Портрет смерти (Посмертный портрет) - Робертс Нора. Страница 56

– Устроить?

– Думал, от нас так легко удрать? Нет уж, ты останешься по меньшей мере на ночь и встретишься с семьей. Пора им познакомиться с тобой. Это будет очень важно для моих родителей и братьев, – добавила она, не дав Рорку открыть рот.

– Миссис Лэнниган…

– Для тебя я – тетя Синеад.

Он негромко рассмеялся.

– Вы выбили у меня почву из-под ног.– Раз так, держись за воздух, – весело сказала она и взяла его за руку. – Потому что это только цветочки.

17

Она опросила больше двадцати владельцев машин с ковриками, волокна которых были обнаружены на телах жертв. Включая сухонькую старушку, которая пользовалась своей машиной, чтобы возить других старушек на воскресную мессу.

В конце концов Ева очутилась в ее двухкомнатной квартирке, где пахло кошками и лавандой. Она не знала, какой из двух запахов хуже. Ей пришлось пить жидкий чай со льдом, потому что ничего другого у миссис Эрнестины Макнамара не было.

– Это так интересно! Конечно, история жуткая, но я ничего не могу с собой поделать. Надо же, меня допрашивает полиция… И это в моем возрасте! Знаете, мне восемьдесят шесть лет.

«И меньше тебе не дашь», – кисло подумала Ева.

Эрнестина была крошечной, сухой и бесцветной. Казалось, годы выбелили ее. Но она бодро двигалась по кухне в старых розовых шлепанцах, то воркуя со своими кошками, то гоняя их. Кошек было не меньше дюжины, и, судя по звукам, доносившимся до Евы, они активно размножались.

Интересно, в своем ли уме эта Эрнестина?

Ее лицо было похоже на морщинистый шарик с выдающимися вперед зубами. А желтый парик криво сидел на макушке. Бесформенный комбинезон мешком висела на ее хрупком теле.

«О боже, – взмолилась Ева, – если ты есть, не дай мне дожить до таких лет!»

– Миссис Макнамара…

– О, зовите меня Эрнестина, как все остальные… Можно мне посмотреть на ваше оружие? Это ведь пистолет, верно?

Ева пропустила мимо ушей сдавленное фырканье Пибоди.

– Миссис… Эрнестина, мы не носим пистолетов. Пистолеты давно запрещены. Полицейские вооружены парализаторами. Я хотела поговорить о вашем фургончике.

– Как бы вы ни называли эту штуку, из нее можно выстрелить и здорово всыпать мерзавцу. Она тяжелая?

– Не очень. Фургон, Эрнестина. Ваш фургон. Когда вы пользовались им в последний раз?

– В воскресенье. Каждое воскресенье я вожу группу к десятичасовой службе в церкви Святого Игнатия. Большинству моих подруг трудно проделать такое расстояние пешком, а максибусы… Людям моего возраста тяжело запомнить расписание. Кроме того, так веселее. Знаете, я была «ребенком-цветком».

Ева захлопала глазами.

– Цветком?

– «Ребенком-цветком». – Эрнестина хихикнула. – О, еще в прошлом веке! Это было весело. Теперь я снова стала католичкой. Так удобнее.

– Не сомневаюсь. Кто-нибудь имеет доступ к вашему фургону?

– Ну… В гараже есть один славный мальчик. Присматривает за моей машиной. И берет с меня лишь половину платы. Очень хороший мальчик.

– Мне бы хотелось знать его имя и адрес гаража.

– Зовут его Билли, а гараж на Восемнадцатой Западной, на пересечении с Седьмой авеню. Всего в квартале отсюда, так что добраться легко. По воскресеньям я беру машину и оставляю ее… Да, и в третью среду месяца, когда у нас проходят собрания общины.

– Кто еще водит вашу машину или имеет к ней доступ? Друзья, родственники, соседи?

– Да, пожалуй, никто. У сына своя машина. Он живет в штате Юта. Стал мормоном. А дочь в Новом Орлеане, она поклонница культа вуду. Еще у меня есть сестра Мэриан, но она больше не водит машину. И внуки…

Ева послушно записывала имена внуков, правнуков и – о господи! – всех родственников до неизвестно какого колена.

– Эрнестина, мне нужно ваше разрешение, чтобы проверить фургон.

– О боже! Вы думаете, что его могли использовать для совершения преступления ? – Ее сморщенное личико вспыхнуло от возбуждения. – Это потрясающе!

– Да уж, – согласилась Ева.

Оказавшись наконец на улице, она втянула в себя влажный липкий воздух как родниковую воду.

– По-моему, я проглотила клок шерсти, – сказала она Пибоди.

– На вас столько кошачьей шерсти, что из нее можно соткать ковер. – Пибоди отряхнула форменные брюки. – На мне тоже. Почему старухи так любят кошек?

– Кошки – славные существа. У меня тоже есть кот. Но если я начну коллекционировать их как марки, пристрели меня.

– Можно включить это в протокол?

– Не стоит. Давай поговорим с Билли, этим добрым самаритянином из платного гаража.

«Добрый самаритянин… Держи карман шире», – подумала Ева.

Билли оказался высоким и гибким чернокожим парнем со светло-карими глазами, прикрытыми солнечными очками янтарного цвета. На его ногах были ботинки на дутой платформе стоимостью не меньше пятисот долларов.

Очки, ботинки и золотые серьги в ушах едва ли были по карману работнику маленького гаража в Нижнем Манхэттене.

– Миссис Эрнестина! – Его улыбка была радостной и невинной, как рождественское утро. – Разве она не чудо? Дай бог мне быть таким же в ее возрасте! По ней можно часы проверять. По воскресеньям она приходит сюда и едет в церковь.

– Уже слышала. У меня есть ее письменное разрешение на обыск фургона и в случае необходимости на его экспертизу.

– Она не попадала в аварию. – Билли взял протянутое Евой разрешение. – Если бы на фургоне остались какие-то следы, я бы заметил. Она ездит очень осторожно.

– В этом я не сомневаюсь. Где фургон?

– Я держу его внизу, на первом уровне. Так ей удобнее.

«И тебе тоже», – подумала Ева, следуя за Билли по гаражу, часть которого была ярко освещена, а часть тонула в темноте.

– В городе не так уж много стоянок с обслуживанием, – заметила она. – И на большинстве таких стоянок работают андроиды.

– Да, таких, как мы, осталось мало. Но гараж принадлежит моему дяде, а он предпочитает иметь дело с людьми, а не с роботами.

– Кто этого не любит? Миссис Эрнестина упомянула, что вы делаете ей хорошую скидку.

– Стараемся, – весело ответил Билли. – Симпатичная пожилая леди. Снимает у нас место много лет. Сами понимаете, постоянных клиентов нужно уважать.

– Тем более что она пользуется фургоном лишь пять раз в месяц.

– Как часы.

– Скажи мне, Билли, а как часто ты сдаешь машины напрокат?

Он остановился у маленького серого фургона.

– О чем это вы?

– Кому-то нужна машина. Он приходит к Билли, и ты все улаживаешь. Ты даешь ему код, кладешь деньги в карман, а когда машину пригоняют обратно, ставишь ее на место. Владелец ничего не ведает, а для тебя это приличный приработок.

– У вас нет доказательств, – выпалил Билли.

Ева оперлась о фургон.

– Знаешь, когда кто-нибудь говорит, что у меня нет доказательств, меня так и подмывает найти их. Такая уж я вредная.

Он сделал бесстрастное лицо.

– Этот фургон всегда стоит на своем месте, кроме воскресений и третьей среды. Я ставлю машину на место и присматриваю за ней. Вот и все.

– Значит, у тебя есть другой источник дохода, а в гараже ты служишь только из любви к ближнему… Классные у тебя ботинки, Билли. И дорогие.

– Носить хорошую обувь – не преступление.

– Угу… Я проведу экспертизу этого фургона. Если окажется, что фургон имеет отношение к преступлению, которое я расследую, тебя ждут большие неприятности, Билли. Сейчас у меня два трупа. Я распоряжусь, чтобы тебя отвезли в управление и задержали как соучастника.

– Убийство? Вы с ума сошли! – Он отпрянул так стремительно, что Ева чуть не бросилась за ним в погоню.

– Пибоди, – спокойно сказала она, увидев, что помощница перекрыла путь к отступлению, – я похожа на сумасшедшую?

– Никак нет, сэр. У Билли действительно красивые дорогие ботинки, и он действительно попал в очень неприятную историю.

– Я никого не убивал! – закричал Билли. – У меня есть работа. Я плачу аренду. И налоги!