МИФОуказания - Асприн Роберт Линн. Страница 8

– Вы имеете в виду, что Большая Игра определяет, кто будет править страной? – воскликнул я, когда до меня наконец-то дошло, в чем дело. – Извините за вопрос, но разве это не глупо?

– Не глупее, чем любой другой способ избирать правящую верхушку, – возразил, пожав костлявыми плечами, наш собеседник. – Это, безусловно, куда лучше войны. Думаете, это случайное совпадение, что мы пятьсот лет играем в игру и у нас за все это время не было ни одной гражданской войны?

– Но если Большая Игра заменила гражданскую войну, то что же… – начал было я, но тут вмешалась Тананда.

– Мне очень неприятно перебивать, – перебила она, – но если мы хотим опередить остальных, то нам лучше идти. Так где, вы сказали, находится Хранилище Приза?

– Один квартал вперед и шесть кварталов налево, – объяснил хозяин ресторана. – Вы увидите – там полно народу. Я приберегу оставшееся вино, и вы можете прикончить бутылку после того, как посмотрите Приз.

– Мы вам очень признательны, – улыбнулась, расплачиваясь за еду, Тананда.

Она явно сумела дать нужную купюру, так как владелец ресторана принял ее не моргнув глазом и любезно помахал нам на прощание, когда мы покинули его заведение.

– Я надеялся побольше выяснить об этой Большой Игре, – пробурчал я, когда мы удалились за пределы слышимости.

– Вовсе ты не выяснял, – поправила меня моя проводница.

– Не выяснял? – нахмурился я.

– Нет. Ты впутывался, – пояснила она. – Мы находимся здесь с целью добыть подарок на день рождения, а не вмешиваться в местную политику.

– Да не впутывался я! – возразил я. – Я просто пытался получить кое-какие сведения.

Тананда тяжело вздохнула.

– Скив! – сказала она. – Послушай совета опытной путешественницы по измерениям. Слишком много сведений – это яд. У каждого измерения есть свои проблемы, и если начнешь узнавать все ужасные подробности, то тебе обязательно придет в голову, как было бы просто помочь им. Когда видишь проблему и решение, то чувствуешь себя почти обязанным вмешаться. Это всегда приводит к неприятностям, а нам с тобой полагается избегать неприятностей, помнишь?

Я чуть не указал ей на иронию происходящего – она советует мне избегать неприятностей, готовясь в то же время к осуществлению кражи. Затем мне пришло в голову, что если кража ее не беспокоит, а вот местная политика, напротив, беспокоит, то, возможно, стоит внять ее совету. Я уже говорил, что я тугодум, но не тупица.

Как нам и предсказывали, несмотря на ранний час, у Хранилища Приза толпился народ. Когда мы приблизились, я вновь подивился телосложению туземцев – вернее, отсутствию такового.

Тананда, кажется, не разделяла моего интереса к туземцам и ловко прокладывала себе путь среди скопища народа, предоставляя мне следовать за ней. Никакой организованной очереди не наблюдалось, и к тому времени, когда мы прорвались в одну из многочисленных дверей, толпа уплотнилась и значительно затрудняла наше продвижение. Тананда продолжала протискиваться поближе к Призу, но я остановился у самой двери. Мое преимущество в росте давало мне возможность отлично видеть Приз и оттуда, где я стоял.

Во всяком случае, вблизи он показался мне куда безобразнее, чем издали.

– Ну, разве он не великолепен? – вздохнула стоявшая рядом со мной женщина.

Мне потребовался какой-то миг, чтобы понять, что говорит она со мной. Моя личина заставляла меня выглядеть ниже ростом, и она обращалась к моей груди.

– Никогда не видел ничего подобного, – неубедительно согласился я.

– Ну конечно, – нахмурилась она. – Ведь это же последнее произведение, созданное великим скульптором Чтотамом перед тем, как он сошел с ума.

Мне пришло в голову, что статуя вполне могла быть создана после того, как он сошел с ума. А затем мне пришло в голову, что, возможно, она-то и свела его с ума – особенно если он ваял ее с живой натуры. Я так увлекся этой ужасной мыслью, что нервно вздрогнул, когда Тананда снова появилась рядом со мной и коснулась моей руки.

– Идем, красавчик, – шепнула она. – Я видела вполне достаточно.

Непродолжительность осмотра меня порадовала.

– Значит, никакой надежды? – драматически вздохнул я. – Да, ничего не скажешь, круто. А я так хотел испытать свое умение.

– Вот и хорошо, – промурлыкала она, беря меня под руку. – Потому что, мне кажется, я вижу способ, как нам провернуть эту операцию.

Я не мог с уверенностью сказать, что она вкладывает в слово «операция», но был убежден, что, если выясню, мне это не понравится. Я оказался прав.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Ты убеждена, что на двери нет никаких замков? – спросил я в двадцать третий раз.

– Потише, – прошипела Тананда, без особой нежности зажав мне рот мягкой ладонью. – Хочешь всех разбудить?

Она была совершенно права. Мы притаились в переулке напротив Хранилища Приза, и поскольку весь смысл нашего ожидания заключался в необходимости удостовериться, что все спят, было совсем ни к чему так шуметь. И все же у меня были вопросы, и я хотел услышать ответы.

– Ты уверена? – снова спросил я шепотом.

– Да, я уверена, – вздохнула Тананда. – Ты и сам мог бы увидеть, если бы посмотрел.

– Я был занят осмотром статуи, – признался я.

– Угу, – фыркнула моя напарница. – Вспомни, что я тебе говорила об излишнем увлечении целью. Тебе полагалось проверять систему охраны, а не разыгрывать из себя знатока искусства.

– Не нравится мне все это, – высказал свои подозрения я, стремясь увести разговор от своих недостатков. – Это чересчур легко. Я не могу поверить, что они оставили нечто, чем так сильно дорожат, в незапертом и неохраняемом здании.

– Ты проглядел пару обстоятельств, – упрекнула меня Танда. – Прежде всего, эта статуя – единственная в своем роде. Это означает, что любому укравшему ее вору будет очень затруднительно ее продать. Если он хотя бы покажет ее кому-нибудь здесь, в Та-Хо, ему, вероятно, попросту руки оторвут.

– Он мог бы потребовать за нее выкуп, – указал я.

– Эй, а это весьма неплохая мысль, – тихо воскликнула моя проводница, ткнув меня локтем в ребра. – Мы еще сделаем из тебя вора! Однако это приводит нас ко второму просмотренному тобой обстоятельству.

– И к какому же?

– Ее нельзя назвать неохраняемой, – улыбнулась она.

– Но ты же сказала… – начал было я.

– Ш-ш! – предостерегла она. – Я сказала, что в здании с Призом нет никакой охраны.

Я закрыл глаза и восстановил контроль над своими нервами, особенно подверженными воздействию слепого страха.

– Танда, – мягко обратился я к ней. – А тебе не кажется, что сейчас самое время поделиться со мной некоторыми подробностями твоего гениального плана?

– Разумеется, красавчик, – ответила она, обвивая меня рукой за талию. – Я думала, тебе неинтересно.

Я сдержал порыв придушить ее.

– Да нет уж, скажи, – произнес я. – И прежде всего о том, как же охраняется Приз.

– Ну, – она принялась постукивать себя пальцем по подбородку, – как я уже говорила, никакой охраны в здании нет. Однако там есть бесшумная сигнализация, которая вызовет эту охрану. Она включается посредством соловьиного пола.

– Чего? – перебил я.

– Соловьиного пола, – повторила она. – Это довольно обычный прием во многих измерениях. Деревянный пол вокруг Приза настлан намеренно неплотно пригнанными досками, которые скрипят, когда на них наступишь. В данном случае они не только скрипят, они еще и включают сигнализацию.

– Чудесно! – скривился я. – Значит, мы не можем ступить в помещение, откуда нам требуется что-то украсть. Еще что-нибудь есть?

Я говорил язвительно, но Тананда отнеслась к моим словам всерьез.

– Только магический экран вокруг самой статуи, – пожала она плечами.

– Магический экран? – сглотнул я. – Ты хочешь сказать, что в этом измерении есть магия?