Пирамида - Роллинс Джеймс. Страница 23

– Ты тоже меня удивляешь. Годы раскопок совсем на тебе не отразились.

С вилкой в руке Генри оторвал взгляд от остатков салата «Цезарь». Профессор озорно ухмыльнулся, и эта улыбка мысленно вернула Джоан в студенческие годы.

– Ну, доктор Энгель, – поддразнил он ее, – если бы не знал, то сказал бы, что ты пытаешься меня закадрить.

– Это был просто комплимент, профессор Конклин. И больше ничего. Всего лишь профессиональная этика. Я говорю его всем приезжим ученым.

– А-а, вот почему ты так популярна в университете.

Пряча улыбку, Генри подцепил вилкой гренок. Джоан хлестнула его салфеткой по руке, изображая обиду.

– Ой! – Генри потер пальцы, словно ему было больно. – Ну ладно, ладно… Тогда, наверное, нам лучше перейти прямо к делу.

– Может быть, и лучше, – проговорила Джоан с усталой улыбкой.

Они уже успели поделиться друг с другом прошлым. Джоан кивнула, когда Генри упомянул, что его жена скончалась от рака. Джоан слышала об этом от общих друзей. Примерно в то же время ее брак закончился разводом. Впоследствии оба целиком погрузились в работу, добившись признания каждый в своей области. Ни Генри, ни Джоан не искали ни с кем близких отношений. По-видимому, независимо от обстоятельств боль оставалась болью.

– Ты узнала что-нибудь новое о золотом составе из черепа мумии? – посерьезнев, спросил Генри.

Джоан выпрямилась, принимая более деловой вид.

– Не много. Лишь то, что это точно не золото. Плотная тягучая жидкость, при комнатной температуре податливая, словно мягкая глина. – Она пожала плечами. – Похоже, какой-то тяжелый сплав.

Сдвинув брови, Генри слегка покачал головой.

– Странно. Считается, что инки не достигли особых успехов в металлургии. Они даже не выплавляли железа. И вдруг смогли создать новый сплав…

– Что ж, значит, кое-чему все-таки научились. Наполнили же они череп мумии каким-то непонятным металлом.

– Да, пожалуй…

– Но зачем, по-твоему, им понадобилось наполнять череп металлом? – спросила Джоан.

– Могу только предположить. Инки относились к вместилищу мозга как к источнику силы. Они даже делали кубки из черепов убитых врагов. Наверное, боялись христианского Бога нашего монаха и совершили этот странный ритуал, чтобы избежать гнева чужого божества.

Джоан наморщила нос.

– Значит, они просверлили череп, извлекли мозг и в знак подношения чужому богу заполнили пустоту сплавом?

Генри неуверенно кивнул.

– Это только теория. Похоже, инки обожали трепанацию. Если собрать черепа со всего мира, по количеству изуродованных подобным образом у инков их окажется больше, чем у всех прочих. Готов побиться об заклад, что в этом действе есть какой-то религиозный смысл. Но пока это лишь теория.

– И по-моему, неплохая, – с улыбкой заметила Джоан. – Вероятно, завтра у меня будет для тебя больше ответов по поводу сплава. Я связалась с доктором Киркпатриком из Университета Джорджа Вашингтона, специалистом по металлам. Он мой должник и согласился подъехать к завтрашнему утру, чтобы посмотреть на вещество.

У Генри заблестели глаза.

– Мне бы хотелось быть рядом, когда он станет исследовать материал.

– Конечно… – Джоан почувствовала волнение. Она уже думала о том, как бы еще раз повидаться с Генри перед его отъездом, и вот он сам идет ей навстречу. – Это б-было бы замечательно… я всегда тебе рада.

Мысленно она хлопнула себя ладонью по лбу. Ну почему она ведет себя словно нескладный подросток? Ведь ей уже ни много ни мало сорок восемь. И когда только она научится нормально общаться с мужчинами?

Джоан обнаружила, что Генри улыбается ей.

– Мне тоже будет приятно снова поработать рядом с тобой.

Она покраснела и вытерла руки салфеткой. По счастью, подоспел официант с ростбифами. Генри и Джоан молча ждали, пока им заменят приборы. Когда официант отошел, Джоан нарушила молчание:

– А как дела у тебя? Есть что-нибудь новенькое об отце де Альмагро?

– Нет, – уныло ответил Генри. – Я все еще жду ответа от архиепископа.

Она кивнула.

– Когда я работала с тем металлом, то думала о найденном тобой доминиканском распятии. Я пыталась понять, золото ли это или, может, тоже сплав вроде того, в черепе.

Генри вскинул голову.

– Ей-богу, я об этом даже не задумывался!

Джоан понравилось его удивление и то, как он с восхищением посмотрел на нее. Она продолжила:

– А может, металл – работа не инков, а их испанских завоевателей?

Генри кивнул.

– Вот в это мне верится больше. Вероятно, когда твой металлург изучит материал, мы хотя бы прибавим эту часть загадки к остальным.

Джоан порадовалась его энтузиазму. Для нее не было ничего привлекательнее человека, способного разделить страсть к тайнам науки, – особенно такого красивого, как Генри.

– Как только вернусь в «Шератон», – сказал Генри, – рассмотрю распятие повнимательнее.

Джоан попробовала ростбиф. Тот оказался именно таким, как ей нравилось. Здешние повара никогда не подводили.

– Мне хотелось бы как можно скорее узнать твое мнение.

– Тогда… если пожелаешь, раз ты все равно подвозишь меня к «Шератону», почему бы тебе не подняться в номер и не посмотреть самой? В любом случае, проработав весь день со сплавом, ты разберешься в этом лучше меня.

Джоан оторвала взгляд от ростбифа, чтобы проверить, что стоит за этим приглашением. Она была не из тех, кто отдается любому пробудившему в ней интерес мужчине, хотя бы даже и старому другу.

Генри с завидным усердием принялся за мясо, вопросительно глядя на нее поверх бокалов.

Джоан приняла решение.

– Что ж, с удовольствием взглянула бы на распятие еще разок.

Генри наклонил голову.

– Ну и отлично.

Джоан заметила, что улыбка профессора стала еще шире, да и ей стало радостнее на душе. Оба действительно походили на двух подростков во время первого свидания.

Остаток ужина прошел за обычным разговором двух обедающих людей. Они поболтали о еде, о разных связанных со своими профессиями случаях и даже обсудили надвигающийся с Великих озер на побережье шторм. Ко времени десерта – восхитительному ванильному крем-брюле – Генри и Джоан вместо взаимной неловкости испытывали только теплоту.

– Что случилось с нами в Райсе? – наконец спросила Джоан, чувствуя себя достаточно уверенно даже для такой щекотливой темы. – Почему у нас с тобой тогда ничего не вышло?

Генри обхватил пальцами чашку с кофе.

– Наверное, впереди было слишком много жизни. Тебе хотелось заниматься медициной, я хотел защититься в Техасском университете. Для чего-то еще, особенно для доверительных отношений, просто не хватало места.

– Горе тем, кто увлечен карьерой, – пробормотала Джоан.

Ее мысли унеслись к мужу. Тот вечно сетовал на то, что ее никогда нет дома, рядом с супругом.

Генри отпил глоток кофе.

– Возможно. Вполне возможно. Ну а потом я встретил Элизабет, а ты – Роберта.

– Хмм…

Вздохнув, Генри опустил чашку на стол.

– Кажется, нам пора. Скоро сеанс связи с моей командой в Перу.

Джоан взглянула на часы – почти десять.

– Мне самой завтра рано вставать. Если мы еще собираемся взглянуть на распятие, то нужно идти.

Отметая слабые возражения со стороны Джоан, Генри настоял на том, что он сам оплатит счет.

– После всего того, что ты сделала? – Он вытащил бумажник и лукаво улыбнулся. – Кроме того, эти расходы все равно будут покрыты из моего гранта.

Джоан подняла ладони в знак покорности.

– Ну, если платит правительство, тогда я пас.

В тесном пространстве гостиничного лифта между ними снова возникло некоторое отчуждение. Генри теребил пуговицы пиджака. На седьмом этаже двери открылись, и пара зашагала по коридору.

– Извини за беспорядок, – проговорил Генри, отпирая дверь номера. – Я никого не ждал.

Джоан ошеломленно уставилась на учиненный в гостиничном номере погром. Постель была перевернута вверх дном, матрац изорван в клочья. Все ящики валялись на полу, а их содержимое – свалено в кучу. Даже телевизор лежал на ковре с открученной задней стенкой.