Одна крошечная ложь (ЛП) - Такер К. А.. Страница 20

Я отвожу от него взгляд, а сердце колотится все быстрее, и я чувствую, как по спине сбегает первая струйка пота. Мне хочется вырваться отсюда, но я не могу. Он заманил меня в ловушку. Вся эта ситуация ошеломляет, и мне приходится бороться с тем, чтобы не подкосились колени. А может быть, ошеломляет меня лишь Эштон. Все, что с ним связано. Я несколько раз сглатываю.

— Если я уберу руку, ты будешь молчать и позволишь мне кое-что объяснить? — спрашивает он, предостерегающе на меня взглянув.

Я хмурюсь. Что здесь объяснять? Что он напился и изменил своей девушке? Но к этому моменту мне уже просто хочется убежать от него, так что я киваю.

В ту же секунду, когда он убирает от моего рта ладонь, во мне снова разгорается злость.

— Как ты мог…

Эштон обрывает меня на полуслове, когда хватает за талию и разворачивает лицом к зеркалу. Я готова вывернуться и отойти от него, но поднимаю глаза к нашему отражению и вижу его мрачный взгляд, приковывающий к месту своей интенсивностью. У меня сбивается дыхание.

— Откуда ты знаешь Коннора? — Его голос странно спокоен. Я напрягаюсь, когда он поднимает руку и убирает в сторону мои длинные черные волосы, пальцами задевая шею.

— Познакомились недавно, — невольно отвечаю я, потому что отвлекаюсь. — Он не говорил об этом? — «Что он делает?»

— Нет. — Указательным пальцем Эштон аккуратно тянет за воротник моей кофты, оттягивая его настолько, чтобы открыть мою татуировку. — Мир тесен, — бормочет он, по горизонтали проводя пальцем по буквам. Он медленно выдыхает. Из-за его дыхания у меня по спине и ногам бегут мурашки, и все тело напрягается еще больше.

— К несчастью, — стискиваю зубы я.

Он перестает водить пальцем и быстро поднимает обжигающий взгляд к моим глазам, отражающимся в зеркале. Когда Эштон снова опускает глаза на татуировку, я замечаю легкую ухмылку. Он снова начинает водить пальцем туда и обратно по буквам на спине. Это движение заставляет меня выдохнуть, а щеки покраснеть.

— Теперь ты понимаешь, почему прошлая суббота должна остаться между нами?

— Она вообще не должна была случиться, — говорю я, и голос у меня срывается, когда он протягивает мускулистую руку к флакону с лосьоном, стоящему на тумбе, и выдавливает немного себе на пальцы. Нахмурившись, я наблюдаю, как Эштон подносит его ко мне и нежнейшими прикосновениями начинает распределять по моей недавно сделанной татуировке. Я прикрываю глаза и сглатываю, наслаждаясь ощущением прохладного, успокаивающего крема. Эта фигня всю неделю сводила меня с ума. Я прилежно ухаживаю за ней, но должна признать, что мои прикосновения и близко не стоят рядом с его.

И мне ненавистно это признавать.

— Приятно, да, — шепчет он с хрипотцой в голосе, и по моему телу проходит волна жара.

— Да, — слышу я свое бормотание. Постойте… Я распахиваю глаза и вижу, что его взгляд прикован к моему отражению. «Черт, как он это сделал!» — Нет! — рявкаю я, отшатываясь от него, и разворачиваюсь.

Я шагаю к двери, но мне на талию опускаются огромные ладони Эштона. Он грубо поднимает меня и сажает лицом к нему на тумбу.

— Прекрати ты, блядь, так упрямиться и послушай, Айриш, — рявкает он. Его ладони сжимают мои бока, а большие пальцы вжимаются к тазовые кости.

Однако его тон заставляет меня уступить.

— Коннор — мой лучший друг. Мы знакомы уже четыре года, и я хорошо его знаю. — Он замолкает, осматривая мое лицо. — Я знаю, он кажется беззаботным, но… Могу тебя заверить, Коннор не придет в восторг от новости, что мы с тобой пересекались. Даже на одну ночь. Даже, если мы не трахались. — Я задыхаюсь от его грубости, но он без зазрения совести продолжает. — Так что, если хочешь, чтобы у вас с ним что-нибудь вышло, тебе следует молчать.

— Я не понимаю, — хмурюсь я. — Я думала, он знает…

— Нет, не знает, — подтверждает мои слова Эштон, качая головой.

— Ничего?

Ладони Эштона медленно скользят с моей талии на бедра и вниз по ногам, слегка сжимая их, а потом останавливаются на коленях, и он отступает.

— Ничего.

От его прикосновения по бедрам разливается странное тепло, но я стискиваю зубы, потому что больше меня волнуют ответы на мои вопросы.

— Ну, и почему тогда я — «знаменитая» Айриш?

— А. — Склонив голову, он посмеивается. Когда Эштон снова смотрит на меня, на его лице играет таинственная улыбка. — Потому что раньше я ничего не делал на слабо. — Увидев мой непонимающий взгляд, он добавляет: — Татуировка. На заднице.

Я чувствую, как вспыхивают щеки, но меня быстро отвлекает любопытство.

— Тогда почему ты так поступил?

Его голос смягчается, когда он снова заговаривает.

— Были причины. — Из-за того, как его взгляд задерживается на мне, из-за таящегося в глазах намека на секрет, у меня мгновенно пересыхает во рту. — И я прошу тебя — снова — ничего не говорить. Ради Даны. Не нужно делать ей больно.

Я сразу чувствую уважение в его голосе из-за того, как он произносит ее имя. Эштону она точно не безразлична. Может, он был пьян также, как и я…

— Может, все-таки стоит ей сказать? В смысле, это.. — Мой голос сходит на нет, пока я подыскиваю нужное слово. Презрительно. Зло. Неправильно.

— Все сложно, — рявкает он. — И тебя не касается. А если не горишь желанием молчать ради Даны, то сделай это ради Коннора. Если собираешься с ним встречаться. — Отперев дверь, он открывает ее и выходит. Но внезапно останавливается. — Еще кое-что… — Эштон оглядывается через плечо, и у меня сводит живот. — Скажи Рейган, что я ее прибью.

С этими словами он направляется вниз по лестнице.

— Не прибьешь, если я сделаю это первая, — бормочу я своему покрасневшему отражению.

* * *

— Я не могла тебе сказать! — хнычет Рейган, умоляя меня огромными, щенячьими глазами. — Ты бы ни за что не пришла!

— Неправда, — упрямо бормочу я. Но она права, я бы не пришла. И тогда я бы не сидела на задней террасе, дожидаясь, пока милый, ничего не подозревающий Коннор принесет мне виски с колой. Третий за ночь, спасибо моим измученным нервам. — И что насчет Даны? — шиплю я. — Ты не подумала, что надо бы меня об этом предупредить?

Она морщится.

— Я не знала, как начать. Понимала, что у тебя голова чуть ли не взрывается от всего того, что произошло той ночью. И если тебе правда понравился Эштон, тогда…

— Не понравился, — слишком быстро выдаю я.

Я вижу, что ее губ коснулась улыбка, но она быстро ее подавляет.

— Отлично, потому что ты — не девочка для секса без обязательств, а он не катит на роль бойфренда. Ясно как день.

Вздохнув, я бормочу:

— Понимаю, почему ты не сказала мне в прошлые выходные. Скорее всего, у меня и правда бы голова лопнула. Но ты не думала, что рассказать мне об этом прежде, чем мы придем в этот дом, было хорошей идеей?

Ей хватает ума придать лицу совестливое выражение, когда она ставит пустой стакан на столик.

— Наверное…прости. Когда ты сказала, что познакомилась с Коннором и сегодня хочешь прийти сюда, я надеялась, что больше тебя это не волнует. Увидеть Эштона, я имею в виду.

Я свирепо на нее посмотрела.

— А что насчет того, когда бы я встретилась с его девушкой?

— Она уже должна была вернуться в Сиэтл на учебу! — стонет Рейган и прячет лицо в ладонях. — Прости меня! Я — ужасная подруга. И отвратительная соседка. Я просто плохо справляюсь с неловкими ситуациями.

— Как и я. Особенно с такими, через которую мне пришлось пройти.

— Кнопка!

Распахивается задняя дверь. Выходит улыбающийся Грант и передает Рейган напиток. Увидев ее угрюмое выражение лица, он быстро разворачивается и без лишних слов скрывается внутри. Я практически вижу его поджатый хвост.

— Так Грант тоже знал?

— Он ничего не скажет. Честно. — Она смотрит на меня умоляющими глазами. — Пожалуйста, не ненавидь меня, Ливи.

Упрямо сжав челюсти, я вглядываюсь в темноту огромного заднего двора и обдумываю услышанное. Рейган ни в чем не виновата. Это я целовалась с Эштоном. Я познакомилась с Коннором и захотела сюда прийти. Меня мучает совесть за то, что Эштон изменил своей девушке. Я и дальше позволяю коротким воспоминаниям о поцелуях и прикосновениях проскальзывать в мысли. Мне надо перестать думать об Эштоне и сосредоточиться на красивом блондинистом незанятом ирландце. Может, я смогу создать новые воспоминания и доказать доктору Штейнеру, что он неправ, в отличие от меня.