Перу. От ранних охотников до империи инков - Бушнелл Джеффри. Страница 30

Храмы и святыни обслуживались священниками различного статуса, во главе стоял высший священник – обычно родственник императора. В обязанности священнослужителей вменялось составление предсказаний, приношение жертв, врачевание, а также забота о самих святынях. Общественное выражение религии проявлялось в праздниках; были праздники, связанные с каждым из двенадцати месяцев, а также специальные, проводимые в критические моменты, например во время засухи или мора. Месяцы были лунными, но год в двенадцать лунных месяцев приблизительно на одиннадцать дней короче солнечного года, и неизвестно, как эти два календаря согласовывались друг с другом. Подготовка к празднику подразумевала отказ от употребления некоторых пищевых продуктов и сексуального общения, а сама церемония в основном происходила в виде процессий, жертвоприношений и танцев. Обычно жертвами служили ламы, но морские свинки иногда также подлежали закланию, попадали на жертвенный алтарь и продукты типа пива из кукурузы. Приносились также и человеческие жертвы, но только во времена серьезных кризисов и в других особых случаях, жертвами тогда были дети или девушки, которых отбирали из числа избранных женщин. Можно практически не сомневаться, что именно этот факт объясняет находку, сделанную Уле, когда тот раскапывал кладбище инков в Пачакамаке. Там найдены мумии множества богато украшенных молодых женщин, задушенных, а затем захороненных с проявлением больших почестей. Известно, что на этом месте находился женский монастырь, который помогал обслуживать храм Солнца.

Кроме общественных и религиозных церемоний, бытовала еще частая практика очищения и предсказания. Нарушение религиозных устоев расценивалось как провоцирование гнева богов, за это нарушителю не разрешали участвовать в религиозных церемониях. Проступок снимался признанием грехов на словах и делах, сопровождавшимся епитимьей и омовением, в присутствии священника. Предсказание имело много форм – от торжественной консультации императора с одним из официальных великих оракулов в его храме перед совершением военной кампании до подсчета ядрышек кукурузы скромным сельским жителем, с целью определить, четный или нечетный день является благоприятным для начала посева.

Поводы, побудившие инков идти на большие завоевания, и причины их успеха требуют особого рассмотрения. Они использовали почти такое же оружие и тактику, как и их противники, так что причина не может быть отыскана в прогрессе их вооружения. Пращи и болы [5] использовались для борьбы на расстоянии, а еще они приспособили копья-металки, чтобы метать их с прибрежных точек. Сами инки луком не пользовались, но они имели некоторых солдат, проживавших в восточных лесах и владевших этим оружием. Для ближнего боя в ход шли граненые булавы с каменным или медным наконечником на деревянной ручке, мечи-булавы из твердых пород дерева, каменные или медные топоры различных форм и копья. Защищались инки непосредственно стегаными хлопковыми доспехами, шлемами из стеганого хлопка или сплетенного тростника и маленькими круглыми или квадратными деревянными щитами, покрытыми кожей или тканью.

Города и деревни не были укреплены, их защитные сооружения состояли из фортов на вершинах, называемых на языке кечуа пукара, к ним сбегались атакованные врагом жители. Подобным грандиозного масштаба фортом был Сакксаиуаман (фото 70), с его тремя большими валами на одной стороне и пропастью на другой, венчающий холм выше Куско, построенный в его теперешнем виде Пачакути больше для демонстрации силы, чем для обороны. Город Мачу-Пикчу, расположенный вниз по долине Урубамба около границ доминиона нагорья, может показаться исключением из этого правила вследствие своего неприступного расположения на седловине горы (фото 1, 71), ограниченной двумя пропастями, но все это – лишь результат топографии, и сам город не имеет никаких защитных сооружений.

Как только начались завоевания инков, фундаментальным фактором их длительного успеха был постоянный наступательный дух, который удачно контрастировал с совершением набега – обычным военным приемом в условиях нагорья. К этому еще можно добавить и превосходство инков в транспортировке и поставке средств обслуживания, чему способствовали обустроенные дороги и склады продовольствия. Таким образом, они были способны переместить в необходимое для победы место подавляющую противника силу. Кроме выбранных из знати телохранителей императора, не имелось никакой постоянной армии, но была организация, гарантировавшая, что достаточно обученные люди будут доступны тогда, когда это потребуется. Все здоровые люди обучались владению оружием, и основная сила армии состояла из рекрутов мита, организованных в соответствии с областями, откуда они прибыли, в эскадроны, которые строились по той же самой десятичной системе, что и население в целом, и которые находились под командованием офицеров соответствующих званий. Эти набранные рекруты подчинялись строгой дисциплине, но практический способ ведения борьбы был подобен боевой тактике других андских племен; и начиналась она, когда с определенного расстояния на противника обрушивался град камней из пращи, бола и дротиков. Когда же противники сближались, начиналась рукопашная схватка. Один из успешных тактических приемов, придуманных инками, – это разделение сил на две части: одна боролась с врагом, в то время как другая оставалась в засаде и бросалась в битву в критический момент.

Какие причины поддерживали агрессивность инков – это уже другой вопрос. Первые завоевания соседних племен могли быть предприняты из-за мести и желания усилить свое положение, но тут нужно также принимать во внимание и личность самого Пачакути. Поскольку власть и богатство увеличились, это, видимо, распалило жажду власти еще больше, и каждое новое завоевание обогащало государство и добавляло славы императору. Королевский айлью и привилегированные инки выросли в наследственную аристократию, освобожденную от трудового налога, и, практикуя полигамию, они быстро увеличили свою численность. Эти люди обучались искусству ведения войны, и состязательный дух всегда поощрялся в их среде. Войны не только занимали людей и гасили мятежные тенденции, как известно, уже тогда существовавшие, но и способствовали созданию ответственных постов в администрации побежденных областей. Структура правящего класса пребывала, таким образом, в несбалансированном состоянии, требовавшем расширения для поддержания стабильности; и реформы, направленные на то, чтобы исправить эти тенденции, вполне могли бы иметь место, просуществуй империя немного дольше.

В действительности же империя все еще пребывала в стадии своего развития, когда пришел ее конец. Она имела два больших недостатка. Первым было отсутствие какого-либо установленного порядка назначения правящим императором своего преемника. Любой из его сыновей от главной жены мог быть избран на этот пост. Когда Уайна Капак внезапно умер, не успев назвать своего преемника, это привело к борьбе между Хуаскаром и Атахуальпой, и оба они поддерживались мощными фракциями, что ослабило империю как раз в момент, когда прибыли испанцы. Будь у империи еще несколько лет существования, Атахуальпа был бы безоговорочно признан императором. Другой слабостью империи была чрезмерная централизация власти, находящейся в руках императора. Каждое должностное лицо подчинялось вышестоящему должностному лицу, и так вплоть до императора, а между равными по рангу лицами было лишь незначительное или вообще отсутствовало какое-либо взаимодействие. Это была пирамида, построенная из отдельных, не соединенных между собой прутьев, и при поражении ее вершины все сразу развалилось. До прибытия испанцев это имело не столь существенное значение; считалось просто невероятным, что какой-нибудь внешний враг отважится пойти против самого божественного императора, но для европейцев он был всего лишь неправедным язычником, и они нисколько не колебались перед его свержением. После падения Атахуальпы в 1532 г. сопротивление в отдельных местах продолжалось еще в течение более 40 лет. Писарро возвел на престол Манко, внука Уайна Капака, в качестве марионеточного правителя, но тот восстал, собрав значительное число последователей, и даже приступил к осаде Куско и Лимы. Это восстание – серьезная угроза для испанцев – было разогнано, и Манко сбежал вниз в долину Урубамба и в конечном счете нашел себе убежище в труднодоступном месте под названием Виткос, где он, а после его смерти и его сыновья поддерживали свое шаткое правление до 1572 г. После его бегства все было кончено. Положение испанцев быстро укрепилось, и старые цивилизации Центральных Анд ушли навсегда.