Ааргх (Трилогия) - Белянин Андрей Олегович. Страница 75

Ну тут, признаться, ничего нового я не почерпнул, кто же в Приграничье не знает, в какие разные личины рядятся ведьмы? Традиционными горбоносыми старухами они становятся годам к тридцати, а до этого в большинстве своем редкие симпатяшки. Чем и подкупают молоденьких девчонок — дурочки думают, что вмиг станут такими же, получат власть над мужчинами, выйдут замуж за принца или какого-нибудь перевоспитанного «князя тьмы», а к тридцати быстренько покаются и завяжут с колдовством. И Великий Абсолют примет раскаяние их сердца ради той чистой любви, которой они околпачили принца, или ради их чудных детишек. Все будет прощено, грехи отпущены, ведьма перестанет быть ведьмой, ее все поймут, и в свои тридцать пять она будет выглядеть, как другие селянки в девятнадцать. Ага-а… если бы! Всем этим девчонкам стоило бы запомнить главное: второе имя Зла — это Ложь…

— Малыш, что-то не так?

— Гр-р-р? — Я сбился с шага, вопрос Эшли застал меня врасплох.

— Ну у тебя лицо стало такое… каменное, и зубы сжались, словно ты вспоминал что-то печальное. Опять думал о своем отце?

Я отмолчался. Говорить о том, что ведьмы не отступают и не выпускают добычу из когтей, уже не хотелось. Проклятая татуировка на шее мертвого убийцы не выходила у меня из головы. Он ведь просто бросился на нас, он не выбирал цели, значит, ему было приказано убить всех. Весь отряд. Всех наших. То есть всех, кто в прошлый раз встал на пути у Верховной и сорвал налаженную контрабанду ведьм. «Ящерка» возвращается…

— Эльф остроухий ночлег указал, дом небольшой стоит на отшибе, что, — доложился подбежавший Нетуром.

Его братец вместе с Эландером отправились на разведку. Раздвинув густые кусты, мы действительно увидели в сгущающихся сумерках маленький, но хорошо укрепленный высоким бревенчатым забором домик. Лес есть лес, кто здесь только не шастает, так что хозяева правы, не экономя на безопасности жилища. С ночлегом, кстати, как повезет, вполне могут и не пустить, платить-то нам особенно нечем…

Однако гном, правильно истолковав мои сомнения, беспечно выудил из кармана горсть серебряных монет.

— О, да мы при деньгах, — заметно повеселел наш граф. — Я думал, в трактире мы отдали за постой последние гроши. Откуда деньжищи?

— Нашли, — стыдливо выдал Нетуром и, ускорив шаг, быстренько смылся, игнорируя запоздалый вопрос Эшли:

— А где нашли-то?

— В карманах у гонцов тайной полиции, — безошибочно угадал я, хотя особого ума эта «загадка» не требовала. — За время нашего ужина тот человек с красной повязкой на рукаве дважды отправлял своих людей за подмогой. Гномы перехватывали их, связывали и складировали в свинарнике. А чтоб уважающий себя гном не проверил карманы поверженного противника, это уже из области детских сказок…

Мой хозяин только улыбнулся, а ведь еще не так давно мог бы устроить нам тут целую истерику по поводу, что благородно и достойно истинного воина, а что нет. Согласен, молодому и амбициозному столичному рыцарю шарить по карманам не пристало, но мы, простые наемники, в этом плане ближе к земле, у нас заморочек меньше, с нас и спрос иной. А с деньгами даже самый бессердечный хуторянин всегда пустит путников переночевать…

— Все чисто. — Нам навстречу вышел задумчивый Эландер, оба гнома старались держаться поодаль, за его спиной. — Обычное человеческое жилище, за забором собаки, судя по запаху, есть лошадь и две коровы. Неподалеку маленькое поле, скорее всего, здесь обосновались заурядные крестьяне.

— Но почему так далеко от людей? — ни к кому не обращаясь, спросил Эшли и сам же себе ответил: — Быть может, у поселян некоторые проблемы с законом? Но если подумать, то у кого в Приграничье их нет…

— Точно, — переглянувшись, кивнули мы.

Племянник главнокомандующего еще раз улыбнулся и постучал в ворота.

Басисто залаяли сторожевые псы. Гномы, выругавшись сквозь зубы, тоже пару раз приложились обухами своих секир. На этот грохот из дома вышел уже сам хозяин. Ошибиться было невозможно — тяжелые шаги, властный голос и режущий запах чеснока, пробивающийся даже сквозь ворота.

— Кто там? Чего надо?! Пошли вон, вон, я сказал…

— Холоп и хам! Именем Императора приказываю немедленно отворить ворота моей светлости графу Эльгенхауэру-младшему!!!

От такого командного рева подпрыгнули все, включая всегда невозмутимых гномов. Иногда Эшли даже меня ставит в тупик, парень быстро учится и, когда надо, умеет настоять на своем. Если он действительно решит набирать собственную армию, я, пожалуй, запишусь…

Ворота открыли не сразу. Сначала хозяин посадил на цепь псов, потом снял здоровенный брус, который использовался в качестве запора, и только потом, выглянув осторожно, мрачно осмотрел нас:

— Два гнома, ааргх и эльф… У вас большая свита господин граф. А мы тут люди бедные, так что…

— Мы заплатим, — величаво бросил потомок столичных аристократов и, обойдя хозяина, как неодушевленный предмет, элегантно ввинтился во двор. — Моему отряду необходим ужин и ночлег. Надеюсь, милейший, мы не слишком злоупотребляем вашим гостеприимством…

— Пегий мое имя, господин. — Хозяин закрыл за нами ворота и, еще раз цыкнув на рвущихся псов, проводил нас к дому.

Ничего необычного или зловещего в этом человеке не было — средний рост, крепкое сложение, короткая борода, без усов, размеренные движения. Правда, эльф за моей спиной вполголоса заметил, что ему здесь не нравится. Но эльфы мнительны по натуре и традиционно не любят оставаться на ночь в человеческом жилище. Не та эстетика, что уж тут попишешь, хотя наутро я дал себе слово чаще прислушиваться к мнению лесного народа. Не хочу заранее нагнетать обстановку, но тот, кто сказал, что ааргхи ничего не боятся, явно преувеличил нашу врожденную отвагу…

— Заходите и не судите нас строго, в наших краях гости нечасты. — Хозяин собственноручно распахнул дверь. — По лесам чаще разбойники да всякая нечисть шарятся, благородные господа нынче редки…

— Мы тоже не задержимся надолго, — уверенно буркнул мой наниматель, когда мы вошли в помещение.

Собственно сам дом представлял собой примитивную коробку из бревен с двумя узкими окнами и крышей из грубо обработанных досок. Никаких излишеств, сплошной минимализм, что снаружи, что внутри. Внутри, кстати, был большой стол, солома на полу, брошенные шкуры в углу и немолодая женщина у открытого очага. Я бы дал ей далеко за шестьдесят, этакая неопрятная толстуха в грязной одежке, с широким ножом, босая и со злобными синими глазищами.

— Я привел постояльцев, мама, — зычно предупредил Пегий.

Женщина молча кивнула и продолжила что-то кромсать в закопченный котел над огнем.

— Чудный вечер, леди, — изысканно поклонился наш столичный граф, всегда вежливый, как школьный учебник хороших манер. — Ароматный запах! Что готовите, если не секрет?

Мама хозяина широко улыбнулась, демонстрируя редкие пеньки гнилых зубов и… отсутствие языка.

— Она безобидная женщина, господин, — поспешил вклиниться ее великовозрастный сын. — Злые люди обвинили ее в колдовстве, и после долгих пыток разум оставил ее. Нам пришлось поселиться подальше от чужих глаз…

— Печальная история.

По знаку Эшли гномы выложили на стол шесть серебряных монет. Плата более чем щедрая, даже учитывая уровень цен в харчевне старого Трувора.

Мы расселись за столом, рукавами смахнув крошки и мелкий мусор — стандартными требованиями общепита здесь явно пренебрегали. Женщина закурлыкала что-то невнятное, потом засмеялась и, раза три низко поклонившись нам, вышла из дома. Хозяин достал из корзины хлеб, кислый сыр и принес большой кувшин очень плохого вина.

— Спать можно прямо здесь, мы с матушкой устроимся на сеновале. Во двор не ходите, я псов на ночь с цепи спускаю, мало ли что…

Еда была скудной и безвкусной. Настроение у всех соответственное, застольный разговор не ладился, мы то ли просто устали, то ли кожей ощущали необъяснимую ауру опасности, зримо витающую в затхлом воздухе. Хотя чего уж там особо необъяснимого, знаки видели все, просто не все сделали выводы…