Спичка - Филлипс Сьюзен Элизабет. Страница 106

Ее глотка была сухой, язык распух. Она еще не оправилась от последнего сильного удара, и слова давались с трудом.

— Кэл, не делай этого.

— Этого не должно было случиться, — прошептал он. Она услышала в его голосе раскаяние, но глаза по-прежнему полыхали безумием. — Никогда не думал, что дело может зайти так далеко. Но я не могу позволить тебе разорить меня.

— Я не… скажу. Обещаю.

— Мне очень жаль, правда. — Он проверил шарф. Руки свела болезненная судорога, и они начали подергиваться, когда он коснулся их. — Я вернусь и развяжу тебя, — нежно пробормотал он. — Позже.

Позже. Когда она умрет. Прежде чем кто-нибудь найдет ее тело. Все будут думать, что она сама убила себя.

— Нет, — простонала Сюзанна.

Он включил зажигание, и двигатель «шевроле» ожил. Сюзанна беспомощно наблюдала, как он, повернувшись к «мерседесу» Пейджи, завел и его. Мощная немецкая машина взревела. Стоя рядом с автомобилем, он поправил свой смокинг. Эта сцена на какое-то мгновение показалась ей рекламным снимком с глянцевых журнальных страниц. Дорогое авто. Дорогие одежды. Дорогой, злобный мужчина.

Она завизжала и начала бороться с узлами, пытаясь вывернуть запястья вдоль рулевого колеса, чтобы дотянуться до рычага переключения передач. Но узлы были слишком тугими, и ее усилия привели лишь к тому, что острые грани камней еще глубже впились в тело. Он подошел к двери, ведущей в дом, вернул перчатки на полку и извлек из кармана носовой платок. Потом повернул с его помощью дверную ручку и исчез.

Она не желала умирать вот так, в тишине, и кричала, пока ее горло совершенно не утратило чувствительности. Сколько времени понадобится, чтобы умереть от отравления окисью углерода? Может, кто-нибудь придет в это крыло здания. Может, кто-нибудь услышит ее.

Ей никак не удавалось пошевелить запястьями. Рыдая, она попыталась дотянуться до руля, чтобы нажать на клаксон. Но он был вне досягаемости.

Эта борьба вынуждала ее еще сильнее вдыхать отравленный выхлопными газами воздух. Сюзанна вскрикнула, увидев кровь, проступающую сквозь шарф, и поняла, что «бриллианты», украшавшие ее шарф, во многих местах врезались в тело. Она попыталась ударить по рукоятке переключения передач ногой, но мешала веревка вокруг лодыжек.

Пока она боролась, двигатели автомобилей ревели в смертном хоре. Сюзанна следила, как сквозь шарф ржавыми пятнами просачивается кровь, и никогда еще жизнь не казалась ей более желанной. Она не хочет умирать. Увидев кровь на запястьях, полицейские поймут, что она не совершала самоубийства. И рано или поздно кто-нибудь найдет магнитофон. Но сейчас предание Кэла суду уже не казалось ей столь важным.

Перед глазами возник образ Митча. Глядя в лицо смерти, она поняла, что любит его. Она любила его многие годы, но говорила себе, что это просто дружба. Он хороший, добрый, сильный — словом, такой, каким и должен быть мужчина. И то, что он любит ее сестру, нисколько не умаляет ее чувств.

Чудовищные двигатели продолжали изрыгать яд. Кровь по-прежнему струилась из ран на запястьях. Сколько прошло времени? Она уже начинает засыпать? Пожалуйста, Господи, только не это! Не дай мне уснуть!

Она хочет ребенка. Хочет сказать сестре, что любит ее. Хочет греться в свете нежных глаз Янка. Она хочет вновь увидеть Митча. Даже если ей и не суждено получить его, она хочет видеть, как это чудесное лицо смягчается в улыбке. Пожалуйста, Господи, не дай мне умереть!

Постепенно на нее снизошло чувство умиротворенности. Голова покачнулась, и Сюзанна ткнулась лбом в рулевое колесо. Ей надо отдохнуть. Хоть немного. Пока она не почувствует себя сильнее.

И тут она услышала голос отца.

Проснись, радость моя. Немедленно проснись!

Она увидела перед собой Джоэла, протягивающего к ней руки. Его лицо было молодым и золотистым, как у принца. Он был настоящим. Он не был мертвым. И у него не было к ней ненависти.

Ее веки затрепетали.

Папочка? Папочка, где ты?

Его улыбка погасла, и он, казалось, обозлился на нее. Как в тот день, когда она сбежала с Сэмом Гэмблом. Такой же свирепый и злой.

Руки! —закричал он. — Двигай руками!

Нет. Она не хотела двигать ими. Она так устала. Но он продолжал все кричать и кричать на нее.

Руки! Двигай руками!

Узлы были слишком тугими. Запястья кровоточили, хотелось спать. Но он выглядел таким рассерженным — а она не хотела злить его, — что она попробовала еще раз. Собрав остатки сил, она боролась с путами. В последний раз дернула узлы.

И ее запястья задвигались по скользким кровавым ручейкам. Боль впилась в нее, когда она попыталась продвинуть их вдоль рулевого колеса. Все вокруг закружилось. Ей нужно отдохнуть. Нужно унять боль. Хотя бы на мгновение.

Ее пальцы ударились о рычаг переключения передач, но Сюзанна не помнила, почему было так важно добраться до него.

Проснись! —заорал Джоэл. — Немедленно проснись!

Она попыталась сосредоточиться, попыталась вспомнить, что надо делать. Хрипло дыша, дернула рычаг и, неловко маневрируя, включила заднюю передачу.

На это усилие ушли последние силы, и в запасе ничего больше не осталось.

Нога! —заревел он. — Подними левую ногу!

Он хочет от нее слишком многого. Ноги так тяжелы. Слишком тяжелы, чтобы поднять.

Вот! Вот!

Она неловко нажала ногой на педаль акселератора.

Пожиравший кислород двигатель взревел. Голова дернулась, когда автомобиль рванулся назад. Он врезался в двери гаража, вылетел на подъездную дорожку и остановился.

Глоток свежего, чистого воздуха подействовал, как укол адреналина. Она судорожно втягивала живительный воздух в легкие. Прошло несколько минут. В ее тело начала возвращаться сила, а с ней пришли мучительные приступы боли в запястьях.

Она начала рыдать. На руль сочилась кровь, и ей никак не удавалось ослабить узлы, удерживавшие запястья. Сколько еще осталось до того, как Кэл найдет ее и докончит начатое? Через окно донеслись слабые звуки оркестра. Более прекрасной музыки ей еще не приходилось слышать. Прикусив от боли губу, она переключила передачу. Потом снова нажала на педаль акселератора.

Автомобиль помчался вниз по небольшому откосу и вылетел на боковой газон. С привязанными запястьями было почти невозможно управлять, но ей удалось повернуть руль вправо и благополучно обогнуть угол дома. На противоположной стороне площадки Сюзанна увидела полосатый навес и белые бумажные фонарики, свешивавшиеся с деревьев. Автомобиль резко подпрыгнул, когда правые колеса выскочили на спускавшийся террасой склон холма. Какое-то мгновение Сюзанна была уверена, что автомобиль разобьется, и судорожно вздохнула, когда колеса выехали на ровную землю.

Впереди показалась низкая стенка кустарника. Продираясь сквозь него, автомобиль угрожающе накренился. Теперь она смогла разглядеть людей более отчетливо. Они все повернулись к ней. Тяжелая ваза с каким-то подстриженным растением царапнула по боку автомобиля. Машина вздрогнула, но не остановилась. Справа показалась одна из садовых мраморных статуй. Сюзанна с трудом вывернула руль влево, едва успев объехать статую. Мужчины в смокингах и женщины в сверкающих платьях с ужасом следили за ее приближением.

Она стала приподнимать ноги, чтобы нажать на тормоз, но одна нога зацепилась за педаль. Прямо перед ней возник фонтан, нарядно разодетые гости в ужасе рассыпались в стороны. Всхлипнув, она освободила ногу и нажала на тормоз.

Из-под колес полетели камни. Автомобиль пошел юзом на гравийной дорожке, и его занесло в сторону фонтана. Когда машина, вздрогнув, остановилась, Сюзанну сильно встряхнуло.

Она услышала женские вскрики, топот бегущих ног и громкий мужской недоверчивый голос:

— Да это же Сюзанна Фальконер!

Кто-то, повозившись с дверцей со стороны пассажирского кресла, пробрался внутрь помочь ей. Чьи-то руки коснулись ее запястий и потянули узлы на шарфе. Она всхлипнула от боли.