Небеса рассудили иначе - Полякова Татьяна Викторовна. Страница 20

Утром мы с Агаткой отправились в Приволье. Настроение у сестры было скверное, и она всю дорогу ворчала, придираясь ко мне, к погоде, к машине… Мы ехали на моей «Ауди», потому что Агатке не хотелось садиться за руль, и машине, точнее, моему «глупому пристрастию ко всякому старью» – это цитата, досталось больше всего.

Когда до деревни оставалось совсем ничего, у меня спустило колесо. Как я после этого не скончалась от сестрициного гнева, остается загадкой. На счастье, мимо проезжал добрый человек мужского пола и детородного возраста. С колесом помог, и пока с ним возился, развлекал нас болтовней на тему «какие красавицы по нашим дорогам ездят». От него моей тачке тоже досталось, хотя его была ничуть не лучше.

Дорогу, по настоянию Агатки, мы выбрали ту самую, которой в памятный день исчезновения Софьи двигался Туров, сестрица хотела взглянуть на место предполагаемого преступления. Граждане из правоохранительных органов, само собой, воспользовались более удобной. В результате в Приволье мы оказались гораздо позднее и, подъезжая к даче Турова, обнаружили толпу аборигенов, чрезвычайно живо что-то обсуждающих.

– Трындец, – прокомментировала Агатка, еще сидя в машине. – Не иначе, труп нашли.

Приткнув тачку возле соседского забора, мы направились к людям в форме, стоявшим отдельной кучкой на некотором расстоянии от основной массы любопытствующих, и я с удивлением обнаружила дорогого друга и одновременно начальника следственного управления в одном лице.

– Этого-то с какой радости принесло? – нахмурилась сестрица, которая в принципе к моим друзьям относилась с прохладцей, а к Перфильеву в особенности. Олег нас заметил, сделал шаг навстречу и с ухмылкой произнес:

– С прибытием.

– По какому случаю демонстрация? – спросила я, взяла и поцеловала его в щеку.

Такая вольность при подчиненных его малость смутила, он крякнул, но улыбнулся шире.

– Нашли останки. Человеческие.

– Твою мать, – сквозь зубы пробормотала Агатка, а Олег, взглянув на нее, усмехнулся.

– Сочувствую. Но, как говорится, ничего не поделаешь.

– А ты здесь с какой стати? – спросила я, Олег пожал плечами.

– Вы что, не в курсе, у кого Смолин в близких друзьях? Дело на контроле у губернатора.

– Какое дело? – хмыкнула я. – Не было никакого дела…

– Теперь уже есть, надо полагать, – вздохнула сестрица. – Где труп нашли?

– На соседнем участке. – Мы переглянулись, а Олег охотно продолжил: – Сосед Турова в прошлом году уговорил его продать кусок землицы. Турову она все равно без надобности. Сосед, вон он, кстати, мечется, – ткнул Олег пальцем в толстенького коротышку в куртке нараспашку, легкой рысцой перемещавшегося от одной группы товарищей к другой. Лицо его было багровым, то ли от холодного ветра, то ли от непомерного возбуждения. Мужчина размахивал руками и что-то торопливо объяснял. – Так вот, сосед на этом месте надумал строить баню. Вчера мужики начали рыть яму под фундамент и натолкнулись на какие-то кости. Сообщили хозяину. Тот в костях не силен, это его слова, отложил их в стороночку, решив, что здесь какую-то живность закопали, но сегодня мужики, продолжив работу, нашли череп, который никакой живности, кроме человека, не подходит. Вызвали полицию. Они приехали, а тут как раз и мы подоспели.

– Что за хрень? – возмутилась сестрица. – Какой еще череп? Это ведь не может быть Софья Смолина?

– Не-а, не может. Во-первых, чтоб она предстала в таком виде, надо труп как минимум сварить…

– Перфильев, – прикрикнула Агатка, люди в погонах дружно повернулись в нашу сторону, а Олег весело продолжил:

– Даже навскидку, косточки в земле пролежали лет двадцать как минимум.

– И при чем тут мой клиент? Он в те времена под стол пешком ходил.

– Ни при чем, – замотал головой Олег. – Но кости, даже старые, на помойку не снесешь. Придется разбираться. Оно мне надо? Оттого настроение у меня ничуть не лучше твоего. Участок принадлежал Турову, и вопросы задать ему все равно придется.

– Стал бы он землю продавать, если б что-то знал об этих костях.

– Человеки – существа загадочные, – изрек Перфильев с самодовольным видом, чем разозлил Агатку еще больше.

– А у соседа насчет косточек вы поспрашивать не хотите?

– Хотим и поспрашиваем. Однако позволь, дорогая, тебя процитировать: знай он о косточках, стал бы там копать?

Нашу содержательную беседу пришлось прервать. К Перфильеву подошел один из его подчиненных, поздоровался с нами кивком и обратился к нему, понижая голос:

– Олег Викторович, можно вас…

Перфильев присоединился к коллегам, и они стайкой направились к дому, нам туда путь был заказан, возле калитки дежурил полицейский.

– Кого же здесь прикопать-то успели? – вслух подумала я.

– Только этого нам не хватало, – фыркнула сестрица. – Клиента подозревают в преступлении, а у него на даче мини-кладбище.

– Может, этот труп в доисторические времена появился?

– Захоронение времен Отечественной? Обошла война стороной наши края, дорогая сестрица.

– Значит, приблудился кто-то.

Мы видели, как Перфильев с сопровождающими скрылся в доме, и продолжили топтаться возле калитки. От нечего делать я принялась оглядываться. Дача Турова находилась в конце деревни, сразу же за границей участка начинался лес, и дом, единственный на всей улице, стоял в глубине сада. От дороги его отделял низкий заборчик из тонких дощечек, собранных елочкой. Его недавно подновили и даже покрасили. Калитка тоже выглядела вполне прилично, а вот сад давно забросили. Дом когда-то выглядел богато, и сейчас еще довольно крепкий, хоть и не обласканный заботой хозяина. Деревянная обшивка успела посереть. Две пристройки в виде башен. В той, что слева, большая застекленная веранда, справа тоже веранда, но открытая. Козырек крыльца слегка накренился. На окнах плотные шторы. Дом был одноэтажным, окна высоко над землей, но в обеих башнях имелся и второй этаж. Чердак высокий, с круглыми окнами, завешенными тюлью. Возможно, и там были комнаты.

– Неплохое наследство, – прокомментировала я. – Если привести в порядок. Туров у нас сирота? Единственный наследник?

– Ага. Не считая беглого дядьки. Что-то они там зависли, – проворчала сестрица, имея в виду Перфильева. – Не иначе как что-то нашли.

– Пойдем с народом пообщаемся, чтоб не скучать.

Общение с народом не задалось. Сосед Турова громко жаловался на судьбу, остальные внимали, иногда вставляя реплики, не несущие никакой информации. Чуть в стороне стояла женщина лет сорока пяти и, как и мы, внимательно наблюдала за происходящим. Вдруг подошла ко мне и спросила неуверенно:

– Что он говорит?

– Кто? – буркнула Агатка, приглядываясь к ней.

– Мужчина, с которым вы разговаривали. Он ведь здесь главный?

– А что вас, собственно, интересует?

– Эти кости… правда человеческие? Можно узнать, кто это? Как долго в земле пролежал?

– Установить личность того, кто тут зарыт, будет нелегко. А у вас есть какие-то предположения?

– У меня? Нет, – покачала она головой. – Просто интересно. А вы из города приехали, да?

– Я адвокат Дениса Турова, хозяина этого дома.

– Адвокат? – вроде бы растерялась женщина. – То есть вы его защищать будете?

– Если понадобится, то буду.

– Надя, – позвали женщину из толпы. – Тебя мать ищет.

– Извините, – торопливо произнесла Надежда и быстрым шагом направилась через соседское поле, ноги расползались в грязной жиже, и дважды она едва не упала.

– Странная тетка, – сказала Агатка, наблюдая за ней.

Тут из дома появился Перфильев, завидев нас, махнул рукой, призывая приблизиться.

– Не тяни, – попросила Агата, подскакивая к нему.

– Плохи ваши дела, девоньки, – вздохнул он. – Точнее, не ваши, слава богу, а вашего клиента.

– Неужто труп нашли? – ахнула сестрица.

– Пока нет. Нашли женский шарф, весь в крови. Запрятан был под дрова в сарае.

– Час от часу нелегче, – Агатка криво усмехнулась. – Тебе не кажется, что это подстава? Зачем Турову шарф прятать на своей даче?