Пирамида - Роллинс Джеймс. Страница 30

– В следующий раз не рискуй собой из-за меня. Ладно?

– Этого я тебе обещать не могу.

Мэгги смерила его сердитым взглядом.

– Мэгги?..

Им помешал Норман.

– Извините, ребята, мне надо отлить, – пробурчал фотограф.

Выглядел он очень забавно – еще не совсем проснувшийся, с торчащими во все стороны волосами. Норман пересек золотую дорожку и направился к ближайшему валуну, не заметив возникшего между Сэмом и Мэгги напряжения.

Сэм повернулся к девушке, но она спрятала глаза и резко поднялась.

– Короче… в общем, не рискуй.

Отходя, Мэгги сказала еще что-то. Слова предназначались только для нее самой, но акустика пещеры донесла их до Сэма.

– Не хочу взваливать на плечи еще одну смерть.

Подавшись вперед, Сэм собрался было подойти к Мэгги и успокоить ее, затем передумал. Что он ей скажет? После смерти родителей Сэм достаточно наслушался банальностей. «Не вини себя, ты ничего не мог сделать. Это несчастный случай». Никакие слова не помогли тогда Сэму. Зато у него был дядя Генри. Недавно потеряв жену, дядя понимал, что есть вещи, которые приходится переживать одному, в тишине, а не искать у кого-то готового ответа. Именно это молчаливое понимание, а не только горе привязало племянника к дяде. Их раны затягивались и зарубцовывались вместе.

Сэм следил за удаляющейся Мэгги. Она права, это ее крест. И все же юноша не мог подавить жгучее желание броситься к ней, обнять и защитить.

Вдруг раздался пронзительный крик. Сэм схватил кинжал и прыгнул к валуну, где стоял дедовский винчестер.

Из-за каменной глыбы выбежал Норман, застегивая ширинку и в ужасе оглядываясь назад.

– Что случилось?

Несколько секунд фотограф не мог справиться с дыханием. Ловя ртом воздух, он показывал рукой на глыбу.

– Т-там…

К ним подбежал еще не совсем проснувшийся Ральф. В руке он держал винтовку Гила.

– Черт, Норман, ты верещишь, как девчонка.

Однако тот был так испуган, что пропустил насмешку мимо ушей.

– Я… я думал, что это просто… просто пятна лишайника или более светлого камня. Но оттуда что-то выползло!

– Что выползло? Что ты такое говоришь?

– Точно не знаю.

Норман содрогнулся и снова махнул рукой в сторону гранитной глыбы. Мэгги и Денал уже сделали к ней несколько шагов. Сэм оставался рядом с фотографом.

Дальняя часть черной глыбы скрывалась в тени. В темноте монолит стены соседней пещеры поблескивал вкраплениями кварца.

– Я ничего не вижу.

Норман протянул руку назад, к остальным членам команды.

– Дайте-ка мне фонарик.

Денал подошел поближе и передал фотографу фонарик. Чернильную темноту прорезал луч света.

Сэм испуганно отпрянул. По стене устремлялись вниз вовсе не прожилки кварца или гипса.

– Пауки…

Размером примерно с ладонь, каждый паук был бесцветным, словно брюшко слизняка. Казалось, их скопились там сотни… нет, целые тысячи.

Ральф попятился.

– Тарантулы.

– Тарантулы-альбиносы, – простонала Мэгги.

Армия продолжала выстраиваться. Со всех сторон глыбы рыскали разведчики. Некоторые задержались в том месте, где камень был мокрым и от него исходил легкий пар после утреннего туалета Нормана. Очевидно, тарантулов привлекло тепло.

– Мы выделяем тепло, – заметил Сэм. – Эти твари, должно быть, слепые – они идут на шум и тепло.

Сзади пробубнил что-то на своем родном языке Денал.

Сэм быстро оглянулся. Юный индеец показывал в противоположную сторону, на дальний конец золотой тропинки. По другой стене на бледных волосатых лапах спускался еще один фланг воинства. Неожиданно Сэма бросило в дрожь от пренеприятного предчувствия.

Запрокинув голову, он поднял фонарь выше.

Весь потолок покрывали потревоженные существа – они ползали, спаривались, дрались. В шелковых липких недрах раскачивались тысячи мешочков с яйцами. Студенты набрели на главное гнездовище тарантулов… и армия хищников начала охоту. Они уже сбегали вниз по колоннам, словно порождение вырезанных на камне фигур.

Молодые люди поспешили к оставленным вещам, прочь от страшного места.

Сэм на ходу рассматривал огромных пауков. По-видимому, из-за убогих условий существования в пещерах тарантулы выработали более агрессивное поведение, чем обычно. Вместо того чтобы ждать, когда жертва сама попадет в паутину, эти обычно одиночные существа приспособились к коллективной стратегии. Собираясь вместе, они прочесывали пещеры в поисках возможных источников пищи, справляясь с крупными жертвами при помощи численного преимущества.

Сэму вовсе не хотелось стать очередным блюдом.

– Так, ребята, по-моему, мы тут загостились. Собирайте-ка манатки, и рвем когти.

– Куда? – спросила Мэгги.

– Сквозь пещеры проходит тропинка. Индейцы, что ее проложили, наверное, знали, зачем они это делали. Возможно, там выход. Проверим?

Никто не возражал. Пять пар глаз по-прежнему следили за надвигающимися тарантулами.

Сэм сунул за пазуху золотой кинжал и поднял дедовскую винтовку.

– Пойдем с одним фонариком, – распорядился он, первым ступая на тропинку. – Второй побережем. Мне не улыбается бродить тут без света.

По его телу пробежала дрожь, когда он представил, что застрял в пещере в полной темноте, окруженный армией ядовитых хищников. Он крепче сжал винтовку, хотя и понимал, что без света от нее будет мало толку.

Норман с фонариком следовал за Сэмом, часто оглядываясь назад.

– Пока мы двигаемся, пауки до тебя не доберутся, Норман, – презрительно бросил Ральф.

Но фотограф продолжал следить за отступлением.

– Напомни мне, если забуду: больше никаких отлучек в туалет. До тех пор, пока не увижу дневного света.

Сэм не обращал внимания на вызванную страхом болтовню. Его страшили не пауки и не то, что впереди. Не давал покоя вопрос: куда все-таки ведет тропка?

К сожалению, проверить это можно было лишь одним способом.

Норман за спиной Сэма бубнил:

– Львы, тигры, медведи, о боже…

Сэм оглянулся в недоумении, и Норман кивнул на золотую тропинку:

– Напоминает мне дорогу, выложенную желтым кирпичом.

– Потрясающе, – проворчал Ральф. – Теперь этот фрукт возомнил себя Элли.

– Да уж, я бы не отказался от пары серебряных башмачков, которые перенесли бы меня домой, – недовольно проговорил Норман. – Пусть даже на ферму в Канзас.

Закатив глаза, Сэм продолжал путь.

Остаток долгого утра растянулся в бесконечный переход. Ноги уже не шли, спины не гнулись. Если бы не голод и усиливавшаяся усталость, Сэм смог бы лучше оценить окружающие красоты: высокие сталагмиты, просторные залы с прозрачными озерцами мерцающей воды; большие водопады, порой орошавшие золотую тропинку приятными прохладными брызгами; карстовые полости, украшенные причудливыми кристаллами, отчего казалось, будто пещера выстлана сахарной ватой. Повсюду, где проходила группа, ее путь, словно мрачные часовые, отмечали покрытые изображениями колонны, а за людьми следили немигающие серебряные глаза.

Несмотря на удивительные виды, путники не могли забыть о том, что осталось позади. Останавливаясь, чтобы попить из ручья, они частенько в тревоге оглядывались. Впрочем, пока не было заметно, чтобы армия тарантулов пустилась в погоню.

Утро медленно сменилось днем. Единственным значительным событием оказался короткий ленч, во время которого путники разделили между собой пару батончиков «Милки вэй», припрятанных Норманом в футляре фотоаппарата. Никогда еще шоколад не казался им таким вкусным. Но и эта радость длилась совсем недолго, а затем голод еще больше усилился. Все уныло шагали и шагали вперед.

Как нарочно, к свежему воздуху пещер начал примешиваться какой-то едкий запах. Студенты наморщили носы.

– Аммиак. Воняет, как у скунса из задницы, – заметил Сэм.

– Может, таким воздухом уже и дышать нельзя, – обеспокоенно проговорил Норман.

– Не мели ерунды, – отрезал Ральф. – Когда мы находились под землей, воздух был еще хуже.

– Не факт, – возразила Мэгги. Она с подозрением сощурилась в темноту, куда не проникал луч фонарика. – Вдруг тут источник ядовитых испарений?