Капитан Сорви-голова - Буссенар Луи Анри. Страница 27

Внезапно деревянная дорожка задрожала под чьими-то тяжелыми шагами. Над Жаном бежали люди, щелкали ружейные затворы. А под ним, будто его резали, вопил выплывший на поверхность ирландец.

«Пропал!» – подумал Сорви-голова.

Заряжать патроны было уже некогда. Да и зачем? Вполне достаточно одного патрона, чтобы взорвать все остальные. Ему удалось извлечь из сумки патрон и вставить в него шнур с фитилем. Оставалось только поджечь фитиль. Пройдет добрых две минуты, пока он прогорит.

Сорви-голова по-прежнему висел вниз головой. От прилива крови голова готова была лопнуть, в ушах шумело, перед глазами плыли огненные круги; у него едва хватило сил чиркнуть спичкой.

Подбежавшие солдаты увидели мигающий во мраке светлячок и силуэт человека, державшего его.

– Огонь! – раздалась команда.

Грянуло шесть выстрелов.

Сорви-голова, не обращая внимания на пальбу, поднес спичку к бикфордову шнуру и стал дуть на него, чтобы он скорей разгорелся.

Фитиль занялся.

Пули жужжали у самых ушей сорванца, расщепляя шпалы, рикошетом отскакивая от стальных рельсов.

У его ног двадцать фунтов динамита, сверху его обстреливают прибежавшие караульные, а внизу – река. Ни секунды не колеблясь, Сорви-голова разжал ноги, обвивавшие шпалу, и вниз головой полетел в Моддер.

В то же мгновение раздался оглушительный взрыв.

ГЛАВА 3

Батарея на колесах. – Два взрыва. – Фанфан-воитель. – Подвиги капитана Сорви-голова. – Утонувший ирландец. – Пригвожденный волонтер. – Завоевание шляпы, с меткой «CIV». – Опять марш Молокососов. – Английские пленники – Вероломство пленного капитана – Трагическая смерть одного из членов военного суда

Бронепоезда как орудия войны используются уже давно. Защитники осажденного в 1870 году * Парижа помнят, как эти громоздкие машины циркулировали по Восточной * и Орлеанской * железным дорогам между двумя пе-редовыми линиями вплоть до самой мертвой зоны.

Они сновали взад и вперед, стреляли и делали страшно много шума, не принося почти никакой пользы.

Да оно и понятно: все передвижения бронепоезда совершались по одним и тем же путям, в его появлении не было никакой неожиданности, а поле его действий было очень ограниченно К тому же он не обладал ни подвижностью полевой батареи, ни неуязвимостью укрепленного бастиона.

Пользовались бронепоездами и при осаде Плевны и во время войны на острове Куба *, впрочем также без особого успеха.

Англичане во многих войнах проявили себя сторонниками этого орудия войны, особенно в экспедициях против афридиев, которых бронепоезд повергал прямо-таки в мистический ужас.

Англичане снова, на свой страх и риск, прибегли к нему в войне с бурами. Риск неизбежный, а опасность до-вольно большая, ибо достаточно сущей безделицы, чтобы превратить эту крепость на колесах в простую груду железа.

Первое и самое главное условие успешности операций бронепоезда – тщательная охрана железнодорожного пути с целью обеспечить поезду возможность отступления. Кроме того, необходимо, чтобы вдоль всего пути были размещены на некотором расстоянии подвижные части, которые могли бы в случае неожиданного нападения прийти ему на помощь. Ибо, предоставленный самому себе, бронепоезд не может долго защищаться.

В начале осады Кимберли англичане принимали все эти разумные меры предосторожности. Но так как буры не атаковывали поезд, несмотря на его участившиеся нападения, английское командование стало пренебрегать осторожностью и снаряжало явно недостаточное количество войска для защиты бронепоезда.

По мере того как росла уверенность англичан в безнаказанности их действий, они становились все более дерзкими.

Бронепоезд, который действовал на фронте Моддера, состоял из трех платформ. На них были установлены три корпуса из листовой стали, хорошо заклепанной и скрепленной стальными перекладинами В общем, бронепоезд представлял собою сооружение из сплошного металла, не пробиваемого пулями и шрапнелью. В его корпусах, стены которых были прорезаны двумя рядами амбразур, укрывался гарнизон из шестидесяти бойцов. Нижний ряд амбразур служил для сидящих стрелков, верхний – для стоящих.

Пушка находилась в задней части корпуса на легко вращающейся платформе и могла обстреливать веером. Мощный паровоз также был одет в броню; незащищенной оставалась лишь верхушка трубы.

И, разумеется, все, не исключая и пушек, было окрашено в цвет хаки.

Но вернемся к описанному выше ночному нападению бронепоезда. Казалось, для этого не было никаких оснований, особенно после полного разгрома, понесенного всего лишь несколько часов назад войсками ее величества королевы. Чем же оно было вызвано?

А тем, что паника среди английских солдат, обезумевших от страха и бежавших врассыпную, как стадо, была так велика, что лорд Митуэн, опасаясь того самого преследования, о котором иностранные офицеры тщетно умоляли Кронье, приказал бронепоезду предпринять эту диверсию.

Наступление буров диктовалось простой логикой военных действий, и генерал решил прибегнуть к этому крайнему средству, чтобы предотвратить или хотя бы ослабить вражескую контратаку.

О, если бы только он знал, что буры, пропев свой псалом, залегли спать!

Между тем Фанфан, мучимый беспокойством, лежал, растянувшись на шпалах, и ждал взрыва моста.

Сорви-голова сказал: «Через четверть часа».

В таком положении, особенно ночью, минуты тянутся, как часы. Юный парижанин волновался, сердце его усиленно билось; ему казалось, что четверть часа уже давно прошло. Ему чудилось, что огонь бронепоезда становится все реже. А что, если эта крепость на колесах прекратит огонь и уйдет восвояси?.. И действительно, прильнув ухом к рельсам, он уловил глухой шум медленно двигавшихся колес.

«Действуй, Фанфан! Самое теперь время поджечь шнур».

Чирк!.. Вспыхнула спичка, бикфордов шнур загорелся.

Фанфан одним прыжком отскочил от железнодорожного полотна и побежал к своим товарищам. Найдя Молокососов на том же месте, где оставил их, он бросил им команду, не имеющую ничего общего с военной терминологией:

– Давай драла!

Юнцы отбежали метров на двести. Бронепоезд приближался. И по мере его приближения тревога в душе Фанфана росла: не слишком ли поздно поджег он фитиль?

Бум!.. – донесся страшный взрыв со стороны реки, сопровождавшийся яркой вспышкой огня.

«Браво, Сорви-голова! Браво!»

Бум!.. – раздалось теперь совсем уже рядом, на железнодорожном полотне. Так и казалось, что там разверзся кратер вулкана: земля задрожала, во все стороны полетели осколки металла и щепки, вспыхнуло ослепительное пламя. Оба взрыва последовали один за другим с промежутком секунд в пятнадцать.

Мост, очевидно, взорван, железнодорожные пути – тоже. И что за ужасное разрушение! Обвалившаяся насыпь, груды исковерканных рельсов и деревянная труха шпал.

Бронепоезд круто остановился на расстоянии трехсот метров от места взрыва.

Отступление было отрезано.

Несколько солдат спрыгнули с поезда на полотно дороги и побежали к месту взрыва. Сбежались часовые, прискакали кавалеристы. Люди заметались. Послышались крики, ругань, проклятия, порядком потешавшие залегших в траве Молокососов.

В кучке англичан, состоявшей примерно из тридцати человек, вспыхнул огонек, – видно, кто-то зажег фонарь.

Фанфан шепотом приказал самым метким своим стрелкам:

– Огонь!.. Бей в кучу!

Приказы Фанфана все меньше и меньше походили на военные, но Молокососы исполняли их по-военному точно, и все шло, как полагалось.

Сухо щелкнули маузеры Ружейный огонь мгновенно разметал толпу. Воздух огласился стонами и воплями раненых. Уцелевшие солдаты в страхе разбежались