Портрет смерти (Посмертный портрет) - Робертс Нора. Страница 65

– Пара пустяков.

Она улыбнулась:

– Серьезно?

– Рад стараться, лейтенант.

– Один вопрос. У тебя есть собственные парковки, гаражи и подземные автостоянки?

– Думаю, есть. Моя империя велика. А что?

– Сможешь найти среди них те, которые работают налево?

Он поднял бровь.

– Не понимаю, на что вы намекаете.

Он стал прежним, подумала Ева. Хитрит, как обычно.

– Брось, приятель. В первую очередь те, которые расположены в радиусе десяти кварталов от Восемнадцатой и Седьмой улиц. Он видел, как мы обрабатывали Билли. Он находился где-то рядом, знал, что мы были там, установили слежку за фургоном, и нашел другую тачку. Он все планирует заранее, и у него наверняка был запасной вариант. Держу пари, что это где-то по соседству с его логовом. Я ищу место, где можно с черного хода взять напрокат подходящую машину в хорошем состоянии – возможно, опять фургон. Если обнаружишь что-нибудь, получишь награду.

– Тебя голенькую под шоколадным соусом.

– Фантазер… Добирайся своим ходом, приятель. Мне нужно захватить Пибоди, начнем его искать.

Рорк обнял ее и поцеловал. «О да, – подумала Ева, у которой тут же закружилась голова, – он явно пришел в себя и стал прежним».

– Рад снова работать с вами в тандеме, лейтенант.– Значит, это так называется? – Она сделала паузу и задумчиво посмотрела на Рорка. – Поставь Соммерсета на ноги, отправь его отдохнуть, и я сама принесу шоколадный соус.

– Мне очень жаль Крэка, Даллас.

– Мне тоже.

Пибоди, сидевшая рядом, беспомощно развела руками:

– Я и не знала, что у него есть сестра. А должна была знать.

– Это бы ей не помогло, – бесстрастно ответила Ева.

– Да, не помогло бы… Как вы думаете, следует послать ему цветы?

– Нет. Не цветы. – Ева подумала о дереве Сиобан. – Позже, Пибоди. Мы на работе.

– Да, сэр. – Пибоди боролась с обидой. Крэк был другом. А за друга… – Я только хотела, чтобы он знал, что мы думаем о нем, вот и все.

– Самое лучшее, что мы можем для него сделать, – это закончить дело и посадить в тюрьму того, кто убил его сестру. Цветы его не утешат, Пибоди. Утешит восстановление справедливости. Хотя бы на время.

– Вы правы. Просто очень тяжело, когда страдает тот, кто тебе близок.

– Так и должно быть. Если этого нет, нужно уходить из полиции.

Пибоди вспыхнула, открыла рот, но вовремя поняла, что вызывающий тон Евы вызван усталостью и гневом.

– Куда мы едем? Мне следовало бы догадаться. – Мысль об экзамене на чин детектива висела над ней как дамоклов меч. – Но я не могу.

– Как он перевез ее?

– Мы не знаем… Пока, – добавила Пибоди.

– Почему не знаем?

– Потому что он не воспользовался фургоном, за которым было установлено наблюдение.

– Почему он им не воспользовался?

– Потому что… потому что он знал, что мы следим за гаражом. – В последнюю секунду она успела сменить вопросительную интонацию на утвердительную. – Вы думаете, Билли предупредил его?

– А как по-твоему?

Пибоди на мгновение задумалась.

– Нет, сэр. Если он и сделал это, то ненамеренно. Билли не преступник. Он не станет иметь дело с серийным убийцей. Он зарекся мошенничать, согласился помогать следствию. Он дорожит своим ребенком и не хочет неприятностей.

– Тогда почему наш подопечный не воспользовался гаражом Билли?

– Его мог предупредить кто-то другой. – Но эта версия ее не удовлетворила. – Он занервничал и начал искать другой фургон… Нет, – возразила Пибоди себе самой. – Он придерживается установленного порядка. Просто он знает , что мы нашли фургон и установили за ним наблюдение. Должно быть, он видел нас там. Видел вас в новостях, знает, что вы ведете расследование, заметил мою форму. И поставил крест на сером фургоне.

– А почему он увидел нас?

– Потому что… Черт! Потому что он живет или работает в этом районе! Вы уже говорили об этом, а теперь догадка подтверждается. Он следил за нами либо на улице, либо из окна.

– Золотая звезда за сообразительность.

– Предпочитаю золотой щит. Эмблему детектива.

Ева остановилась в половине квартала от гаража. Она хотела увидеть это место своими глазами, а не на экране компьютера. Хотела ощутить ритм здешней жизни, определить точки, откуда можно вести наблюдение.

Не слишком близко, думала она. Убийца осторожен и не станет брать машину из гаража, расположенного в соседнем здании. Но достаточно близко, чтобы следить за ним, видеть, что там происходит, и принимать решения по ходу дела. Наблюдать и выбирать цель.

Серый фургон, который водит пожилая дама. Именно то, что нужно. Никаких особых примет, не бросается в глаза, просторный. Если возникнут какие-нибудь сложности, жертву можно будет погрузить в машину через заднюю дверь.

– Он живет здесь, – сказала Ева. – Работа у него в другом месте. Он видит, как фургон уезжает по воскресеньям. Следит за гаражом по ночам, чтобы знать, что там происходит. Живет где-то рядом. Один, без соседей. Сливается с толпой. Так же незаметен, как выбранный им фургон.

Она села в машину, молясь, чтобы не подвел кондиционер.

– Начинаем проверять списки жильцов. Мне нужны одинокие мужчины.

– Какой дом?

– Все. Весь квартал.

– На это понадобится время.

– Тогда не будем его терять. – Ева обвела взглядом дома в западной части квартала, обращая особое внимание на окна верхних этажей. Малый, разбиравшийся в фотографии, мог иметь хорошую оптику.Она включила персональный компьютер и начала поиск.

20

Ничто не могло ее отвлечь. Кондиционер начал выдыхаться, но она продолжала работать. Над головой собирались тучи, улицу накрыл зловещий полумрак. По лобовому стеклу застучали первые крупные капли дождя, где-то вдалеке громыхал гром.

– Гроза будет нешуточная. – Пибоди потерла затылок и покосилась на начальницу. Лицо Евы покрылось испариной. Не столько от жары, сколько от сосредоточенности. – Может быть, после нее станет прохладнее.

– Нет. Просто к жаре добавится влажность. Проклятый август, – рассеянно сказала Ева. – Он здесь, Пибоди, но где его сторожевая башня? Там наверняка красиво, спокойно, уютно и все стоит на своих местах… Портреты, – пробормотала она, глядя на струйки воды на переднем стекле. – Фотографии, приколотые к стенам. Ему нужно видеть свою работу. Любоваться, оценивать. Работа – это его жизнь.

– Обрамленные.

– Что?

– Не приколотые, а заключенные в рамки, – сказала Пибоди. – Обрамленные. Он стремится к совершенству, верно?

Ева задумалась, а потом повернулась к помощнице:

– Хорошо. Просто отлично. Рамки. Где он их берет? Заказывает в местных мастерских? Или выписывает откуда-то? Ему нужно все самое лучшее, верно? Лучшее из того, что он может себе позволить. Много рамок. Возможно, одинаковых. Стиль у него особый – значит, и рамки должны быть особыми. Найди мне для начала десять лучших мастерских в городе.

– Есть, лейтенант… Куда мы? – спросила Пибоди, когда Ева отъехала от тротуара.

– Ко мне домой. Там техника лучше.

– Ого! Прошу прощения. – Но Пибоди и не пыталась сдержать улыбку. – И еда тоже… Ой! – Небо расколола молния, и Пибоди вздрогнула. – Ничего себе… Вы залезали в детстве под одеяло и считали секунды между вспышкой и грохотом?

«Пибоди повезло, что в детстве у нее было одеяло, – подумала Ева. – В те годы грозы были не самым страшным в моей жизни».

– Нет.

– А мы да. Иногда я делаю это и сейчас – по привычке. Вот так… – Она дождалась следующей вспышки и начала считать вслух: – Один, два, три… Ба-бах! – Пибоди слегка вздрогнула. – Очень близко.

– Если ты слышишь разряд – значит, бояться нечего. Мастерские, Пибоди.

– Прошу прощения, сейчас. Три на севере, одна в центре, две в Сохо, одна в Трибеке…

– Оставь только те, которые расположены у автостоянок или университетов. В радиусе пяти кварталов. – Пока Пибоди работала, Еву посетила новая мысль, и она позвонила в «Портографию»: – Позовите Хастингса.