Ой, я же тебе не рассказала! В пекарне все в порядке, они поженятся!

О чем, черт побери, говорит эта женщина? Не сдержавшись, Джинн захохотал.

— Прекрати! — воскликнула Хава и тоже рассмеялась. — Я тебе все потом объясню.

— И я что-то пойму?

— А если будешь издеваться, то ничего не скажу. Смотри, мы уже пришли.

Она показала на скромную дверь, из-за которой на улицу выплескивались звуки музыки. Заплатив несколько монет охраннику, они зашли внутрь.

Миновав длинный темный вестибюль, Джинн вдруг замер на пороге, моментально растеряв свое легкомысленное веселье. Дело было не в размере этого танцевального зала и не в толпе заполнивших его людей. Нет, причиной его внезапного смятения было то, что, пожелай он воссоздать в центре Нью-Йорка свой далекий и любимый дворец, результат получился бы точно таким же. Правда, стены здесь были не стеклянными, а зеркальными и отражались в них не солнце и звезды, а газовые лампы, но простор, но прихотливая игра света и теней были точно такими же. Здесь впервые в Нью-Йорке он почувствовал себя как дома, но при этом оказалось, что пропасть между ним и его домом стала только шире. «Вот на что ты можешь надеяться, — словно говорили ему стены этого зала. — Только на это, и ни на что большее».

— Тебе здесь нравится? — спросила Хава и посмотрела на него так, словно от его ответа зависел весь вечер.

— Здесь очень красиво.

— Хорошо, — с облегчением улыбнулась она. — Я так и думала, что тебе понравится. Смотри, там мои друзья. — Она указала на дальний столик. — Пойдем, я тебя познакомлю.

И она двинулась вперед, вежливо прокладывая себе путь среди толпы, а он опять послушно последовал за ней, дивясь происходящему: здесь, среди сотен людей, она не испытывала ни неуверенности, ни страха. Может, эта перемена началась в ней давно, а он просто ничего не замечал? Еще несколько месяцев назад она, оказавшись на улице, норовила спрятать лицо, а сейчас ей не терпится познакомить его со своими друзьями. И вот еще новость — оказывается, у нее есть друзья?

Сидевшая за столом женщина со смешным пером на шляпке обернулась:

— А, вот и ты! И где ты… — Тут она увидела Джинна за спиной у подруги и от удивления замолчала.

— Нет. Анна, это не то, что ты думаешь, — поспешно заговорила Хава. — Он мой друг. Ахмад, это Анна из пекарни, а это Филлис и Эстель. А это Джерри, с которым я танцевала, и друг Джерри — простите, не знаю, как вас зовут.

— Стэнли, — буркнул коротышка с приплюснутым лицом.

— Ахмад, это Стэнли! — торжествующе закончила представления Хава.

Разумеется, она говорила по-английски, поскольку Джинн не мог знать идиша.

Первой пришла в себя Анна.

— Рада познакомиться с вами, Ахмад, — тоже по-английски, но с сильным акцентом сказала она и крепко пожала ему руку. Она была хорошенькой девушкой, самой привлекательной за столом, но Джинну все время казалось, что ее шляпка так и норовит клюнуть его. — А откуда вы знаете нашу Хаву?

В глазах у Голема мелькнула тревога.

— Совершенно случайно, — непринужденно объяснил Джинн. — Мы как-то встретились в Кастл-гарденз. Она сказала, что никогда не была в аквариуме, и я сводил ее туда.

Он оглянулся на Хаву, та взглянула на него с облегчением и благодарностью.

— Как мило, — заметила Анна.

— Как романтично, — подхватила Эстель.

Высокий мужчина — кажется, Джерри? — смотрел на него довольно хмуро.

— Странный у вас акцент, — сказал он. — Откуда вы?

— Здесь это место называют Сирией.

— Сирия? Ух ты, это где-то за Китаем, верно?

— Джерри, ты болван, — вмешалась Эстель на идише. — Где Сирия, а где Китай?

Стэнли радостно загоготал, а Джерри покраснел и уставился в кружку.

Джинн решил, что, может, они и друзья Голема, но их расспросы начинают ему надоедать.

— Хава, ты обещала научить меня танцевать, — напомнил он, и под взглядами всей компании они отправились на площадку.

Она отвела его в самый дальний угол и встала к нему лицом.