Как покорить леди - Хокинс Карен. Страница 8

– Боюсь, Стивен очень этим недоволен. Пойдем, Деррик. Наверное, он уже вернулся. Как бы он не натрудил себе ногу с такой-то прытью. – Она пересекла холл и вышла из комнаты. Деррик, сгорбившись, последовал за ней.

Харриет взяла таз и, подобрав подол платья, начала осторожно подниматься по ступенькам. Если бы у нее были деньги, первым делом она поменяла бы в этом доме парадную лестницу: ступеньки от времени сильно стерлись и стали очень скользкими, в то время как просторный холл вполне мог вместить что-то более внушительное и, безусловно, более безопасное.

Подойдя к комнате для гостей, Харриет услышала громкие голоса.

– Я не говорила, что он некрасив, – словно обороняясь, произнесла сердито Офелия. – Я сказала, что он очарователен, а это чуть больше, чем просто красивый.

– А, ну это еще куда ни шло.

Затем наступила тишина, которую прервала София:

– Доктор сказал, что больной может очнуться в любую минуту.

– Я надеюсь, – ответила Офелия.

На несколько секунд опять повисла тишина. Затем послышался голос Софии:

– Как ты думаешь, он быстрее проснется от... поцелуя?

Харриет чуть не споткнулась, когда услышала слова сестры.

Тем не менее Офелии, очевидно, понравилась идея.

– Как в той пьесе, где ты играла в прошлом году?

– Именно! – с воодушевлением воскликнула София. – Давай попробуем вместе: сначала я, а потом, если он не проснется, попробуешь ты.

– Почему это ты должна целовать его первой? – возмутилась младшая сестра.

– Потому что я старше.

– Ха, на одиннадцать месяцев! Это не считается.

Харриет поспешно толкнула дверь в комнату.

– Готова? – В воздухе повисла напряженная тишина, затем послышался приглушенный кашель.

– О Господи, София! – воскликнула Офелия. – Что это за поцелуй? Дай несчастному вздохнуть!

Дверь широко распахнулась, и Харриет, едва не уронив таз, ворвалась в комнату:

– Что здесь происходит?

София быстро выпрямилась, ее лицо горело от смущения. Встретившись глазами с Харриет, она покраснела еще больше.

– А, что такого... Ничего здесь не происходит. Мы просто разговаривали.

Круглое лицо Офелии, стоявшей с другой стороны кровати, потемнело от негодования.

– Разговаривали? И это ты называешь «милой беседой»? Да человек чуть не задохнулся!

Руки Софии сжались в кулаки.

– Просто ты не знаешь, что такое настоящий поцелуй.

– Прекратите! – остановила сестер Харриет. – Похоже, вы обе с ума сошли!

Заметив в руках сестры таз с водой, Офелия неожиданно улыбнулась:

– Ты собираешься его мыть?

– Вот здорово! – оживилась София. – Мы с Офелией будем тебе помогать.

– Сомневаюсь, – съязвила Харриет, ставя таз на прикроватную тумбочку. – Мне не нужна ваша помощь: я собираюсь обмыть ему только лицо и руки.

Плечи Офелии опустились.

– Да? Какая жалость...

София поддержала сестру разочарованным вздохом.

– Ну, раз тебе не нужна наша помощь, мы пойдем в сарай – будем там репетировать «Сон в летнюю ночь».

– Я играю Пака, – гордо заявила Офелия. Харриет с укором посмотрела на сестер:

– Раз вы идете в сарай, почему бы вам не поинтересоваться у Джема, не нужна ли ему помощь – он собирался сегодня отогнать коров на восточное пастбище.

Офелия радостно захлопала в ладоши:

– Я буду настоящей пастушкой!

– Настоящие пастушки пасут не коров, а овец... – София нахмурила лоб и глубоко задумалась, – а тебя мы назовем... Хм... Ничего не приходит в голову!

Харриет опустила льняное полотенце в горячую воду, а затем энергично выжала его.

– Как вы себя назовете, меня не интересует. Все, хватит разговоров; идите и не возвращайтесь, пока не поможете Джему.

София покорно кивнула, но не сдвинулась с места. Еще раз вздохнув, она задумчиво провела пальцами по краю одеяла, укрывавшего тело больного. Мечтательное выражение не сходило с ее милого лица, обрамленного светлыми локонами.

– Тебе не кажется, что было бы очень романтично разбудить этого милашку поцелуем? Всего лишь одно легкое прикосновение губ...

– София! – Офелия указала глазами в сторону Харриет. – Довольно болтать!

Но София лишь одарила сестру самодовольной улыбкой.

– Ты просто мне завидуешь, потому что сама не успела поцеловать нашего больного.

Офелия с очками, съехавшими на кончик носа, застыла на месте.

– Я смогла бы его поцеловать, если бы ты не набросилась на несчастного и не начала его душить, пока бедняжка не закашлялся, и...

– Он кашлял? – быстро спросила Харриет, пристально глядя в глаза Софии. – Я думала, что это ты кашляла.

София нервно накручивала на палец светлый локон.

– Ну, он слегка закашлялся. Но я не душила его. Может, случайно надавила локтем на ребра, но совсем легонько!

Харриет в изнеможении прикрыла глаза.

– Вы обе скоро сведете меня с ума! Идите же, наконец в хлев и помогите Джему.

Обе девушки, громко оправдываясь перед старшей сестрой, неохотно направились к выходу. Харриет молча подождала, пока они не ушли, и с облегчением закрыла за ними дверь. Затем она медленно подошла к кровати и посмотрела на раненого: его лицо дышало спокойствием; казалось, он крепко спал. В комнате слышалось его ровное глубокое дыхание, и Харриет подумала, что София все слишком драматизирует.

Взяв смоченное в воде полотенце, Харриет присела на край кровати. Если незнакомец и казался ей раньше весьма привлекательным мужчиной, то сейчас она поняла, что этот человек по-настоящему красив. Приблизив к незнакомцу лицо, и едва не коснувшись его носом, Харриет слегка подула на него, надеясь, что, почувствовав ее теплое дыхание на своих губах, он выдаст себя; однако все осталось без изменений.

«Господи, о чем я думаю?» – пронеслось у нее в голове. Если бы он проснулся, то прежде всего открыл бы глаза, попросил поесть и поинтересовался, где его лошадь. В любом случае он не лежал бы вот так, безучастный ко всему вокруг.

Немного успокоившись, Харриет выпрямилась, но тут же незаметно для себя начала нежно гладить волосы молодого человека, пропуская сквозь пальцы густые, мягкие пряди. Незнакомец продолжал крепко спать; его черные ресницы слегка подрагивали во сне, губы чуть приоткрылись... Оказывается, София уже прикасалась к этим губам. На секунду Харриет представила себя на месте сестры. Боже милостивый, она никогда не целовала такого красивого мужчину, и судьба вряд ли еще раз предоставит ей такой шанс... Какая жалость, что в реальной жизни не существовало никакого капитана Джона Фрекенхема! А ведь он мог жить не только в ее воображении и выглядеть как спасенный ими незнакомец с темными волосами и голубыми глазами...

Девушка тяжело вздохнула, ругая себя за глупые мечты, но тем не менее так и не убрала руку, а медленно провела ею по черным бровям спящего. Затем она нежно погладила его щеку, пальцами ощущая тепло кожи, потемневшей от однодневной щетины. Если бы перед ней лежал настоящий капитан, она не раздумывая поцеловала бы его. Этот человек непременно стал бы принадлежать ей.

Преступная мысль привела Харриет в такой трепет, что, отбросив дальнейшие сомнения, она склонилась к незнакомцу и поцеловала его.

В ту же секунду она ощутила, как сладкая дрожь пробежала по ее телу и ей стало трудно дышать. Харриет показалось, будто ее уносит жаркий вихрь.

И тут что-то случилось. Жар усилился. Харриет быстро открыла глаза и поняла, что произошло: она действительно находилась в потоке раскаленного воздуха, точнее, огня, пылавшего в голубых глазах незнакомца. Он больше не спал. Словно в сказке, нежный поцелуй разбудил Прекрасного принца.

Глава 4