Клятва на мече - Буянов Николай. Страница 91

Недалеко от площади Алле преградил дорогу широкогрудый мужчина с автоматом-коротышкой у бедра.

– Туда сейчас нельзя.

– Нет, мне… мне можно, – пролепетана она и робко дотронулась до рукава спецназовца. – То есть нужно. У меня там муж. И дочь.

– Потерпите немного. Она покачала головой:

– Не могу.

И твердо прошла мимо него. Видимо, в ее облике было что-то такое, из-за чего никто даже не попытался ее остановить.

Колесникову показалось, что кто-то осторожно целует его в губы. «Я весь в крови, – захотелось сказать ему. – Испачкаешься…»

А потом его понесли куда-то – он словно плыл в пространстве, окруженный слабыми непонятными звуками, похожими на электронный писк в эфире. Алла бежала рядом с носилками – босая (туфли на высоких нелепых каблуках она скинула, чтобы не мешали), с черными потеками туши на щеках. Она не замечала их и даже не пыталась смахнуть.

– Игоречек… Родной мой, – исступленно шептала она, точно молилась кому-то неведомому. – О боже, какая же я дура! Дура, дура!

Сергей Павлович Туровский стоял рядом с машиной «скорой помощи». Алла схватила его за рукав и выдохнула:

– Где моя дочь? Только скажите, где моя дочь? Что с ней?

– Найдется, – как можно убедительнее ответил Туровский. – Могу точно сказать, что она не погибла и даже не ранена. Просто сумела скрыться.

– Как сумела?! Господи, куда же она теперь пойдет?

– Не знаю. Возможно, попробует вернуться домой. Или попросит приют у кого-то из знакомых… – Сергей Павлович пристально и долго посмотрел Алле в глаза. И раздельно произнес: – Поэтому – мне нужны все адреса и фамилии ее друзей, подруг, подруг друзей… Всех, вы поняли меня?

– Да, конечно. – Алла растерялась. – Но вы гарантируете, что с Аленкой ничего не случится?

Туровский отвернулся и вдруг встретился взглядом с Колесниковым.

«Найди Аленку, – слабо шевельнулись губы Игоря Ивановича. – Ее могут убить – если кто-то найдет ее раньше тебя…»

«Обязательно», – так же беззвучно ответил Сергей Павлович и легонько сжал руку Колесникова.

Дверцы «скорой помощи» распахнулись, принимая внутрь носилки, и снова захлопнулись.

– Мы его увозим, – сказал врач.

– Да, – рассеянно отозвался Туровский. И долго смотрел вслед машине, разминая сигарету в пальцах.

Аленка…

– О чем это вы шептались?

Сергей Павлович обернулся. Аллы Федоровны рядом уже не было. Вместо нее за плечом Туровского высился начальник управления генерал Усов.

Усов был в штатском, что выглядело необычно: как правило, он появлялся на местах особо важных происшествий исключительно в форме и при регалиях, напоминая бронзовый памятник, усиженный голубями. Не видно было и служебной «Волги» – генерал прибыл тихо и скромно, воспользовавшись собственным «пассатом» вишневого цвета и поставив его за ленточкой ограждения. Редкая деликатность.

– Так о чем вы разговаривали? – прервал Усов размышления подчиненного.

– Ни о чем, – ответил Сергей Павлович. – Колесников в коме, разговаривать с ним сейчас проблематично.

– Черт… На кой он вообще здесь появился? Он что, следил за доченькой? – Генерал с непонятной злостью сплюнул на асфальт. – Как эта дрянь сумела положить полдюжины лопухов из охраны? И как, мать ее, ушла из оцепления? Здесь каждого проверяли в радиусе двухсот метров – каждого, независимо от пола и возраста. Мои ребята даже бомжа из подворотни вытащили, за бороденку подергали – не накладная ли…

– Помощник бармена в отеле выходил в подсобку, – сухо доложил Туровский. – Там он столкнулся с уборщицей – она выносила мешки с мусором через заднюю дверь. Это было примерно через пять минут после выстрелов в вестибюле (помощник случайно заметил время по часам). Назад уборщица не возвращалась. Ее халат обнаружили в мусорном контейнере.

– Пять минут? – недоверчиво переспросил Усов. – За пять минут эта сучка сумела выскользнуть из вестибюля, добежать до подсобки, переодеться уборщицей… Для этого нужно быть профессионалом. Впрочем, судя по всему, она и есть профессионал. Короче, майор, делай что хочешь, но эту гребаную ниндзю ты мне найдешь.

Усов помолчал. Его глубоко посаженные глазки настороженно зыркнули по сторонам, остановились на собеседнике и хищно блеснули желтоватым огнем.

– Тем более что есть одно место, куда она придет обязательно. Догадываешься?

«Еще бы не догадываться, – с неудовольствием подумал Туровский. – Не надо иметь семи пядей во лбу…»

– Она обязательно придет в больницу, – подтвердил его мысли Усов. – Она непременно захочет навестить папашу. Будет знать наверняка, что там засада – и все равно придет.

– Не факт…

– Факт, майор, факт… – Генерал нервно стукнул каблуком о землю, словно норовистый конь. – Больницу возьмешь на себя, никому не перепоручай. Надень белый халат, сядь рядом с нашим клиентом – и не спускай глаз с него. И не дай тебе бог упустить девчонку во второй раз. Не дай бог, майор…

Он развернулся, собираясь уходить, но внезапно остановился.

– И еще. Когда возьмешь ее – тут же ко мне. Никому ни единого слова. Если хоть крупинка информации уйдет на сторону – берегись.

Туровский чуть заметно улыбнулся:

– А как быть с теми, кто задействован в операции кроме меня?

– О них не беспокойся, – буркнул Усов. – Они все проверены и перепроверены.

Подойдя к своей машине, генерал зачем-то пнул ногой колесо, провел пальцем по капоту, будто придирчивая хозяйка, проверяющая, насколько старательно горничная вытерла пыль, и только тогда открыл дверцу и сел за руль. Посмотрел в зеркальце заднего вида, вытащил из пачки сигарету и спросил:

– Ты запомнил его?

– Запомнил, – отозвались с заднего сиденья.

– Фамилия этого человека – Туровский. Они с Колесниковым дружили в детстве, поэтому только с Туровским девчонка войдет в контакт, больше ни с кем. Как только они встретятся (скорее всего, это произойдет в больнице, я дал ему идею, что девчонка обязательно придет к отцу), ты должен будешь убрать их. Всех троих. Дело представишь так, будто преступница убила нашего сотрудника и погибла сама при попытке к бегству.

– А ее отец?

– Придумай что-нибудь, – раздраженно сказал Усов. – И учти: девчонка опасна.

– Черепашка-ниндзя? – хмыкнули на заднем сиденье.

– Лыбиться потом будешь, – буркнул генерал. – Когда все закончится…

Девушку звали милым русским именем Машенька – так утверждала запаянная в пластик табличка, прикрепленная к ее белому халату на левой стороне груди. Белый халат был жестко накрахмален и издавал при ходьбе тихое завораживающее шуршание. По крайней мере, молодой врач из амбулатории, которому выпало ночное дежурство, сначала услышал внятный шелест, а уж потом, повернув голову, увидел саму девушку.

Впрочем, рассмотреть ее как следует он смог, только когда она приблизилась вплотную: в больничном коридоре стоял полумрак, слегка разбавленный светом дежурной лампы. И в этом полумраке девушка показалась ему красивой и загадочной. Живо заинтересовавшись, врач прижал очки к переносице, фокусируя зрение… Да нет, никакая не загадочная и не особо красавица, хотя и симпатичная, этакая птичка на жердочке: круглое лицо с ямочками на щеках, светлые волосы с едва заметной рыжинкой, аккуратные губки бантиком, россыпь веснушек на носу… А фигурка хороша (врач плотоядно улыбнулся): ладненькая и стройная, хотя чертов халат скрывает больше, чем хотелось бы… Плюс широко распахнутые глаза, то ли серые, то ли голубые, юность и очаровательная неопытность. Наверняка не умеет пить спирт и умеет краснеть при слове «оральный». Бездна возможностей для воспитательской деятельности.

Девушка держала в руках поднос с лекарствами и шприцами.

– Новенькая? – промурлыкал врач, открывая перед медсестрой дверь в палату.

Девушка кивнула:

– Третий день работаю. И сразу в «ночное»…

– А где Люба? Вроде бы она должна была сегодня дежурить…

– Да вы же знаете, Степан Олегович, у нее мама после инфаркта. Вот, попросила меня подменить.