Портрет смерти (Посмертный портрет) - Робертс Нора. Страница 33

Она положила на ступеньку полевой набор, достала видеокамеру и подошла к трупу.

«Совсем молоденький, – ощутив острый приступ жалости, подумала Ева. – От силы лет двадцать. Красивое лицо для мужчины. Кожа уже побледнела, но при жизни была тускло-золотистой и хорошо сочеталась с угольно-черными волосами и бровями. Точеные черты, изящные длинные пальцы, стройное тело, длинные ноги…»

Он был в черном. Короткая куртка с воротником зубчиками, прямые брюки, туфли из мягкой кожи. Склонившись над телом, Ева увидела на лацкане едва заметные следы от карточки с именем.

«Тщательно удаленной», – отметила она.

– Жертва – мужчина, азиат, от восемнадцати до двадцати. Видимых следов насилия нет. Полностью одет, его одежду можно считать формой, пока не установлено какой.

Она выключила камеру и стала обшаривать карманы трупа, разыскивая удостоверение личности. Вскоре нашелся бумажник с двумя кредитными карточками, студенческий билет и служебный пропуск в Линкольн-центр.

– Имя жертвы – Кенби Сулу, возраст – девятнадцать лет. Место жительства – Верхний Ист-Сайд. Род занятий – студент Джульярдской школы и сотрудник Линкольн-центра.

Она сунула бумажник в пакет для вещественных доказательств, а затем осмотрела руки юноши.

Кожа была гладкой, ногти – короткими и ухоженными.

– Похоже, ты из состоятельной семьи, – пробормотала она. – Заботился о своей внешности. Джульярд… – Она посмотрела в сторону Линкольн-центра. – Стало быть, театр. Ты работал там по вечерам, верно? Чтобы быть ближе к любимому делу, а заодно немного заработать на учебу.

Она повернула вверх его правую ладонь и увидела еле заметную красную точку – след шприца.

– Кенби, мне нужно понять, как он тебя достал.

Она стала рыться в полевом наборе и едва подняла глаза, услышав хриплое дыхание и цоканье полицейских ботинок.

– Записывай, Пибоди. В фонтане обнаружен труп. – С этими словами она надела очки-микроскопы и более тщательно рассмотрела правую ладонь.

– Слабое обесцвечивание кожи, типичное для инъекции.

– Как у Хоуард.

– Да, как у Хоуард. – Она расстегнула куртку юноши. – При нем обнаружено удостоверение личности, две кредитные карточки и дорогие наручные часы.

– Значит, это не ограбление.

– Нет, не ограбление. – Ева распахнула пиджак.

Рана была маленькой и аккуратной. Крошечное круглое отверстие в гладкой коже, пронизывавшее мышцу и тянувшееся к сердцу. Очки помогли Еве обнаружить едва заметные клейкие кусочки пластыря вокруг раны.

– И он не утонул. Предварительно установленная причина смерти – рана в сердце, нанесенная тонким клинком. Весьма вероятно, что токсикологический анализ обнаружит в крови следы опия.

Она присела на корточки.

– Свяжись с Моррисом. Я хочу, чтобы он сам занялся этим. Пибоди, проверь, соответствуют ли удостоверению личности отпечатки пальцев. Определи время смерти, закончи проверку места обнаружения трупа. Установи имена и место проживания ближайших родственников. Потом пусть его положат в мешок и прикрепят табличку. Убийство. Я иду опрашивать свидетелей.

Она поднялась и услышала за спиной тяжелый вздох Пибоди.

Пара сидела на ступеньках, тесно прижавшись друг к другу. Оба были одеты по-вечернему. На женщине было черно-белое платье в мелкий горошек, туго обтягивавшее тело. В начале вечера ее прическа, вероятно, напоминала золотую башню, но сейчас эта башня сильно пострадала. Лицо обрамляли растрепанные пряди.

Мужчина выглядел не лучше. Рядом с ним лежал скомканный мокрый пиджак, белоснежная рубашка с кружевами стала прозрачной от влаги. Он сидел босиком; его влажные серебряные туфли стояли на ступеньках. Брюки, с которых еще капало, облепили худые ноги.

Ева определила возраст обоих: около тридцати.

Она жестом велела полицейскому отойти в сторону и вынула жетон.

– Лейтенант Даллас. Расскажите, как это случилось.

– Он был в воде. Я вытащил его. Он был мертв. Меня стошнило.

– Я знаю, это тяжело. – Она знала это не только по собственному опыту. О том, что его тошнило, можно было и не упоминать – это было очевидно. – Как вы его обнаружили?

– Мы ходили на балет «Жизель», а потом отправились на вечеринку. К друзьям на Риверсайд-драйв.

– Неближний край… Что заставило вас вернуться сюда в четыре часа утра?

– Закон не запрещает гулять в четыре часа утра! – проскулила женщина. Ее кукольный голос сразу вывел Еву из себя.

– Гулять он не запрещает, но зато запрещает принимать на вечеринках наркотики. Все можно сделать либо легко и просто, либо трудно и долго. Например, посадить вас за решетку и провести токсикологический анализ.

– Мы просто хотели помочь! – возразил мужчина.

– Именно поэтому я и не настаиваю на токсикологическом анализе. Начнем сначала. – Ева вынула блокнот. – Мне нужны ваши имена.

– Максвилл Друри. Исполнительный директор рекламного агентства «Файнс и Кокс». Я хотел бы избежать сложностей.

– Развешанные по всему городу голографические табло – ваша работа?

– В том числе.

– Вы имеете представление о том, как они раздражают людей?

Друри попытался улыбнуться.

– Да.

– Удивительно… Теперь вы, мисс.

– Лу Макейб. Я дизайнер обуви.

– В том числе и той, что на вас?

– Да.

– Любопытно… Ну, а теперь, когда мы стали друзьями, расскажите мне честно, как все вышло. Вы были здесь на балете, потом отправились на вечеринку. Что было дальше?

– O\'кей… – Максвилл тяжело вздохнул. – Мы ушли с вечеринки. Клянусь богом, времени я не заметил. Нам было хорошо, вы понимаете? Ночь была жаркая, и мы стали шутить, что было бы неплохо искупаться в фонтане. Слово за слово, и мы вернулись сюда. И подумали, что в фонтане можно не только охладиться, но и согреться… Вы меня понимаете?

Ева посмотрела на Лу и увидела, что та глупо улыбается.

– Должно быть, вечеринка удалась на славу…

– Я рассказывала Максу, как приятно заниматься любовью в самых знаменитых местах Нью-Йорка. И мы подумали: а почему бы не отметить своим присутствием пару городских достопримечательностей?

– Значит, вы вернулись сюда и…

– Я нырнул в фонтан, – продолжил Макс. – И… О господи, чуть не врезался в него. Поднял на поверхность и вытащил. Лу вызвала «Скорую». Я дышал ему в рот, делал массаж сердца. Во всяком случае, пытался. Может быть, я делал это неправильно… В голове все смешалось. Наверно, я все делал неправильно.

Макс смотрел на нее снизу вверх и явно искал сочувствия, Ева села рядом и утешила его:– Макс, он был мертв. Он умер еще до того, как вы пришли сюда. Вы ничем не могли ему помочь. Но вы пытались и вызвали «Скорую». Так что все сделали правильно.

Незаметно наступил рассвет. Уличные фонари и прожекторы погасли, и величественный фонтан ожил, взметнув в душный воздух целые башни воды.

Вокруг раздавались стук и звяканье опорожняемых контейнеров для утилизации, рычание максибусов. Мутное небо бороздили первые воздушные трамваи.

Владельцы собак вели на прогулку своих четвероногих питомцев. На улицу высыпали любители бега трусцой, предпочитавшие тротуары паркам и клубам здоровья.

Начали торговлю передвижные мангалы, отравлявшие воздух гарью и копотью.

Ева следила за машиной, увозившей тело красивого юноши с безукоризненной фигурой и крошечной дыркой в сердце.

И увидела подруливавший к площади микроавтобус «Канала-75».

– Лейтенант, я установила ближайших родственников. – Пибоди остановилась рядом и вместе с Евой проследила за выходившей из автобуса Надин. – А заодно выяснила, что его родители уже заявили в полицию об исчезновении сына.

Теперь придется сообщить им, что он нашелся…

– Я сама займусь этим, – сказала Ева и пошла навстречу Надин.

– Я бы позвонила тебе, – начала Надин, – но в новостях уже передали, что найден труп и полицейские находятся на месте его обнаружения. Я поняла, что одна из этих полицейских – ты.

– Почему?

– Потому что я получила новую записку и фотографии. Они поступили на мой рабочий видеотелефон в шесть утра. Молодой человек смешанного азиатского происхождения. Очень стройный, очень красивый. Судя по тому, что моментальный снимок сделан на фоне Джульярдской школы, еще один студент. Черт побери, Даллас, кто убивает этих ребят?