На днях землетрясение в Лигоне - Булычев Кир. Страница 32

ВЛАДИМИР КИМОВИЧ ЛИ

Вспольного на острове не было. Так мне сказали солдаты у дороги. Все-таки я добрался до острова, снял показания сейсмоскопа, проверил датчики, поискал, нет ли записки от Юрия Сидоровича. Мне хотелось думать, что он пьет чай в сосновой роще и не спешит возвращаться, потому что жарко. Но утешить себя было трудно.

Телефон на острове не работал. Отар ждет меня с лентами, а Вспольный пропал. Надо ехать в рощу, разыскать Вспольного и ленты, а оттуда срочно в Танги. Все было у меня рассчитано. Пятнадцать минут до рощи, час с небольшим до города. К закату мы с Вспольным будем в Танги. О возможных осложнениях думать не хотелось, потому что осложнений уже хватало по горло, – скорей бы прошло это проклятое землетрясение, и можно будет свободно вздохнуть.

Когда я стоял уже на дороге, договариваясь с лейтенантом о машине, мимо проехал «кадиллак». Знакомая птичья голова князя Урао повернулась в мою сторону.

У монастыря я велел шоферу остановиться и побежал к дому настоятеля. Старик, поддерживаемый под руку молодым монахом, шел мне навстречу. Мы остановились в двух шагах друг от друга. Молодой монах смотрел на меня злыми глазами. Я попытался собрать воедино мой словарный запас.

– Завтра будет землетрясение, – сказал я. – Вы понимаете?

– Понимаю, – сказал старик, будто я сообщал ему о дожде.

– Надо принять меры, – сказал я.

– Лами, – сказал старик, – увез князь Урао.

– Он увез ее в Танги? – спросил я. Нет, в машине ее не было.

– Нет. – Старик показал наверх, в сторону сосновой рощи.

Плохо! Вспольный уехал в рощу и пропал, Лами уехала в рощу и не вернулась. Я бросился к «джипу». Только забравшись в него, я понял, что бегал по монастырю не разуваясь. Нехорошо получилось.

В роще никого не было, на полянке догорал незатоптанный костер, над ним выкипал чайник. Рядом стояли два пустых голубых «джипа». Солдатская куртка валялась на траве. Я заглянул в палатку. Там спокойно отщелкивал информацию датчик. Я послал солдат поглядеть, нет ли людей за рощей и в той стороне, где скалы, а пока суть да дело, извлек из датчика ленты и быстро проглядел их. Ленты мне не понравились. Похоже было, что землетрясение не дотерпит до завтрашнего вечера. Солнце скрылось за хребтом. Тишина была зловещей. Вернулись солдаты, никого не найдя. Надо возвращаться в деревню, вызывать вертолет...

Вдруг послышались голоса. Потом шуршание камней.

– Идут, – сказал я.

Мы встретили их у кромки рощи. В сумерках люди казались бесплотными тенями, лишь огоньки сигарет вспыхивали, освещая лица.

– Вспольный! – позвал я.

– Я здесь, Володя.

На нем была одежда с чужого плеча: слишком узкая армейская куртка и армейские брюки, которые не доставали до щиколоток и не сходились на животе. Владелец этих брюк, в одних трусах, ежился от вечернего холода в двух шагах сзади.

– Что случилось?

– Я так виноват... Когда землетрясение?

– Завтра днем, – сказал я. – Так что же случилось?

Вокруг шло много людей, человек двадцать. Я всматривался, надеясь угадать среди них Лами. Но ее не было видно. Почему-то рядом возник краснощекий капитан Боро. А он здесь почему?

– Пусть сам расскажет, – сказал Вспольный, показывая на капитана.

Капитан Боро подошел поближе.

– Мы приняли все меры, – сказал он мне, словно я был его начальником.

– Но, к сожалению, обнаружить преступников не смогли.

Капитан Боро был глубоко огорчен.

– А где Лами? – вырвалось у меня.

– У них. Слушай по порядку...

Пока мы добрались до деревни, Вспольный поведал мне о своих приключениях, о том, как они в течение трех часов безрезультатно лазили по скалам. Но ничего не нашли. Несколько раз Боро порывался свернуть операцию и вернуться, и лишь настойчивость Вспольного и полицейского сержанта останавливали его. В конце концов он воспользовался наступившими сумерками и был таков.

Слушая Вспольного, я принял решение, которым не стал делиться с Юрием или Отаром. Они запретили бы мне и думать об этом.

Я передал Вспольному все ленты и сказал, что ему надо с машинами капитана Боро вернуться в Танги. Я же останусь здесь. Он попытался спорить, но я объяснил, что в госпитале ему промоют раны, иначе можно получить столбняк. Это его сразило, и он покорился.

ДИРЕКТОР МАТУР

Князь выслушал меня, не вылезая из машины.

– Что же делать? – спросил я его.

– Это входит в план моей кампании, – ответил князь, всем видом изображая хладнокровие. – Экономит нам силы...

– Как?

– Теперь я могу уделить внимание более насущным проблемам.

Он изображал генерала. Человеку пятый десяток, а он играет в солдатиков. Благо это позволил бы себе кто-то, не имеющий живых солдатиков в своем распоряжении. В тот момент я впервые усомнился во всемогуществе и мудрости князя Урао.

Князь приподнял руку, и шофер рванул машину вперед. Я не мог рассчитывать на помощь. И я побрел в город.

Вокруг творилось нечто невообразимое. В какой-то момент мне показалось, что землетрясение уже произошло. Под закатным солнцем сверкали кастрюли и тазы, громоздились матрасы и циновки, одеяла, шторы, кресла, диваны, шкафы... Среди гор имущества увлеченно резвились дети, для которых это было веселым приключением. Я возблагодарил бога за то, что землетрясение грозит Танги, а не Лигону, ибо в том случае я был бы подавлен зрелищем моих детей, вынужденных покинуть родной дом. Если в Танги был сейчас человек, торопящий землетрясение, этим человеком был я. Люди уйдут отсюда, человеческих жертв не будет. Но моя фабрика должна погибнуть, иначе я разорен.

Наступил короткий мягкий вечер. Я поспешил к спичечной фабрике. Как там дела?

Я ожидал увидеть фабрику тихой, покинутой всеми, ибо сейчас все заняты собственным спасением. Мое удивление было безгранично, когда я, подходя, понял, что фабрика полна народа, что там горит свет, слышны громкие звуки и крики. Может, какие-то злоумышленники, пользуясь беспорядком и анархией в городе, пытаются нажиться на моем добре? Я почти побежал, спеша выяснить, в чем дело.

Никто не охранял ворота. В сумраке по двору носились люди, во всех окнах горел свет, из распахнутых ворот цеха кучка людей, схожая с муравьями, выволакивала нечто большое и блестящее.

Так как я был один, без охраны, то, стараясь оставаться незамеченным, подошел поближе. Похитители были одеты плохо и производили впечатление рабочих. Станок, который они пытались выволочь наружу, был очень тяжел и громоздок, один из тросов порвался, и те, кто тянул за него, упали на землю.

Кто-то тронул меня за плечо. Я узнал управляющего.

– Какое счастье, что вы пришли, господин хозяин, – сказал он. – Никто не знал, где вы. Нам нужен еще один грузовик, вы близки с господином майором и сможете это сделать.

– Грузовик? – спросил я, осознавая, что мой управляющий замешан в этом акте вандализма.

– Конечно, мы вытаскиваем крупные станки из главного корпуса, а распиловочный корпус решили разобрать. Видите?

Подняв голову, я, к своему ужасу, убедился, что несколько человек, взобравшись на крышу соседнего помещения, разбирают крышу.

– О! – вырвался у меня вопль сожаления.

– Не правда ли, великолепная идея? – спросил идиот управляющий. – Этим мы гарантируем пилораму от пожара или повреждения упавшими балками... Моя идея.

Он ожидал, что я поглажу его по головке за этот разбой.

– Что все это значит? – воскликнул я, перекрывая общий гам. – Кто позволил губить мою фабрику?

Полагаю, что в тот момент я был страшен. Я редко позволяю себе впасть в гнев, но не советую сталкиваться со мной в эти минуты, как нельзя сталкиваться в джунглях с бешеным слоном.

При звуках моего голоса наступила тишина. Люди бросали работу и подходили поближе, чтобы послушать, что происходит.

– Разве вы не знаете, господин, – спросил меня кабан управляющий, – что завтра днем у нас в Танги землетрясение?