Лабиринты безумия - Бунич Игорь Львович. Страница 57

Корабли советского Балтфлота неожиданно закамуфлировали свои корпуса и надстройки. Из Бухареста о помощи вопит Антонеску. Советские войска могут каждую минуту начать вторжение. Он просит перебросить в Румынию достаточное количество немецких войск, чтобы несколько охладить наступательный порыв Кремля. Советский Союз уже полгода находится в милитаристском угаре. От Балтийского до Черного моря во всех округах проходят учения за учениями в максимально приближенной к боевым условиям обстановке. Сталин, видимо, потеряв всякую осторожность, открыто демонстрирует свое страстное желание дождаться, наконец, вторжения в Англию и все связанные с этим желанием намерения.

А на востоке у Германии всего25 дивизий. Из них три танковые, одна моторизованная и одна кавалерийская, остальные пехотные. Только вчера их организационно свели в группу армий «Б» под командованием генерал-фельдмаршала фон Бока, номинально разделив на три армии. Соотношение сил таково, что начни Сталин сейчас наступление, нетрудно представить себе, что может произойти.

К счастью, Сталин не любит рисковать. Он любит действовать наверняка, но правильно просчитывать риск не умеет. Думая, что создает себе дополнительный запас прочности и увеличивает коэффициент надежности, он, в действительности, попадает в ловушку, как уже было в Финляндии. Сейчас Сталин ждет высадки. Все взоры советской разведки обращены на побережье Ла-Манша. Тем лучше! Только бы не вспугнуть русских, чтобы они не начали наступление прямо сейчас…

А на всей территории Европейской части СССР продолжаются боевые учения. Репродукторы передают бесконечные военные марши и патриотические песни.

«Если завтра война, если завтра в поход – будь сегодня к походу готов!» – бодрящие звуки этого воинственного марша, исполняемого окружными оркестрами, встречают мотающегося по округам и лично надзирающего за ходом учений наркома обороны маршала Тимошенко.

На учениях поставлены совершенно конкретные задачи: пехоте, танкам и авиации, взаимодействуя друг с другом, под прикрытием артиллерийского огня прорывать эшелонированную оборону противника с выходом на оперативный простор для стремительного наступления.

В специальном приказе наркома артиллеристам ставилась задача научиться: вести централизованный, управляемый, массированный огонь; организовывать взаимодействие с пехотой, танками и авиацией; вести сложные виды стрельб на топографической основе и в условиях ночи.

В этом приказе наиболее замечательным было то, что артиллерии не ставилось никаких задач по борьбе с танками противника, как будто их и не было, как будто не они раздавили совсем недавно Западный фронт. Это произошло потому, что у финнов танков не было, а под Верденом – и подавно. Как в лихие времена кавалерийских этак, танки противника предполагалось подавить стремительным наступлением наших танков. Быстро росла сеть танкодромов, полигонов и учебных танковых полей. Танковые подразделения вели занятия от рассвета до заката солнца. Прямо с учений танки шли к новым местам сосредоточения – ближе к границе, расходуя драгоценный моторесурс, совершая броски своим ходом по 100 и 200 километров, лишь бы успеть к предстоящей высадке немцев в Англию.

Дрожала земля, пыль закрывала небо, по которому плыли армады самолетов. Дождь бомб низвергался на учебные полигоны, на условные колонны войск противника и скопления его техники. Военно-морские силы не отставали от своих коллег в армии и авиации. С лета 1940 года учения на кораблях и в береговых частях не прекращались ни на один день. Флотилии подводных лодок тайно разворачивались на передовых позициях, как всегда игнорируя шведские территориальные воды. Страна превратилась в оцепленный НКВД военный лагерь.

24 сентября маршал Тимошенко прибыл в Киевский Особый военный округ, чьи войска по плану «Грозы» первыми должны были наносить удар, отрезая Германию от румынской нефти, а по большому счету – и от Балкан.

Наркома встречал командующий округом генерал армии Жуков. Жестокий и грубый, со склонностью к самому необузданному самодурству, не имевший никакого военного образования, кроме школы кавалерийских унтер-офицеров в годы первой мировой войны, он приглянулся Сталину во время событий на Халхин-Голе.

Однако Сталин обратил внимание совсем не на то, что Жуков чуть было не устроил Красной Армии второй Мукден, а на то, с какой легкостью он разбрасывал направо и налево смертные приговоры своим подчиненным.

Личное вмешательство командующего Дальневосточным Особым округом командарма Штерна позволило избежать катастрофы на фронте и отменить большую часть подписанных Жуковым смертных приговоров. Сталин быстро понял, что Штерна надо убирать, что вскоре и было сделано, а Жукова, напротив, назначил командующим первым по значению Киевским Особым военным округом, полагая в самое ближайшее время возвысить его еще более.

К приезду наркома были подготовлены учения 99-й стрелковой дивизии в условиях, максимально приближенных к реальной боевой подготовке.

Ровно в назначенное время заревела артиллерия. Канонада продолжалась два часа. Точно по графику учений над полем боя появились бомбардировщики, прикрытые истребителями. Целый час, сменяя друг друга, три волны бомбардировщиков утюжили оборону «противника».

Еще не успела осесть пыль, поднятая взрывами последних бомб, как вперед устремились танки, а за ними живой стеной пошла пехота. Вновь раздался гром артиллерии, перенесшей огонь в глубину обороны «противника». Танки и пехота шли за огневым валом, держась на минимально возможной дистанции от разрывов боевых снарядов.

Зрелище было впечатляющее. Казалось, что лавина танков и пехоты, следуя за огневым валом, уже не остановится до самого побережья Атлантического океана.

Нарком был доволен. «Как будто в настоящем бою побывал!» – бодро сказал Тимошенко, обращаясь к Жукову. Тот ничего не ответил, только подвигал своим широким раздвоенным подбородком и молча указал на высокого генерала с открытым русским лицом – командира 99-й дивизии. Вот, мол, кого благодари за представление. Тимошенко не нуждался в подсказках. Он и Жуков давно наметили этого генерала, чтобы сделать из него образцово-показательного командира, а из его 99-й дивизии – образцово-показательное подразделение, на которое должны были равняться все вооруженные силы. Командиром 99-й стрелковой дивизии был генерал Власов [27].

Эхо беспрецедентных по своему масштабу глобальных маневров, проводимых Красной Армией, прокатывалось по всему миру в грохоте взрывов боевых снарядов, бомб и мин, рвущихся на огромной территории от Баренцева до Черного моря.

Отчетливее других гром приближающейся с востока «Грозы» слышали, естественно, в Берлине, куда начали съезжаться представители Италии и Японии для предстоящего подписания Тройственного союза Берлин-Рим-Токио. Итальянцы и японцы не преминули выяснить у встречавшего их Гитлера, как он относится к столь громкому бряцанию оружием, доносящемуся из Москвы? Фюрер был внешне спокоен. Хорошо зная, что Сталин готовит свою армию к предстоящей высадке немецких войск в Англии, фюрер все-таки нервничал, не в состоянии предсказать реакцию Сталина, когда тот узнает, что давно ожидаемая высадка снова откладывается на неопределенное время. Вдруг Сталин поймет, что его дурачат, и, не ожидая немецкого вторжения в Англию, начнет наступление на Балканы или в Польше? Или тут, и там одновременно? Надо попробовать подсказать Сталину другой путь. «Я думаю, – заметил Гитлер министру иностранных дел Италии графу Чиано, – нужно поощрить Сталина к продвижению на юг, к Ирану или Индии, чтобы он получил выход к Индийскому океану, который для России важнее, чем ее позиция на Балтике или на Балканах».

Активность советской разведки в Иране и Афганистане была давно замечена немцами. Замечено было и то, что эта активность в последнее время резко возросла. «Это как раз то, что нужно!» – решили в Берлине. Пусть лезет туда и сам разбирается с английскими базами в Ираке.