Малибу - Бут Пат. Страница 87

Начнет она в полночь. Это самое лучшее время, когда почти все уже спят. Чем меньше людей станут свидетелями этого действа, тем лучше. А уж тогда пусть оправдывается Дик Латхам, который выбросил ее, словно старую игрушку. Берегись и противная Пэт Паркер, которая отобрала у нее Тони Валентино и мечту о свадьбе с Диком Латхамом. Берегись и сам Тони этот мальчишка, выскочка, жалкий актеришка, посмевший оскорбить ее своим высокомерным отказом… Берегитесь все, кто когда-либо встал у нее на пути. Эмма вышла на тропу войны.

Алабама знал, что уже давно прошла полночь, но не знал точно, сколько времени сейчас. Так бывало с ним часто: когда он работал, внешний мир переставал существовать для него. Он целиком погружался в свой собственный волшебный мир созидания красоты при помощи пленки, фотобумаги, химикатов и его таланта. Он смотрел, как проступают на бумаге очертания гор и деревьев каньона Малибу. Того места, которое он сегодня спас от разорения и нашествия вандалов. При помощи своих безмолвных фотографий Алабаме удалось добиться самой громкой й впечатляющей победы в его жизни. Ему удалось даже больше, чем он мог рассчитывать в самых смелых мечтах. Дик Латхам был повержен. Он стал парией. Его роль и влияние в Малибу сведены на нет. Нанесен серьезный урон и его бизнесу. Он, конечно, оправится. Да в этом Алабама нисколько не сомневался. Но уже никогда миллиардеру не удастся сверкать, как новенькому пятаку. Он был героем вчерашнего дня, теперь он стал достоянием прошлого, истории. Алабаме удалось добиться всего этого благодаря собственным усилиям, ну и действиям его друзей…

Алабама прошелся по студии. В красном полумраке часы показывали три часа ночи. Еще часок-другой, и он завершит свою работу. Тогда можно будет и немного отдохнуть и поспать подольше. А пока он с удовольствием печатал свои новые фотографии. Он по-настоящему на — слаждался тем, что сейчас делал. Все последние десять лет он ни разу этим не занимался и только сейчас понял, как соскучился по любимому делу. Нельзя сказать, что он не умел этого делать так же хорошо, как делать негативы. Просто у него с Кингом сложилось своеобразное разделение труда, позволяющее каждому достичь наибольшей специализации в конкретном направлении. Ну, это к тому же еще и экономило время друг друга… Но сейчас Алабама все делал сам. От начала и до конца…

Громкий звук перебил стройный ход его мыслей. Алабама подошел к окну и попытался вглядеться в темную ночь. Похоже, что что-то упало сверху. Сломанная ветка? Возможно. Мысли о ворах ему не приходили в голову. Для ленивых городских воришек добираться до горного домика Алабамы, чтобы чем-то поживиться в этом Богом забытом краю, было слишком накладно. Может, это Кинг возится где-нибудь неподалеку?

Второй звук раздался прямо над головой и был гораздо сильнее первого. Было ощущение, что где-то выстрелили. Алабама чертыхнулся и посмотрел на отпечатки, проявляющиеся в ванночках. Они были уже готовы, и надо было не упустить момент, когда опустить их в фиксаж… И вот эти странные звуки возле дома. Алабама с сожалением понял, что его волшебная ночь безнадежно испорчена. И в этот момент — он почувствовал запах огня… Он не мог ошибиться. Этот запах мгновенно мог распознать любой обитатель ущелья Малибу. Летом он настолько прожаривался солнцем, что вся растительность была абсолютно сухой. Достаточно было малейшей искорки, чтобы полыхнуло всепожирающее пламя. Вот почему каждое утро любой житель этих мест начинал с молитвы Всевышнему ниспослать дождь в каньон Малибу…

Алабама метнулся к двери, но у самого порога замер. Он прислушивался и одновременно лихорадочна соображал. Если дом уже горит, то, открыв дверь, он попросту облегчит пламени путь к нему. Если же не откроет, то у него будет какое-то время, чтобы подрумяниться в духовке, в которую вот-вот превратится его фотостудия. Да, выбор у него, в общем-то, был невелик. Правда, Алабаме уже случалось оказываться в горном пожаре, но до сих пор судьба его хранила. Он почему-то вспомнил сейчас, что на пепелище мгновенно прорастали новые побеги кустарников, чтобы с удвоенной силой зализать нанесенные огнем раны…

Алабама осторожно приложил ладонь к внутренней поверхности деревянной двери, отделяющей его от огня. Она пока оставалась холодной. Это вселяло некоторую надежду на спасение. Алабама несколько раз глубоко вздохнул, прочищая легкие, потом, набрав побольше воздуха, рывком отворил дверь и оказался в коридоре. Длинные тонкие языки пламени танцевали на креслах, на столе, на книжных полках. Открывшаяся дверь усилила тягу, и языки пламени потянулись к Алабаме. Ему показалось на секунду, что это огненные змеи хотят его опутать, ужалить. Его обдало нестерпимым жаром. Теперь картина была абсолютно ему ясна. Горел весь дом, снизу доверху, и фотостудия осталась последним его убежищем, куда пока не добрался огонь. Все вокруг дома было освещено ярким багровым светом — горела растительность на сухом ложе каньона. Огонь был повсюду. Скрыться практически было некуда. В ушах усиливалось гудение пламени. Алабама судорожно оглянулся, пытаясь найти выход. Внезапно он вспомнил, что тут рядом на крюке висит большой, бак со льдом, который он приготовил для того, чтобы охладить воду. Он быстро добрался до него. Лед уже практически растаял, превратившись в воду. Это было как раз то, что сейчас нужно. Он смочил полотенце, валявшееся рядом на полу и обвязал им голову. Остатки воды он вылил на себя, на свою одежду. Медленно отступая под напором жара, он пятился обратно в еще не охваченную огнем фотостудию. Но если жар грозил его просто заживо сварить, то стелившийся дым грозил ему удушьем. Алабама снова стал перебирать в уме наиболее действенный путь спасения. Вверху на середине лестничного марша было небольшое стеклянное круглое окошко. Если бы ему удалось выбраться через окошко на крышу, если бы ему удалось спрыгнуть и найти безопасное место, то он был бы спасен. Черт! Ведь все вокруг дома тоже в огне. Куда же он сможет спрятаться? Алабама закашлялся в клубах дыма и вдруг понял, что ему надо делать. Его спасет бассейн. В последние годы появилась мода на бассейны у дома. В них редко кто-либо купался, но они служили неплохим резервуаром воды на все случаи жизни. Так вот, если бы ему удалось добраться до бассейна, удалось найти кусок шланга, то он смог бы пересидеть под водой этот страшный пожар, дыша через шланг. До бассейна было совсем близко, да и где лежит шланг, Алабама прекрасно помнил. Оставалось всего ничего — добраться туда живым и невредимым. Алабама мысленно представил себе весь путь, поплотнее закутал голову в мокрое полотенце, открыл дверь и снова ринулся в огонь. Вокруг все бушевало и ревело. Жара была нестерпимой. Брюки вспыхнули в одно мгновение, задымилась рубашка. Алабама бежал вверх по лестнице, не открывая глаз. Ему не надо было смотреть за дорогой. Он был у себя дома и все помнил с закрытыми глазами. Ступеньки лестницы угрожающе прогибались под ним, уже изрядно прогоревшие в этом аду, но пока выдерживали его вес. Алабама стремился вверх по лестнице, молясь про себя всем святым, чтобы он успел добежать до окна прежде, чем лестница рухнет…

Окошко должно было быть справа. Черт! Как жжет руки. Алабама прятал их попеременно под мышкой, стараясь хоть как-то спасти от ожогов. Ну вот, наконец он добрался до окошка. Мгновенно он выбил его и вывалился вниз вместе с градом стеклянных осколков. Высота была довольна приличная, и он мог покалечиться при приземлении. Так оно и вышло. Он неудачно упал на левое плечо, и что-то хрустнуло у него в левой ноге. До бассейна оставалось несколько десятков метров. Он был уже почти спасен. Алабама, прихрамывая, бормоча проклятия, продирался сквозь горевшие во дворе кусты. Вот уже показалось спасительное зеркало водной глади бассейна. Он уже видел шланг…

Внезапно Алабама замер, потом медленно обернулся и посмотрел на дом. Все было объято пламенем, с грохотом рушились перекрытия и лопались стекла… Алабама смотрел на все это с расширенными от ужаса глазами. Он напрочь забыл о Кинге, который должен был быть в доме в спальне… На Алабаму навалилась страшная тяжесть. Сердце отказывало, в глазах мелькали черные точки. Он страдал оттого, что страх за свою жизнь заслонил ответственность за другую… Алабама попытался собраться с мыслями и прикинуть шансы Кинга. Если он остался в доме, если огонь застал его спящим, то можно было уже с уверенностью считать его погибшим. Да, погибшим, да, считать. Никто не мог выжить в таком огненном аду. Если он сейчас бросится ему на выручку, то результат будет один для них обоих. Он будет одинаково печальным для Алабамы и для Кинга. Алабаме следует добраться до бассейна, если он еще успеет это сделать. Это было единственным, что можно было сделать, рассуждая логически и здраво.