Занимательная физиология - Сергеев Борис Федорович. Страница 25

Может показаться, что появление строго замкнутой системы облегчило работу сердца. Ничуть не бывало! Чтобы протолкнуть кровь через капилляры и мельчайшие артериолы, нужна немалая сила. Хотя по мере ветвления артерий их общая суммарная площадь сечения возрастает, становясь в конечном итоге в 800 раз больше сечения аорты, по которой кровь вытекает из сердца, сопротивление от этого только увеличивается. Ведь у нас 100–160 миллиардов капилляров, а их общая длина равняется 60–80 тысячам километров. Известный русский физиолог И.Ф. Цион подсчитал, что в течение человеческой жизни наше сердце успевает совершить работу, равную усилию, которого было бы достаточно, чтобы на высочайшую вершину Европы Монблан, на высоту 4810 метров, поднять железнодорожный состав!

Даже у человека, находящегося в относительном покое, сердце в течение минуты перекачивает 6 литров крови, а за день не меньше 6–10 тонн. В течение жизни через наше сердце пройдет 150–250 тысяч тонн крови. При этом человек похвастаться работой своего сердца не может.

Так как трудно непосредственно сравнивать работу сердца больших и маленьких животных, ученые обычно высчитывают, какое количество крови в одну минуту перекачивает сердце на каждые 100 граммов веса тела. Анализ показывает, что даже у медлительной улитки сердце работает примерно с такой же нагрузкой, как у человека, а у большинства животных значительно интенсивнее. Сердце собаки перекачивает примерно в два раза больше крови, а сердце кошки даже в 10 раз.

При этом в артериях создается довольно высокое давление. Даже у таких маленьких животных, как личинка стрекозы или лягушка, оно достигает 30–38 миллиметров ртутного столба. В большинстве случаев давление еще выше. У осьминога оно 60, у крысы – 75, у человека – 160–180, а у лошади даже 200 миллиметров ртутного столба.

Обычно чем крупнее животное, тем выше у него давление. Это особенно наглядно видно на угрях, акулах и других рыбах, размеры которых сильно варьируют. Чем длиннее угорь или акула, тем выше у них давление крови. Из этого правила, однако, есть немало исключений. Одно из них – петух. В его сосудах такое же давление, как и у лошади.

Совершенно ясно, что сердце кита блювала, весящее 600–700 килограммов, даже если будет трудиться совсем плохо, наработает гораздо больше, чем сердце синички московки, весящее почти в 5 миллиардов раз меньше, то есть всего 0,15 грамма. Чтобы сделать правильную оценку, сравнивают работу, которую выполняет 1 грамм сердечной мышцы. И здесь человеку нечем особенно гордиться. Грамм нашего сердца выполняет работу, равную 4000 грамм-сантиметров в минуту, примерно такую же работу выполняет сердце улитки. Сердце лягушки трудится в 3 раза интенсивнее, кролика в 5 раз, а белой мыши в 12 раз!

Большинство живущих на земле животных горизонтальные. Головной мозг и сердце – два самых важных органа – находятся у них на одном уровне. Это очень удобно: не нужно дополнительных усилий, чтобы снабжать мозг кровью. Другое дело человек, мозг которого расположен значительно выше сердца, или шестиметровый жираф, сердце которого лежит на 2–3 метра ниже мозга. У всех подобных существ (петух, человек, жираф) высокое давление.

Сердце типично горизонтальных животных неспособно обеспечивать кровоснабжение мозга при неестественной позе. Если кролику или змее придать вертикальное положение, они очень скоро «потеряют сознание» из-за анемии мозга. Не менее тяжело переносится и обратное изменение позы, когда голова оказывается значительно ниже сердца. В этом случае снабжение мозга кровью расстраивается из-за нарушения оттока, однако в животном мире немало клоунов-виртуозов, вроде летучих мышей, для которых положение тела не имеет существенного значения.

В работе сердечно-сосудистой системы скрыто очень существенное противоречие. С одной стороны, чтобы поддерживать кровоснабжение на нужном уровне, необходимо создать высокое давление. С другой стороны, чем выше давление, тем больше вероятность аварии. В любой момент система может не выдержать. Если прорыв произошел в крупном сосуде, быстрая смерть от массивной потери крови неизбежна.

Чтобы давление в системе не превысило нормы, существуют особые контрольные органы – барорецепторы. Важнейшие из них расположены у млекопитающих в дуге аорты, в каротидных синусах сонных артерий, несущих кровь в мозг, в предсердиях и в окончаниях болевых нервов. О малейшем изменении давления они немедленно сигнализируют в продолговатый мозг. Восстановление нормального давления осуществляется не столько деятельностью сердца, сколько с помощью сосудов. Стенки мелких сосудов – артериол снабжены мышцами и легко изменяют свой просвет. Сужаясь, они создают известные препятствия току крови и вызывают тем повышение давления, но могут расшириться так, что давление снизится до критического уровня и циркуляция крови нарушится.

Сердце бьется всю жизнь, сокращение за сокращением, днем и ночью, в жару и в мороз. В крохотном комочке клеток у 29-часового зародыша цыпленка уже что-то пульсирует, уже гонит куда-то жидкость. Кто заставляет сердце сокращаться? Кто приказал сердцу куриного эмбриона начать работать? У него ведь еще нет даже и намека на мозг, который позже берет бразды правления над организмом.

Оказывается, даже у взрослых животных сердце хотя и подчиняется командам мозга об изменении характера работы, замедляя или, наоборот, ускоряя свой ритм, но может вполне обходиться и без них. Говоря фигурально, наше сердце работает по собственной инициативе, особенность, которую мы как-то не ценим. Если в культуре тканей на особых питательных средах выращивать волокна сердечной мышцы эмбриона, они и в пробирке ритмически сокращаются, не ожидая ничьих указаний, и просто не в состоянии жить не сокращаясь.

Без верховного командования слаженная работа все же идти не может. Если бы каждое мышечное волокно сокращалось когда ему заблагорассудится, общее сокращение могло бы произойти лишь случайно. Так в действительности и бывает в самые ранние периоды жизни зародышей. У крысиного эмбриона отдельные участки сердца сокращаются независимо друг от друга, пока не подрастет и не начнет работать командный пункт. У птиц и млекопитающих он расположен в особом отделе сердца, который носит название синоаурикулярного узла.

В сердечной мышце нет нервов, и приказы распространяются просто по мышечным волокнам со скоростью 1 метр в секунду. Для нормального сокращения предсердий такой скорости вполне достаточно. Более крупным желудочкам сердца потребовалась более быстрая система передачи команд – волокна Пуркинье, по которым возбуждение распространяется в 5–6 раз быстрее.

У всех порядочных животных в сердце есть только один командный центр, или ритмоводитель. Будь их больше, произошла бы неразбериха. Бывают, конечно, и курьезы. У асцидий и некоторых оболочников два ритмоводителя, по одному на каждом конце пульсирующего сосуда. Кровь у этих животных движется то в ту, то в другую сторону.

Благодаря тому, что сердце позвоночных животных обладает собственным автоматизмом, оно может работать, даже извлеченное из тела. Первоначальные испытания всех новых сердечных препаратов проводят на изолированном лягушачьем сердце, которое при правильной постановке экспериментов сохраняет свою работоспособность в течение многих часов.

Очень распространено ошибочное представление, что смерть обязательно означает и остановку работы сердца. В действительности это не совсем так. Русский врач Андреев сумел заставить сокращаться сердце новорожденного ребенка спустя четверо суток после его смерти.

Несколько столетий назад об этом и не подозревали. Очень известного врача императора Карла V Андрея Везалия, которому в числе немногих ученых было даровано право вскрывать трупы людей, святейшая инквизиция приговорила к смертной казни по обвинению в том, что он вскрыл тело еще живой женщины. Только благодаря особому расположению наследника престола Филиппа II этот страшный и к тому же несправедливый приговор заменили покаянным паломничеством к святым местам на горе Синай и в Иерусалим, во время которого, впрочем, Везалий и погиб.