Французы на северном полюсе - Буссенар Луи Анри. Страница 9

Теперь все напряженно ждали взрыва. В наступившей тишине слышно было лишь, как пыхтит машина. Прошло четверть часа.

И вот, в километре от «Галлии», взвилась кверху струя белого дыма, образовав на высоте десяти с лишним метров своеобразный купол. Следом за первой взвилась вторая струя, затем третья… С оглушительным грохотом взорвались разом все снаряды.

Скрытые дымовой завесой, пришли в движение льдины, с треском роняя обломки… И снова одержали люди победу над бездушной и упрямой стихией.

Радостные крики огласили палубу, корабль устремился в свободные воды, разбрасывая, словно щепки, встречавшиеся на пути обломки.

Матросы глазам своим не верили. Неужели какие-то шестнадцать килограммов динамита могли разрушить эту ледяную громадину!

Мало того, в некоторых местах канал оказался шириной не в десять – двадцать метров, как рассчитывал капитан, а в целых шестьдесят. Да и ударная волна была такой силы, что на поверхность всплывали убитые тюлени, моржи и различная рыба.

Тогда капитан приказал бросить якорь и наловить трофеев, дабы экипаж мог полакомиться.

Десяти минут хватило с избытком, чтобы вытащить целую кучу рыбы, и судно снова устремилось вперед.

Еще несколько часов, и залив Мелвилл останется позади.

Капитан приказал взять курс несколько западнее, как вдруг заметил на носу палубы группу матросов. Они что-то кричали и размахивали руками.

– Говорят же тебе – медведь!

– Да нет – человек.

– Откуда взяться здесь человеку?

– Ну, конечно, медведь! И не один, целых три! Большой и два медвежонка… Они белые…

– А человек темнокожий!

– И медведи и человек…

– Медведи его преследуют…

– Догонят и съедят, непременно съедят…

Де Амбрие подошел к борту и стал смотреть, И правда, за человеком гонятся медведи. Большой вот-вот настигнет жертву. Бедняга в ужасе бежал к кораблю.

– Надо его спасти,– решил капитан.– Стоп машина!.. Шлюпку на воду! Пять человек добровольцев!

Прибежали доктор и лейтенант с двуствольными винтовками. А следом за ними матросы. Все хотели участвовать в операции.

Вдруг человек споткнулся и рухнул на лед. Медведь уже был в нескольких шагах. Крики ужаса вырвались у стоявших на палубе.

Грянул выстрел. Пуля ударилась о лед в метре от медведя. Тот опасливо остановился, повернувшись к кораблю. Этим воспользовался человек, вскочил на ноги и побежал. Но почему-то не прямо, а зигзагами.

Снова грянул выстрел. И опять мимо.

– Что же это я! – с досадой промолвил доктор, снова заряжая двустволку. Следующим выстрелил лейтенант и тоже промахнулся.

– Сто франков тому, кто убьет медведя,– объявил капитан.

Подошел Кастельно, держа в каждой руке по заряженной винтовке.

Его остановил кок Дюма, подвернувший свой белый фартук.

– Дай мне одну винтовку. Уверен, что заслужу награду.

С ловкостью бывалого стрелка он взял винтовку, прицелился и обратился к врачу с чисто провансальской фамильярностью:

– Триста метров… хорошенькая дистанция, не правда ли, господин дохтур?

– Надеюсь, вам повезет больше, чем мне,– отвечал тот.

– А вот!..

Кок целился не долее трех секунд.

Пуля вылетела со свистом, медведь высоко подпрыгнул, стал на задние лапы и рухнул на лед, забившись в конвульсиях.

– Гром и молния! – вскричал Геник.– Ай да кок!

– Осталось еще два,– произнес провансалец.– Надо и их прикончить.

Он снова зарядил ружье и выстрелил почти разом из двух стволов.

Теперь упали оба медвежонка, стоявшие возле убитой матери.

Все члены экипажа были поражены такой меткостью.

– Двойной выстрел! – засмеялся Абель Дюма.– Не так уж это и трудно.

– Да вы, милейший, великолепный стрелок,– заметил доктор.

– О, господин дохтур, у нас в Бокере каждый сделал бы это не хуже меня,– скромно возразил повар.– Только вот медведей там нет.

– Молодец, Дюма, прекрасно стреляешь! – похвалил капитан.– Я и не знал за тобой такого таланта. Впредь, если представится случай, непременно дам тебе поохотиться.

Чудом спасенный человек между тем по знаку рулевого приблизился к каналу. Стуча зубами, весь дрожа, несчастный сел в лодку.

Два матроса, кок и врач, прихватив с собой стальной трос, отправились за тушами. Но, прибыв на место, сразу же столкнулись с довольно серьезными трудностями. Медведица оказалась такой тяжелой, что сдвинуть ее с места оказалось просто невозможно – требовались тали.

– Ну и ну, господин дохтур, вот это зверюшка!

– Черт бы ее побрал – вашу зверюшку. Она же весит по меньшей мере полтонны.

– Вот это да! А ведь раньше мне, кроме певчих дроздов да садовых овсянок, ничего ловить не приходилось.

– Ну что ж, вы неплохо набили руку и достойны того, чтобы соперничать с героем из Тараскона – знаменитым Тартареном, вашим тезкой.

– Я, конечно, извиняюсь, господин дохтур, но я-то родился в Бокере и сроду не бывал в Тарасконе. Я понятия не имею, что это за господин Тартарен, которым обзывает меня Плюмован, так же, как не могу взять в толк, отчего мальчишка к первому прозвищу прибавил и второе – «охотник за шляпами».

– Я познакомлю вас с этим героем, невероятные приключения которого, происходившие, кстати, на самом деле, описал ваш земляк – знаменитый писатель Доде. Его книга есть в корабельной библиотеке. Надеюсь, прочтете ее во время зимовки. А теперь, так как такому меткому стрелку необходимо достойное оружие, позвольте предложить вам этот великолепный английский карабин.

– Но, господин дохтур, я не хочу вас лишать…

– У меня есть другой, точно такой же. Ну же, не ломайтесь, берите. А теперь, старина, можно пойти взглянуть на ваши трофеи, которые уже втащили на борт. Вместе и освежуем туши.

ГЛАВА 7

История Ужиука.– Как разделывают полярного медведя.– Свойства эскимосского желудка.– Буря.– Колебания компасной стрелки.– В Порт-Фульке.– Миниатюрные леса.– На земле.– Неудачная попытка доморощенного кучера.– Раненый медведь.

В медведице и в самом деле оказалось около пятисот килограммов. В медвежатах – по триста. Это была целая гора мяса и три великолепные шкуры.

Содрать их помог спасенный абориген 49 , применив гренландский способ.

Перенесенная опасность до сих пор повергала беднягу в трепет. Он не мог без дрожи вспоминать случившееся и рассказывал о своих злоключениях главным образом с помощью жестов.

Туземец оказался вождем одного из эскимосских племен, вымершем в прошлом году от оспы. Он один уцелел и теперь был обречен на голод и нужду. Бедняга как раз добирался до Упернавика 50 , когда в пути его стали преследовать медведи.

Звали вождя Ужиук, что значит Большой Тюлень.

Закончил он свой рассказ тем, что попросил есть, пить и спросил, что теперь с ним будет. Белые капитаны всегда были отцами эскимосов, значит, капитан шхуны – отец его, Ужиука, и не может оставить несчастного страдальца в беде.

В самом деле, нельзя же было высадить вождя назад на лед, но отправить в Упернавик не представлялось возможным, поскольку пришлось бы пожертвовать продовольствием, санями и собаками, которых и так едва хватало, Таким образом Ужиук остался на «Галлии» в качестве пассажира. Успокоившись за свою судьбу, он теперь считал себя прямо-таки членом экипажа, а добрая кружка рома, поднесенная одним из матросов, придала ему уверенности в завтрашнем дне.

Ром сделал свое дело, и Большой Тюлень стал вдруг на удивление многословным. На своем ломаном языке он принялся говорить с матросами, знакомясь со всеми подряд, потом побежал к собакам, издавая при этом какие-то гортанные звуки, услышав которые собаки залились неистовым лаем.

Наконец он вернулся к медвежьим тушам. Эти груды свежего мяса с гипнотической силой притягивали туземца, тем более что голодал он давно, а провизия на камбузе, судя по всему, ничуть не прельщала дикаря. Его маленькие косые глазки сверкали, как черные бриллианты, а торчащим во все стороны и похожим на щетку усам мог бы позавидовать любой морж. Вероятно, в своем воображении Ужиук уже приступил к трапезе. Челюсти его ритмично двигались, как будто он что-то тщательно пережевывал, при этом щеки, напоминавшие старую, покрытую жиром кастрюлю, надувались как бурдюки.