На днях землетрясение в Лигоне - Булычев Кир. Страница 16

– Разбудить его? – спросил я Отара.

– Даже не знаю, – сказал Отар. – Намаялся он...

Проявление нежности со стороны Отара – явление редкое.

Все-таки я, презрев условности, постучал к Вспольному.

– Мы идем ужинать, – сказал я ему.

– Я тоже, – откликнулся из-за двери Вспольный. – Спасибо.

Он спал меньше нас. С вертолета он бросился на телефонную станцию, чтобы лично доложить Ивану Федоровичу, что все обошлось. В столовой, с такими же рейками на потолке, было пусто. Туристы уехали. Они не любят переворотов – это нарушает график осмотра достопримечательностей. За соседним столом сидел господин Матур. Синяк у него под глазом пожелтел и расползся по щеке.

– О, дорогие друзья! – воскликнул он при нашем появлении.

По-моему, радость была искренней.

– Вы разрешите присоединиться к вам?

Вспольный скривился, но промолчал, я же сказал:

– Пожалуйста.

Все-таки мы вместе пережили все приключения. Матур успел переодеться: он был в темном, узком для него костюме, шея обметана шарфом.

– Ваш саквояж не нашелся? – спросил я.

– Эти бандиты выкинули мой саквояж. И деньги тоже!

Вспольный вздохнул. Он уже успокоился, от его героизма и следа не осталось. По дороге в ресторан он успел сообщить мне, что от окна дует, что Иван Федорович беспокоится, что его атташе-кейс погиб при вынужденной посадке...

– А в чем заключается ваша работа, если это, конечно, не секрет? – спросил Матур.

ДИРЕКТОР МАТУР

Я с трудом досидел до конца ужина. Новости взывали к немедленным действиям. Я не понял деталей рассказанного геологами. Для делового человека важнее охватить проблему в целом. Я подождал, пока русские поднялись к себе, и подошел к портье.

– Я могу заказать телефонный разговор с Лигоном?

– Линия не работает, – ответил он внешне вежливо, но с внутренним вызовом, свойственным людям, когда-то обладавшим маленькой административной властью.

– У меня срочное дело, – сказал я.

– Линия отключена по распоряжению военного коменданта.

– Тогда примите срочную телеграмму.

– Не могу, – нагло усмехнулся портье. – Дойдите до телеграфа. Он открыт до восьми.

Было двадцать минут восьмого. Скорее! Вторично я оказался обладателем информации, стоимость которой трудно переоценить. И я должен был отправить две телеграммы.

– Господин Матур! – догнал меня в дверях голос портье.

– Что?

– В Танги комендантский час. С шести вечера.

Я махнул рукой и выбежал на улицу. Комендантский час для тех, кто обладает документами, я же не обладаю ничем: я ограблен и гол. Мне нечего терять. С разумной осторожностью, скрываясь в тени деревьев, я побежал к телеграфу.

Дом князя Урао стоит на окраине Танги. Из его сада с большими газонами и аккуратно подстриженными деревьями, за которыми следит садовник, выписанный из Калькутты, открывается вид на много миль вперед – на горные хребты и голубое озеро Линили. Но в тот ветреный вечер долину скрывал туман.

У ворот стоял, кутаясь в армейскую шинель, охранник.

– Скажи князю, что директор Матур по важному делу.

Сторож знаком велел мне стоять в стороне, поднял трубку телефона в нише у ворот, и через пять минут я уже приближался к крытому подъезду дома, принадлежавшего когда-то английскому прокурору, который проводил здесь жаркий сезон.

В библиотеке князь указал мне на кресло и спросил:

– Что будешь пить?

– Спасибо, ничего не хочется. Как, все деньги нашлись?

Я вообще не употребляю спиртных напитков и в это время дня предпочитаю чай с молоком.

– Да. Мы их вернули. Кстати, возьми свои деньги. Мы их спасли.

В конверте было триста ват и ни одного доллара. Но я смолчал. Любое мое сомнение бросало бы тень на близких князю людей. А я деликатен. Я с благодарностью принял деньги.

– Я пришел не за этим, князь, – сказал я. – Помня о нашей дружбе, я спешу сообщить новость, которую сегодня узнал от русских геологов. Эта новость настолько изумила меня, что, несмотря на позднее время, я сразу поспешил к тебе.

– Рассказывай, дружище, – князь налил себе виски.

– Через несколько дней в Танги будет землетрясение.

МАЙОР ТИЛЬВИ КУМТАТОН

Я окончательно пришел в себя часов в пять вечера. Мной владело чувство вины. Я не имел права валяться на койке. В дверях палаты гудели голоса. Я повернул голову – там стоял капитан Боро. Медсестра в зеленой наколке не пускала его ко мне.

– Проходите, – сказал я негромко, чтобы не разбудить соседа по палате, неподвижно лежавшего человека с забинтованным лицом. Когда меня днем привезли в палату, уже вымытого, запакованного в гипс, он спал. – Есть новости из Лигона?

– Все в порядке, – бодро и громко ответил капитан. Для него окружающие интереса не представляли. – Новости хорошие. Все районы, кроме южной провинции, признали власть революции.

– Южной провинции?

– Туда бежал министр внутренних дел. Но не сегодня-завтра сопротивление прислужников империализма будет раздавлено.

Он слушал лигонское радио. В его голосе звучали интонации Управления пропаганды.

– Что еще?

– Я отправил в Лигон отчет о происшествии с самолетом. Я сообщил, что виновны бандиты. Диаметр отверстий в крыле совпадает с калибром пулемета, отобранного у бандитов.

– И ни одного не удалось доставить в Танги?

– Ни одного. – Капитан был огорчен.

– Последних двух прикончил князь Урао?

– Мы не можем доказать, что он виноват, господин майор. Они пытались бежать. Наши солдаты тоже стреляли...

– Продолжайте.

– Тут у меня радиограммы из штаба и из комитета.

Я проглядел радиограммы. Их было десятка два. Большинство связано с аварией или русскими геологами.

– Как они, кстати?

Капитан Боро понял, о ком я спрашиваю.

– Мы их разместили в «Амбассадор». Хорошая гостиница, хорошие номера. Они легли спать. Еще спят, наверное.

– Пускай спят. Завтра дадите им охрану, которая будет полностью исполнять все их указания. Не забудьте о транспорте.

– Обязательно. Если не тайна, в чем их миссия?

– В этом нет тайны. Они занимаются землетрясениями.

– У нас давно не было землетрясения.

– Они полагают, что скоро будет.

Боро был поражен и не пытался этого скрыть.

– Они в России об этом догадались?

Капитан Боро покосился на моего соседа с забинтованным лицом.

– Не узнали? – сказал вдруг тот, словно ощутил взгляд капитана.

– Васунчок? Я совсем забыл! Как ваше драгоценное здоровье?

– В данный момент ему ничто не угрожает. – Голос моего соседа дрогнул, будто он хотел засмеяться.

Когда капитан ушел, стало совсем тихо. Мой сосед молчал. В дверях появилась пожилая медсестра в зеленой наколке. На этот раз посетитель к моему соседу. И я увидел милую Лами.

Я понял, что она уже была здесь утром, потому что их встреча была будничной.

Лами увидела меня.

– Господин майор! – воскликнула она. – Как я рада! Вы себя хорошо чувствуете?

– Отлично, – сказал я. – Так, значит, это твой отец?

– Папа, – сказала Лами торжественно, – майор Тильви нарушил правила ради того, чтобы взять меня на борт, потому что я сказала, что везу тебе лекарство.