Из Парижа в Бразилию по суше - Буссенар Луи Анри. Страница 54

Если бы Жак вспомнил, на какой высоте расположен форт Нулато, он бы нашел удовлетворительное объяснение такому феномену, как возрастание скорости ветра по мере подъема шара. Фактория на берегу реки разместилась в довольно глубокой долине Нижнего Юкона. На юге, параллельно левому берегу, протянулась небольшая горная цепь высотой до восьмисот метров, известная под названием Юконских гор. Южные склоны ее сменяются чередой горных плато, плавно переходящих в плодородную, упирающуюся в Аляскинский хребет долину, раскинувшуюся на значительной высоте над уровнем моря. Отметим также, что Центральное плато бывшей Русской Америки, протяженностью в двести и шириной — в сто пятьдесят лье, берущее начало у Скалистых гор, спускается к Бристольскому заливу, в то время как земли между Юконом, Северным Ледовитым океаном и Беринговым проливом представляют собой низменность. И, поднимаясь на высоту полутора тысяч метров из низины, где, словно на дне огромного карьера, пристроилась фактория, шар неизбежно попадал в сильное воздушное течение, никак не ощущавшееся обитателями Нулато.

Ураган, успокоившийся в нижних слоях атмосферы, наверху бушевал с такой силой, что скорость движения аэростата, образно говоря, уже не поддавалась измерению. Отсутствие же облаков объяснялось тем, что северный ветер, пролетая над абсолютно сухими полярными льдами, не мог напитаться водяными парами, и поэтому гонимые им воздушные массы оставались совершенно прозрачными.

Столь же чисты и прозрачны и воздушные массы, гонимые памперо — страшным ураганом, рождающимся в Андах и беспрепятственно пересекающим две сотни лье аргентинской пампы, или пампасов, перед тем как обрушиться на прибрежные города Атлантики. Поскольку в аргентинской пампе никогда не бывает дождей, памперо — абсолютно сухой ураган. Он опрокидывает дома, выкорчевывает деревья, разбивает стоящие у причалов корабли, — в общем, повсюду производит ужасные опустошения, но небо при этом остается безоблачным, а солнце сияет все так же ярко.

Жак закрыл клапан, и вскоре монгольфьер снова набрал прежнюю высоту, где нашему путешественнику более не грозила смертельная опасность внезапного приземления. Хотя скорость полета аэростата возросла, достигнув своего предела, Жак чувствовал себя отнюдь не дурно. Увлекаемый воздушным течением, шар быстро и ровно скользил в поднебесье, составляя со своим пассажиром как бы единое целое, и, глядя на них со стороны, можно было бы смело сказать, что теперь они оба дружно летели вперед. Правда, головокружение, вызванное хаотическим движением объектов на земле, сменилось сонным оцепенением, с которым воздушный навигатор попытался было бороться, но безуспешно. Пустившись в путь после легкого завтрака и не имея с собой ни крошки съестного, Жак философски рассудил, что пора последовать мудрой пословице: «Сон — та же еда». Закутавшись в шубу, он свернулся клубком и тотчас заснул, уткнув нос в колени.

Сон его, несомненно долгий, внезапно был нарушен резким толчком и яростными криками, раздавшимися снизу.

Жак с удивлением открыл глаза, и первое, что он увидел, был монгольфьер, потерявший добрую половину наполнявшего его воздуха, ибо генератор теплого воздуха прекратил работать. Окинув быстрым взором окрестности, молодой человек заметил, что впереди, насколько хватало глаз, высилась отвесная горная гряда, чьи заснеженные вершины ярко пылали в лучах заходящего солнца. Аэростат, по-прежнему влекомый ветром, постепенно опускался и через несколько минут должен был коснуться земли. Внизу, куда ни кинь взгляд, простирались раскидистые темные кроны могучих елей, среди которых то там, то здесь, словно хлопья снега, клубились густые дымы от многочисленных костров, разнося по воздуху запах смолы.

По мере того как шар приближался к земле, крики становились все сильнее. Жак свесил голову через борт корзины и в страхе отпрянул. Ватага краснокожих, гроздью повисших на канате якоря, яростно тянула монгольфьер к себе, в то время как остальные их соплеменники прыгали и размахивали руками, потрясая луками, томагавками [202] и даже ружьями.

— Индейцы! — испуганно пролепетал путешественник. — Индейцы!.. Но где же я?.. Едва ли эта горная цепь — Аляскинский хребет… Ибо трудно представить, чтобы я удалился от форта Нулато более чем на двести лье… Друзья мои!.. Дорогие мои друзья!.. Увижу ли я вас когда-нибудь?

ГЛАВА 4

Три отважных помощника. —Неудавшаяся переправа. —Возвращение мороза. —На санях через реку. —Двадцать четыре часа, изменившие обстановку. — Язык шинук. —Луна-беглянка. —По Аляске. —Остановка. —За свежим мясом. —По следам лося. —Два выстрела. —Волнение канадца. —Малыш Андре в опасности. —На поляне. — Гризли. —Бег вокруг дерева. —Охотник, ставший дичью.

— Вперед, Эсташ, Перро, Малыш Андре! Вперед, ребятки! Поспешим!.. Время не ждет… Пора в путь-дорогу!

— Едем, хозяин, едем, — спокойно ответил Жозеф, чьи энергичные движения являли разительный контраст с его медлительной речью.

— Сани готовы?

— Да, хозяин.

— А провиант?

— Упакован и надежно увязан.

— Отлично!.. А оружие?.. Боеприпасы?..

— Вы же знаете, мы, охотники, скорее забудем надеть штаны, чем взять ружья…

— Знаю, дети мои! Отважные, как львы, вы будете мне добрыми помощниками.

— Черт побери, вы что же, хозяин, сомневались, что мы сделаем все, чтобы найти нашего бедного приятеля, которому вдруг взбрело в голову удрать отсюда по воздуху?

— Так я рассчитываю на вас? Вы ведь не вернетесь в форт без известий о нем?.. Без хороших известий, правда?

— Будьте уверены! Положитесь на нас. Слово Перро!

— Слово Эсташа!

— Слово Малыша Андре! — громогласным эхом отозвался следом за старшими братьями и третий богатырь.

— Помните, в течение всего того времени, что вы проведете в походе, вам будет начислена двойная плата. Кроме того, получите также право на часть добычи.

— Что ж, спасибо, хозяин. Однако, не хочу вас обидеть, едем-то мы вовсе не из-за денег, а по велению сердца. Хотя, честно скажу, таких хозяев, как вы, надо поискать! Мы, я и двое моих ребят, дали слово отправиться на поиски нашего земляка и найти его во что бы то ни стало. А раз уж и вы дали нам «добро», большего нам и не надо, мы всем довольны. Не так ли, ребятки?

— Довольны, как северные олени по первой оттепели!

Приход Жюльена и Алексея, полностью экипированных для длительного путешествия, прервал напутствия, с которыми обращался к охотникам капитан Андерсон, хозяин Нулато.

С тех пор как непредвиденный случай в мгновение ока разлучил Жака с друзьями, прошло двадцать четыре часа. И за это время произошли кое-какие события, предшествовавшие описанной выше сцене.

Мучимые тревогой за судьбу незадачливого аэронавта, Жюльен и Алексей жаждали всей душой как можно скорее отправиться на его поиски. Но для этого им прежде всего необходимо было найти способ перебраться через Юкон, ставший мощной преградой между ними и их улетевшим другом. Привыкнув за время пути преодолевать различного рода препятствия, Жюльен и Алексей были готовы к предстоящим трудностям, но широкая река, несшая бесформенные глыбы пористого льда вперемежку с гигантскими стволами деревьев, сводила на нет все их планы. Не страх удерживал их от новой попытки переправиться через реку, а лишь естественное стремление избежать верной и бессмысленной гибели.

Но сдаваться они не собирались. И, вместо того чтобы окончательно примириться с создавшимся положением, Жюльен и Алексей решили спустить на льдины байдару — туземную лодку из смазанных салом оленьих шкур, натянутых на каркас из китового уса, что придает суденышку исключительную легкость. Они надеялись перебраться на другой берег, волоча лодку по льдинам и вплавь, лавируя среди ледяных торосов, пересекая промоины.