Кругосветное путешествие юного парижанина - Буссенар Луи Анри. Страница 39

Чернокожие, доставленные Ибрагимом, скрылись в недрах загадочного судна. В какие же края злая судьба забросит этих несчастных?

И кто такой капитан Флаксан? Владелец черного товара или, быть может, он просто действует по поручению богатых и лишенных предрассудков судовладельцев из Бразилии, вернее, из ее провинции Риу-Гранди-ду-Сул, с Кубы [241] и других стран, где до сих пор существует рабство?

Эти вопросы непрестанно задавал себе парижский гамен. Он, после двухчасового пребывания на борту в сопровождении Мажесте, совал нос во все дыры.

Тревожили юношу две вещи: как разыскать доктора и Андре и как довести до конца «Кругосветное путешествие»?

Фрике везло, и он был уверен: ему удастся осуществить оба намерения. Но какими средствами? Однако последуем за ним.

Гамена внесли в список экипажа как матроса второго класса по имени Фрике, родившегося в Париже. Ну, а негритенка зачислили юнгой по имени Мажесте, «свободным негром», родившимся в Габоне.

Сейчас корабль стоял в бухточке, окаймленной высокими берегами. Судно напоминало кита, подремывавшего среди растений. Из-за низких бортов его нельзя было разглядеть даже с расстояния в тысячу метров.

Океан находился рядом, в двух шагах. Прилив надвигался медленно. Вздутые корневища прибрежных деревьев, омываемые то пресной, то соленой водой, наполняли воздух тлетворными испарениями, смертельными для европейца, не успевшего привыкнуть к здешним природным условиям.

Мало-помалу прилив приподнимал судно. Запах тины почти пропал. Улетели стаи москитов. Устье реки превратилось в морской залив.

Раздался свисток. Корабельная палуба сразу заполнилась народом. Несмотря на то что экипаж состоял из людей разных национальностей, он повиновался как единое целое приказам на английском языке.

Члены команды производили странное и зловещее впечатление. За немногими исключениями, здесь не было бойких весельчаков, типичных матросов французского флота. Этот экипаж, хоть и оказался укомплектован настоящими моряками, был лишен всяческих моральных устоев. И потому для капитана представлял собой единую массу, управляемую железной рукой, готовую на все и даже сверх того.

Фрике высмотрел среди морских бродяг одного француза и хотел уже обратиться за дополнительными разъяснениями к нему, как прозвучала команда: «Приготовиться к отплытию!», и парижанин решил повременить.

— «Приготовиться к отплытию!» — пробормотал он. — Хотел бы я знать, как поведут этот понтон с четырьмястами неграми; ведь у корабля нет ни парусов, ни машины, ничего! Ладно, поглядим.

А ждать оставалось недолго.

Мы уже говорили, что судно стояло на якоре у левого берега реки. Носовая часть его, однако, была пришвартована к правому берегу канатом, закрепленным за баобаб.

После команды по всему корпусу корабля прошла странная дрожь. Послышался характерный звук проходящего через машину пара, характерное бульканье, предшествующее началу работы чудесного механизма. Затем глухо заработали поршни. Сердце корабля ожило. И вот плавно, без рывков, без участия матросов оба якоря стали подниматься с илистого дна реки.

Сверкающие цепи втягивались в отверстия якорных клюзов, где автоматически наматывались на барабан благодаря мощной тяге изнутри и через две минуты погрузились в недра трюма в специальные колодцы.

Не было видно ни труб, ни дыма и к тому же не чувствовалось никаких, столь знакомых, запахов кочегарки.

Мгновенный подъем обоих якорей потряс Фрике. Однако ровные удары поршня опытным кочегаром улавливались. Какая-то чудесная, не перестававшая удивлять парижанина машина таилась внутри судна.

Канат, закрепленный на правом берегу, сильно натянулся, и корабль встал поперек течения реки. Наконец был отдан швартов, прикрепленный к баобабу. Течение стало разворачивать судно, оно описало оборот вокруг своей оси и в одно мгновение заняло то же место, что и ранее. Затем, совершив движение по полукругу, корабль развернулся в противоположную сторону.

— Я уже многое повидал, но еще никогда не наблюдал ничего подобного. Ясно, капитан — человек умелый, без дураков. Сенсация! Маневр не занял и пяти минут! И никто из толпящихся здесь личностей и пальцем о палец не ударил. Но что же у этого корабля в животе? Вряд ли только гребной вал…

— Go ahead! — спокойный голос капитана.

За кормой забурлила пена. Корпус задрожал, содрогнулся, а затем подпрыгнул, точно пришпоренный скакун. Судно [242] тронулось.

— Сенсация из сенсаций! — воскликнул Фрике. У него прямо-таки глаза вылезли на лоб. — Что еще скажешь? Если бы я верил в колдовство, то после сегодняшнего меня никто не смог бы разуверить. Нет ни парусов, ни паровой машины, а корабль плывет. Да еще со скоростью почтового пакетбота! Судно отшвартовывается без кабестана [243], гребной винт гремит, как гром… Может, винт не один, а их два — мне так показалось, когда я посмотрел на кильватерную струю [244], — нет, такого не бывает. Ладно, не важно, чудо техники или колдовство — это интересно. И до чего же хорошо! Погляди-ка, Мажесте, как красиво! Ты видишь море, настоящее море, древний океан с белесыми гребешками волн, где резвятся чайки и касатки и дымят пароходы. Мы войдем в безбрежные океанские пространства, окажемся в гуще приключений и совершим путешествие вокруг света, пусть даже в дурной компании… что верно, то верно, и это бросает меня в дрожь.

— Поел соль? — спросил негритенок, сверкая глазами.

— Ах да! — сказал гамен, сдерживая смех. — Я и забыл… Ты хочешь соли. Тебе дадут все, что пожелаешь, но если ты пойдешь на свида… какого черта! Какую чушь я несу!

Фрике не успел договорить.

— Стоп! — приказал капитан. И добавил:

— Задний ход!

Судно, двигавшееся на значительной скорости, тотчас же встало.

— Сейчас будет нечто новенькое, — среди всеобщей тишины шепотом произнес гамен.

На самом деле не только новенькое, но и небывалое.

Капитан-работорговец, прежде чем выйти из устья реки, превратившегося к тому времени в обширный эстуарий, хотел убедиться в отсутствии крейсеров, проверявших в течение года малейшие изгибы побережья.

И поскольку речь шла не только о грузе, но также о жизни и смерти, капитан не желал выходить в рейс, прежде чем убедится в полной безопасности.

Впрочем, вокруг не было ничего подозрительного. Солнце светило ярко и горячо. Нежно-голубое небо резко отличалось по цвету от глубокой лазури вод; не проплывало ни единого облачка, и лишь далеко-далеко, почти у самого горизонта, оседал темноватый, похожий на легкий след дыма пар…

«Нет дыма без огня» — гласит пословица. В море, как правило, если есть дым, то есть и топка, а в этих местах подозрительный дым означает присутствие крейсеров. Лишь они одни способны сорвать маску с джентльменов без предрассудков, поймать с поличным в момент транспортировки черного товара и наградить пеньковым галстуком [245], навсегда избавляющим от забот о дальнейшем существовании.

Вероятно, поэтому капитан дал команду остановиться.

Судно находилось в двадцати метрах от берега. Легкая шлюпка с тремя матросами в один миг скользнула в воду. Четыре удара весел — и вот берег.

Один из матросов с морским биноклем на шее ловко взобрался на дерево, устроился в густых ветвях и, глядя в бинокль, принялся внимательно изучать линию горизонта.

Спустя некоторое время моряк, покинув свой наблюдательный пункт, прыгнул в лодку и уже через минуту докладывал капитану:

— Это «Эклер», капитан.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Трудно придется. — С этими словами Флаксан спустился вниз, вернулся минут через пять.

Точно по волшебству, вдруг, откуда ни возьмись, появились десятка три матросов. Эти крепкие парни не нуждались в приказах, они слишком хорошо знали свое дело. С содроганием расскажем о нем. Уверены, читателя впечатлит наш рассказ.