Божественная охота - Фирсанова Юлия Алексеевна. Страница 32

Но герцог уже достаточно времени провел в гостях у приятеля и знал кое-что, не бросающееся в глаза стороннему наблюдателю, а тем паче жертвам обстоятельств. Паутина в Лесу Забытья была ценнейшим лекарственным сырьем, жадно скупаемым целителями множества миров. Громадные ядовитые пауки не возражали против магических сборщиков, время от времени прорежающих их тенета. Пупырышник – деревья, похожие на кряжистые мелкие дубы с кучей наплывов, давали готовые ярчайшие и чрезвычайно стойкие красители: кармин, аквамарин и изумруд. Уродливые наросты, на деле являвшиеся живыми контейнерами с краской, после созревания легко отделялись от основного ствола. Даже чердовник и огромное болото не только стояли на страже владений, но и приносили пользу. Именно к сверхколючим кустам в период линьки из болота вылезали удивительные создания: грайшилы. Эти некрупные млекопитающие с невероятной грацией подцепляли старую необычайно пушистую шкурку на самые длинные шипы чердовника и выскальзывали из нее, как змеи, чтобы потом в норках у болот вырастить новую шелковистую шерстку. Из-за ядовитых зубов и коготочков грайшил (даже маленькая царапина часто оказывалась смертельной) добыча их шкур считалась смертельно опасным делом, а хитроумный землевладелец, подсунув зверюшкам чердовник, ничем не рискуя, даром получал ценный мех. Сами кусты-людоеды считали грайшил слишком мелкими и не реагировали на них как на добычу. Кроме того, раз в пять лет колючки покрывались огромными яркими цветами, источающими потрясающий аромат. Тогда к ним слетались сильфы со всех окрестностей и долго пировали, лакая нектар и заедая его пыльцой. Несколько дней шумных песен маленьких бражников, прекрасно осведомленных о безопасности пьянок в болотных владениях, искупались с лихвой. Когда цветы опадали на землю, в них оставалась уйма магической пыльцы сильфов, насыпавшейся с их крыльев в тот момент, когда духи залезали в глубину цветков.

Это были только самые явные секреты мага-отшельника, с которыми он счел возможным познакомить приятеля. Но Элегор нутром чуял, что тайн осталось еще немало. Чем больше герцог узнавал об отшельнике-мэсслендце, тем любопытнее становились их встречи. Очередную молодой бог предвкушал с нетерпением, но не торопил Огня, аккуратно выбиравшего дорогу. Принцип «тише едешь, дальше и целее будешь» здесь работал на все сто процентов. Даже вечному экспериментатору герцогу не хотелось проверять, что произойдет, если съедешь с заколдованной тропы.

Наконец заросли агрессивных колючек кончились, и открылся вид на двор и жилище – нависающий надо всем гигантский черный монолит, не то пирамиду, не то башню. Строение вздымалось вверх к хмурым тучам и, казалось, пронзало их шпилем. Демоны-горгульи и барельефы с искаженными злобной яростью мордами и лицами довершали впечатление. Эта торжественная картина – гимн черной магии – казалась безупречной и донельзя зловещей. Как раз такой, чтобы до упора напугать счастливчика, миновавшего все препятствия на пути к собственной смерти.

Так было. Вернее, так чудилось, но если посмотреть сквозь иллюзию, окружавшую дом, изображение резко менялось. Сразу за чердовником начинался прекрасный сад с настоящим изобилием экзотических растений, необходимых для колдовства и исследований. Окруженные защитными чарами, оберегающими от дождя, ветра и иных погодных недоразумений, растения буйно цвели, пахли, зеленели, краснели, плодоносили. Словом, делали все, что им полагалось. Имелись тут и хозяйственные постройки: конюшня и кузня, примостившиеся к приземистой башне. Таковая – дом мага – действительно имелась, но параметры ее, хоть и изрядные, были вполне обозримы. Кстати, если приглядеться, различались и стыки больших черных плит, из которых строили здание.

Сняв сумку и отдав коня в невидимые руки прислуживающих духов, Элегор вошел в бесшумно распахнувшуюся перед ним дверь из цельной черной плиты без всяких излишеств типа дверной ручки или замка. Кинув плащ статуе прелестной девы, ловко подхватившей его нефритовой дланью, герцог услышал мягкий бесплотный голос:

– Лорд Элегор, добро пожаловать. Лорд Эйран находится в лаборатории и приглашает вас присоединиться к нему.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил привидение герцог и пошел за светящимся рыжим шариком, указывающим ему дорогу.

Пусть лоулендец бывал у приятеля не один десяток раз и неплохо знал башню, но маг очень любил менять планировку здания, и там, где прежде была лаборатория, теперь вполне могли находиться спальня, библиотека, клетка для демона или сортир.

Винтовая лестница сделала пять оборотов, шарик-проводник нырнул в небольшой коридор слева, вывел Элегора к плотно прикрытым двустворчатым дверям и испарился. Верно рассудив, что он на месте, герцог толкнул двери и прошел сквозь них.

– Избирательная проницаемость, – вежливо пояснил голос Эйрана откуда-то из-за переплетения стеклянных трубочек и разноцветного дыма, – очень удобно для работы. Можно задать любые параметры проникновения и не опасаться, к примеру, отравить воздух во всем доме из-за одного слишком удачного эксперимента. – Рад видеть тебя, бродяга!

Отставив мензурки, из клубов дыма показался худощавый, скорее жилистый и гибкий, чем мускулистый мужчина с яркими голубыми глазами и странными волосами тигриной расцветки. Одна прядь черная, другая оранжевая или рыжая – ну точь-в-точь шкура зверя. Темная бровь мага выгнулась, когда он узрел пострадавшую физиономию Элегора, но вопроса, просившегося на язык, не последовало.

– Привет, Эйран! – поздоровался герцог. – Извини, давненько к тебе не заглядывал. Дела! У меня-то урожай сам в корзины не прыгает!

– Я потратил не один десяток лет, чтобы мой урожай освоил этот трюк, – задумчиво усмехнулся маг. – Впрочем, оно того стоило. Но, боюсь, особенности виноградарства исключают столь полное усовершенствование процесса.

– Ага, я так и знал, что чего-то предки в нашем наследстве недодумали. Вот твои книги! Покопаться немного пришлось, но все, что ты заказывал, достал! Держи! – Элегор выложил на стол две толстые стопы редких книг по экономической географии, политике и магии. – А это чтобы знания легче усваивались! – прибавил герцог, вынув из сумки пять бутылок лиенского вина.

– Благодарю, – кивнул мужчина, проведя ладонью по корешкам. – Надеюсь, твоя физиономия пострадала не в борьбе за литературу?

– Нет, всему виной благородство натуры. Я, дурак, пытался помочь тому, кто в моей помощи не нуждался, – ответил Элегор.

– Одним словом, опять влез не в свое дело, – коротко усмехнулся Эйран и, обернувшись к лабораторному столу, взмахом руки притушил силу горелки под прозрачным сосудом, содержащим жидкую субстанцию неоднозначного цвета.

– Скажи лучше, чего ты тут варганишь, уж не супчик ли? – ухмыльнулся в ответ Элегор, принимая справедливую критику.

– Высоты кулинарии я пока покорять не осмеливаюсь, – решительно отказался от гастрономических лавров маг и, сняв с подставки маленькую мензурку с чем-то белым, пояснил: – Исследую закономерности взаимодействия красителей пупырышника (так вы почему-то называете хлорадриут) с рядом субстанций. Кстати, обнаружил весьма забавный побочный эффект. Гляди! – Эйран отпил глоток из белой мензурки, и через несколько мгновений кожа его пошла живописными фиолетовыми разводами, словно кто-то бросил в воду кусок марганцовки.

– Впечатляет, – рассмеялся Элегор.

– Да, партию эликсиров разных цветов уже заказали в Умбрис на столетний карнавал, – между делом почти равнодушно заметил маг, отпивая из другой мензурки, чтобы вернуть своей коже первоначальный благородно-смуглый оттенок.

– Может, и мне глотнуть заодно, – почти всерьез задумался лоулендец. – Тогда и синяков никто не разглядит.

– Лучше используй заклятие общего исцеления, – предложил Эйран более продуктивный способ.

– Ха, если бы оно подействовало, – скривился Элегор, понимая, что с мощью антипатии Нрэна никакие целительные чары не сладят.

– Коэффициент силы создания, нанесшего увечья, существенно выше уровня, поглощаемого целительными чарами? Опять с кем-то из семьи Лимбера поцапался… – призадумался маг, нахмурив брови, и прошелся по лаборатории – сначала по полу, потом по стене. На потолке Эйрана осенила идея: – Что ж, тогда поможет только «слеза ангела».