Ее властелин и повелитель - Хокинс Карен. Страница 23

Тристан сложил руки на груди. Хотя он знал, что ему следует сказать, слова не шли с языка.

– Ривс! Я пересмотрел свою позицию в отношении наследства. Возникла проблема, для решения которой требуются деньги. Если я это сделаю... если мне удастся убедить попечителей в том, что я достоин титула, тогда я получу доступ ко всем этим деньгам, не так ли?

– Именно так.

Тристан взглянул на своих людей, и раздавшийся неожиданно взрыв смеха придал ему решимости.

– В таком случае я это сделаю. – Он помолчал. – Я и понятия не имел, что этот сукин сын был баснословно богат. Я знал, конечно, что он человек не бедный, но, увидев цифры, указанные в завещании, был потрясен. Не обеднел бы, если бы потратил пару пенсов, когда его просили о помощи, и когда наша мать умирала в тюрьме.

Ривс взглянул на него с пониманием.

– О вашем отце – извините, милорд, – о покойном герцоге можно сказать многое: он был на редкость щедр к тем, кто работал на него, однако весьма скуп, когда речь шла о членах его семьи.

– Эгоистичный мерзавец.

– Да. Можно и так сказать. Но под конец жизни он очень сожалел, что не смог прийти к вам на помощь, когда это требовалось.

– Не смог?

– В то время его не было в Англии, и поэтому он узнал о судьбе вашей матушки только тогда, когда было слишком поздно. Герцог был очень опечален случившимся.

Тристан стиснул зубы.

– Не буду рассказывать вам, что я выстрадал из-за того, что произошло с моей матерью, и не знаю, что выстрадал Кристиан, но всего этого могло бы и не случиться. – Тристану очень хотелось скрыть горечь в своем голосе, но он не мог этого сделать, как не мог перестать дышать. – Отец не обращал никакого внимания ни на меня, ни на брата. Если бы это было не так, он бы заметил, когда что-то пошло наперекосяк, – заявил Тристан.

К счастью, Ривс не пытался разубедить его. Дворецкий лишь с пониманием кивал.

– Я не позволю этому повлиять на мое решение получить деньги, – сказал наконец Тристан. Он ухватился за набалдашник и тяжело оперся на трость, почувствовав, как боль пронзила ногу. Он слишком долго стоял и завтра утром ощутит результат этого. – С чего мы начнем? Что именно нужно мне делать, чтобы заслужить одобрение пижонов, которых отец назначил попечителями?

Губы дворецкого помимо воли дрогнули в улыбке.

– Откуда вы знаете, что они пижоны?

Тристан перевел взгляд на Ривса.

– Из того немногого, что мне известно об отце, я знаю, что моду он ставил превыше всего.

– Понимаю, почему вы так думаете, и хочу сказать, что вы правы: интеллектуалами их не назовешь. Они обращают внимание скорее на умение держаться, чем на характер человека.

– Я так и думал.

Дворецкий задумался.

– Возможно, вам следовало бы взять несколько уроков, чтобы изучить правила поведения в обществе, хорошие манеры, а затем обновить гардероб. Все это обычно требуется человеку, заявляющему права на свое место в великосветском обществе.

Какая пустая трата драгоценного времени!

– Жаль, что я не могу записаться в эту чертову школу, которую намерена открыть миссис Тистлуэйт. Она-то уж наверняка знает всю эту чепуху.

Ривс удивленно приподнял брови.

– Прошу прощения, милорд?

– Я выразил сожаление, что не могу записаться... – Тристан заметил огонек, вспыхнувший в глазах дворецкого. – Нет, даже не думайте об этом. Я просто пошутил.

– Милорд, вы, возможно, не понимаете. У нас есть всего месяц до того, как сюда приедут попечители и устроят вам экзамен. Стивенс рассказал мне о миссис Тистлуэйт и ее планах. Возможно, это именно то, что нам нужно.

Это была абсолютно нелепая идея.

– Нанимать миссис Тистлуэйт в качестве наставника – это...

– Наставника? Великолепная идея! – воскликнул Ривс, кивая и оживляясь еще больше. – Миссис Тистлуэйт могла бы и впрямь сослужить нам службу – разумеется, за небольшое вознаграждение. Вам это пойдет на пользу, к тому же освободит мое время, и я смогу наблюдать за обучением вашего персонала. О человеке судят по тому, насколько хорошо вышколены у него слуги.

Тристан открыл было рот, чтобы возразить, но тут в его голове промелькнула интересная мысль. Ведь если он согласится организовать таким образом свое обучение, то обворожительной Пруденс придётся бывать в его доме.

С ним.

В течение нескольких часов подряд.

Сам того не желая, он улыбнулся. Возможно, обучение искусству быть герцогом окажется не таким уж мучительным процессом, если в пределах досягаемости будет находиться такая соблазнительная малышка. Поэтому он, ничуть не покривив душой, сказал:

– Ривс, вы действительно гений.

Ривс улыбнулся:

– Благодарю вас, милорд. Я стараюсь.

В то время у Пруденс голова шла кругом от болезни Филиппа. Она не знала, что делать, ее замучили расспросами газетчики, а впереди ждало еще большее мучение – смерть Филиппа и последовавший за этим скандал. Прогнав печальные воспоминания, она нервно оправила юбки.

Мать остановилась возле дивана напротив кресла Пруденс.

Вошла миссис Филдингс, за которой следовал джентльмен. На экономку он явно произвел должное впечатление.

– Мистер Ривс, мадам! – оповестила она.

На джентльмене, высоком и стройном, был безупречный черный костюм, галстук завязан простым узлом. У него были ясные голубые глаза, а черные волосы чуть тронуты сединой.

– Мадам, меня зовут Ривс. Я дворецкий герцога Рочестера.

Пруденс застыла, не закончив реверанса.

– Герцога?

– Именно так, мадам.

Пруденс не сразу опомнилась. С некоторым опозданием она представила мать:

– Это моя мать, миссис Крамптон.

Мать присела в реверансе.

– Мистер Ривс? От герцога Рочестера? Какое волнующее событие! Я и не знала, что неподалеку отсюда проживает герцог...

– Мне кажется, мистер Ривс имеет в виду капитана, мама.

Мать вытаращила глаза:

– Капитана? Он герцог? Настоящий герцог во плоти?

Ривс величественно кивнул:

– Именно так, мадам. Он только на этой неделе унаследовал титул. Именно поэтому я здесь. – Мужчина повернулся к Пруденс. И взгляд его задержался возле, ее ног. – Надеюсь, я не помешал вам заниматься рукоделием?

Пруденс взглянула на рабочую корзинку, валяющуюся у ног. Она совсем о ней забыла.

– Я уже закончила работу, – сказала она, торопливо собирая в корзинку швейные принадлежности.

Он тоже наклонился и спокойно помог ей.

– Мадам, я пришел к вам по делу. – Сидя на корточках, Ривс встретился с ней взглядом. – Герцог оказался в затруднительном положении. Для того чтобы он получил состояние, необходимо одобрение совета попечителей. Они должны признать в нем настоящего аристократа, хорошо воспитанного и умеющего вести себя в обществе. В противном случае они не разрешат ему получить деньги. Вы знакомы с капитаном. Хотя он, несомненно, человек выдающийся, его манеры требуют некоторой шлифовки. Полагаю, что в этом вы можете нам помочь.

– Вы хотите, чтобы я стала наставницей... капитана?

Он встал, помог ей подняться и поставил корзинку на ближайший стол.

– Да, мадам.

Мать захлопала в ладоши.

Пруденс попыталась взглядом умерить ее восторги. Она была уверена, что даже не понравилась капитану. Правда, он с удовольствием целовал ее, этого нельзя отрицать. Пруденс и самой это понравилось. Даже очень, если уж быть правдивой до конца. У нее вспыхнули щеки. Неразумно было бы оставаться наедине с капитаном, то есть с герцогом.

– Мистер Ривс, боюсь, что не смогу выполнить вашу просьбу. Я очень занята, к тому же...

– Вздор! – решительно заметила мать. Она взглянула на дворецкого: – Пруденс с радостью поможет вам.

– Но, мама...

– Пруденс, этот человек – герцог, как ты не понимаешь? Разве можно ему отказать?

– Ну, это не сложно. Мистер Ривс, боюсь, что это невозможно. Не думаю, что смогла бы...

– Конечно, за это хорошо заплатят.

Мать оживилась:

– Сколько?