Колдун из Темногорска - Алферова Марианна Владимировна. Страница 90

– И после этого ты покинул Беловодье?

– Почти сразу после этого. Но по другой причине.

– Ты нетерпелив. Прямо как ребенок – подай ему вкусную конфетку и немедленно. Тебя баловали в детстве, Лешенька, и забыли сказать, что построить даже маленький сарайчик – дело долгое. Дед когда-то рассказывал мне легенду: если Китеж-град поднимется из воды, горе обернется радостью, все безвременно погибшие отдадут живущим нерастраченные свои силы, тогда-то мы и развеем все наши беды одним взмахом руки. Только нет на свете колдуна, кому под силу такой подвиг. Я так уверился в этой легенде, что однажды, уже после смерти деда, поехал на озеро Светлояр и, стоя на берегу, стал читать заклинания, поднимать затонувший город. На миг даже увидел свечи сквозь толщу вод, мелькнул призрак белой церкви с золотым куполом. А потом все исчезло. Тогда я понял, что чего-то дед мне не дорассказал. И уже никогда не доскажет. Только он своими тайнами не с кем не хочет делаться.

Роман вновь похлопал товарища по плечу. В тот же момент перед глазами Алексея возникла отчетливая картина. Лесное кладбище. Хмурый осенний день. Покосившиеся палки с номерами, торчащие из песчаных холмиков. А между холмиками – разрытая могила, и из темно-желтого влажного песка торчит рука. Неподвижные, скрюченные пальцы. Алексей не может их не узнать. Белые длинные пальцы с полированными ногтями. Рука колдуна.

Он в ужасе отскочил, и видение тут же пропало.

– Что случилось? – встревожился Роман.

Алексей спешно повернулся к колдуну спиной.

– Я видел будущее, – сказал едва слышно.

– Будущее. Как интересно! И надо полагать, оно не особенно симпатичное, если у тебя лицо перекошено, как после инсульта.

Алексея вновь затрясло. Странно, ему казалось, он никогда-никогда прежде по-настоящему не боялся. А сейчас оледенел от ужаса. Его охватил мерзкий животный страх, если поддаться ему, страх затопит мозг, заставит визжать от ужаса, и бежать, бежать неведомо куда, и… Стен глубоко вздохнул, пытаясь справиться с собой.

– Я видел твою смерть, Роман, – сказал он, почти против воли. Потому что поначалу не хотел этого говорить.

– Ну и что тут такого страшного? – легкомысленно пожал плечами колдун. – Все мы когда-нибудь умрем. Я – такой же смертный, как и любой другой.

– Это не когда-нибудь. Это – скоро.

Стен вновь почувствовал внутри отвратительную пустоту, и успел лишь отбежать на несколько шагов, как его вырвало.

Роман, подойдя, протянул ему флягу с пустосвятовской водой.

– Господи, как мне плохо, – пробормотал Стен.

– Ничего страшного, – отозвался Роман. – Со мной творилось нечто подобное, когда я срастался с ожерельем.

– Ты думаешь, что я…

– Конечно. Откуда же этот дар? – Роман дотронулся пальцами до его ожерелья. Алексей едва не закричал от боли. – Наконец-то начинаешь его чувствовать. Ну и долго же ты сопротивлялся!

– Я не хочу, – пробормотал сквозь зубы Стен. – Не хочу это видеть и знать.

– Теперь с этим ничего не поделаешь. Это навсегда.

– Получается, Лена была права, – прошептал Алексей сквозь зубы.

– О чем ты?

– Это старое дело с листовками. Я, в самом деле, знал все заранее. Знал, что режим рухнет. И это не смелость, а чистый карьеризм.

– Не пори ерунды! – хмыкнул Роман. – Мало ли было провидцев! И дату весьма точно называли, и предрекали: шатается. Но на площадь вышли тогда, когда это милостиво разрешили сверху и за шиворот смельчаков больше не хватали. Никто из них не рискнул своим настоящим ради будущего. В отличие от тебя.

– Что мне теперь делать? – прошептал Алексей.

– В Темногорске предсказатели будущего в большом почете. Будешь зашибать втрое больше моего. Материально я неплохо обеспечен.

– Я серьезно.

– Если серьезно, то не знаю. Кстати, а ты крещеный? – спросил неожиданно Роман.

– Да. Но в церковь практически не хожу. К отцу даже на отпевание не успел.

– А я не крещеный. И мать не крещеная, и дед Севастьян. Одного из моих предков сожгли на костре. Дед говорил, что если я умру, то стану водяным. Не знаю, верить ему или нет. Но если выйдет, как ты говоришь, приходи на берег Пустосвятовки, кликни меня. Авось, встретимся.

Колдун повернулся и зашагал к сараям.

– Роман! – окликнул его Стен.

Тот обернулся.

– Прости за ту нелепую драку из-за Леночки. Не знал, что это всего лишь розыгрыш. Глупая вышла история.

Роман пожал плечами.

– У истории нет истины, а есть только версии. Даже у самой маленькой истории.

И он весело помахал рукой Стену.

Колдун выглядел беззаботным. Совсем неплохо для человека, который узнал, что умрет через несколько дней, а может быть, даже часов. Неужели Алексей прав, и благодаря внезапно открывшемуся дару он видел смерть Романа. Как? Где? Провидец ничего не сказал, а колдун не стал спрашивать. Не осмелился? Не пожелал? Не поверил? Какая из версий больше по нраву, ту и стоит принять. Значит, ничего особенного Роман не достигнет. Не успеет. Тогда зачем все было затеяно и начато? Зачем ему Гамаюнов? К чему Беловодье? Столько сил! Столько смертей… Теперь надо все изменить. Или не надо? Роман остановился, будто натолкнулся на невидимую преграду. А что, собственно, он должен изменить? И не нашел ответа. Ничего. Слова Алексея ничего не меняли. Ни единого шага, ни единой мысли, ни единого слова. Да что там слова – ни единой запятой. Это почему-то так обрадовало Романа, что он рассмеялся коротким веселым смешком.

– Господин Вернон! – окликнул колдуна Баз. – У вас есть какие-нибудь идеи?

– На счет чего?

– Как нам выбраться отсюда?

– Тише, – остерег его Роман. – Не забывайте, что звук проходит через мою стену.

– Хорошо, хорошо, – врач послушно кивнул и перешел на шепот. – Так что делать дальше?

– Слушай, Баз, – вместо ответа спросил Роман, – что тебе дало ожерелье? – и, видя, что тот не понял вопроса, добавил: – Лично тебе. В каждом водная нить раскрывает какой-нибудь удивительный дар. Способность слышать чужие мысли, строить миражи, управлять чужой волей. Так вот, что приобрел ты? Может быть, теперь ты безошибочно ставишь диагноз, или видишь человеческие внутренности насквозь без всякого рентгена? Что конкретно?

Баз смутился. И, похоже, покраснел до корней волос.

– Я, – пробормотал тот, – начал писать стихи.

– Что? Стихи? Серьезно? А раньше писал?

– Ни строчки.

– Ну и как – они хороши – эти твои стихи?

– Отвратительны, – признался Баз.

– Жаль.

– С тобой снова хочет говорить Гамаюнов, – сказал Баз таким тоном, будто речь все еще шла о его неудачных стихах.

– Да? А почему я его не слышу? – недоверчиво спросил колдун.

– Он обратился ко мне.

– Ему нужен посредник? Неужели он меня боится? – торжествующе рассмеялся Роман.

Колдун глядел сквозь водное зеркало, как сквозь иллюминатор, на подернутый водной дымкой недостижимый мир. Он видел белый потолок и склонившееся над тарелкой лицо Гамаюнова. И еще часть стены с панорамным окном, за которым лежала ночь.

– Что у вас? – спросил Гамаюнов. – Ушли от котлована?

– Еще нет. Нам не хватает сил.

– Вы не можете вывести ребят из ловушки? – В этот раз ни малейшего намека на вежливость. Гамаюнов говорил раздраженно и презрительно. Будто вырваться из засады было пустяковой задачей, а колдун, как нерадивый вассал, не исполнил повеления.

Баз хотел вмешаться, но Роман опередил его.

– Там в засаде минимум полсотни крепкий парней с оружием и они что-то готовят, – сказал господин Вернон раздраженно, – и мы пока не знаем – что.

– Ты хочешь проникнуть в тайну Беловодья, а сам не способен устроить такую малость! Уходите, – приказал Гамаюнов. – Если не вырветесь из окружения до утра, вам конец.

Спору нет, профессор говорил очевидные вещи, да что толку!

– Как это сделать? Вы подскажете?

– Если вам не поможет вода, то никто и ничто уже не поможет!

Связь с Гамаюновым внезапно пропала. Ха-ха! Открыл истину. Вода поможет! Вода-царица, конечно, поможет. Но что готовится за границей круга? Роман был уверен, что Гамаюнов блефует, что профессор не знает решения, а только делает вид, что знает, убеждая колдуна вывернуться из собственной кожи, но спасти избранников Беловодья.