Непристойное пари - Уайлдс Эмма. Страница 66

– Я тоже этого не ожидала, – призналась Кэролайн сдавленным от волнения голосом, – но, по-моему, ты сделал это наилучшим способом.

Николас поднес ее руку к своим губам и нежно поцеловал. Затем, изогнув темную бровь, сказал:

– Прости, если мои слова покажутся тебе словами властного мужа, прежде чем мы дадим новые клятвы друг другу взамен прежних, но твоя роль судьи уже сыграна, любовь моя.

Эпилог

Шелковая шаль соскользнула с плеч Кэролайн, и она проглотила внезапно подступивший к горлу ком. Лакей подхватил шаль, и она почувствовала легкое прикосновение руки мужа к ее спине.

Николас заглянул в ее лицо:

– Ты уверена, что готова к этому? Ты неважно чувствовала себя утром. Я могу вызвать карету и отвезти тебя назад.

Она улыбнулась:

– Не волнуйся, все в порядке.

Лучше сделать это сейчас, чем через несколько месяцев. Подозрение, что она, возможно, беременна, наполняло ее радостью, в которую Кэролайн еще не могла поверить. Ее месячные раньше всегда приходили вовремя, но сейчас произошла задержка. Кроме того, еще несколько признаков указывали на это, включая недомогание по утрам. Тошнота, естественно, не доставляла удовольствия, но мысль о том, что у нее будет ребенок, возносила ее к небесам.

Это случилось в Эссексе. Она была уверена в этом.

– Я согласна, пусть это произойдет как можно скорее. Хотя не могу сказать, что ожидаю этого с нетерпением. – Рядом с ней Аннабел Дрейк, новоявленная графиня Мэндервилл, взволнованно улыбнулась. Она выглядела потрясающе в своем шелковом желто-оранжевом платье, которое выгодно оттеняло цвет ее лица и золотистые волосы, уложенные в сложную прическу. – Как только в газете появилось объявление, что по непредвиденным обстоятельствам пари прекращено, весь высший свет, по словам Маргарет, с жадностью старался узнать, почему это произошло. Полагаю, этот вечер будет интересным. Все будут говорить о нас.

Рядом с ней стоял ее муж в элегантном вечернем костюме. Он улыбнулся и медленно произнес:

– Уверяю тебя, не стоит беспокоиться об этом. Сначала женщины немного пощебечут, а потом забудут о нас четверых.

– Совершенно верно. – Николас поправил галстук с невозмутимым видом. – Мне кажется, это блестящий план.

– Поскольку это была твоя идея, – тихо сказала Кэролайн и печально посмотрела на него. – Все казалось просто, когда ты предлагал устроить это празднество, но сейчас мне страшно.

Это действительно была его идея – одновременно получить два специальных разрешения и как можно скорее устроить двойную свадьбу, так как никто из них не хотел долго ждать, а также давать объявление о бракосочетании в газете в разделе светской хроники. Таким образом, они могли спокойно провести несколько дней, прежде чем до общества дойдет новость о том, что два самых известных повесы Лондона женятся в один и тот же день.

Причем один из них – на чопорной вдове, имевшей репутацию неприступной женщины, а другой – на молодой красавице, которая аннулировала прежнюю помолвку, чтобы затем согласиться на брак с лордом Мэндервиллом. Несомненно, будут и другие версии, приукрашенные различными домыслами.

Легко представить, какие поползут слухи. Кэролайн сделала глубокий вдох и сжала руку мужа.

Непременно вспомнят и о скандальном пари и посплетничают вокруг него.

– Ты готова? – спросил Николас и улыбнулся. – Веди себя так, словно мы одни в комнате.

– Я постараюсь. – Кэролайн приподняла подбородок, приняв невозмутимый вид.

Дерек и Аннабел первыми спустились по лестнице. В бальном зале внизу было многолюдно и шумно, но когда дворецкий объявил своим зычным голосом о прибытии графа и графини Мэндервилл, разговоры утихли.

Кэролайн взяла себя в руки, когда они последовали за первой парой.

– Герцог и герцогиня Роудей, – провозгласил дворецкий.

В комнате стало совсем тихо. Даже оркестр перестал играть. Кэролайн почувствовала прилив тепла к щекам под пристальными взглядами сотен гостей.

Не обращая внимания на то, что чуть ли не половина Лондона смотрит на них разинув рот, Николас тихо сказал спокойным тоном:

– Надеюсь, шампанское не слишком теплое. Я сделаю выговор персоналу, если оно недостаточно охлаждено.

Вот, значит, о чем он беспокоился? О вине, которым должны угощать гостей? Кэролайн не смогла удержаться от смеха, который явственно прозвучал в тишине, после чего шум голосов возобновился.

Может быть, это не такой уж плохой план, в конце концов. Если Кэролайн сможет выдержать этот вечер, то худшее будет позади.

К ним устремились нарядные гости, желающие поздравить и, конечно, узнать пикантные подробности их тайного романа, но Николас, стоя рядом с ней, с неподражаемым умением отражал назойливые вопросы. По прошествии часа он ухитрился выбраться из толпы и пригласил Кэролайн на вальс.

– Некоторые ответы лучше давать своими действиями, чем словами, – сказал он.

Сначала она не поняла, что он имел в виду. Пока не обратила внимания, как близко к себе он держал ее. Очень близко. Как в тот вечер, на террасе, в его поместье в Эссексе, когда они были одни. Тогда она подумала, что это выглядит довольно скандально, но сейчас, на глазах всего общества, – еще хуже. Первым ее побуждением было установить между ними соответствующую приличиям дистанцию. О них и так уже достаточно много говорили.

– Нет. – Кольцо его рук продолжало удерживать ее, когда она попыталась немного отстраниться. – Пусть все видят.

– Что видят? – шепотом спросила Кэролайн. – Тебя не волнует, что мы станем объектом очередных сплетен?

– Пусть все знают, как я люблю тебя.

Она наступила на край своего воздушного темно-синего платья, которое надела по просьбе Николаса, и его сильные руки поддержали ее. Когда музыка закончилась, Кэролайн уже не замечала любопытной толпы, шепота и завистливых взглядов женщин. Она была счастлива, и этот вечер из трудного испытания превратился в триумф.

– Я не говорила тебе раньше, как хорошо, что на свете существует кларет? – прошептала она.

Николас рассмеялся, поняв, что она имеет в виду тот вечер, когда они с Дереком, будучи не вполне трезвыми, заключили пари. Однако взгляд его оставался серьезным.

– Это все, что ты хочешь сказать?

– Нет.

– Тогда что еще? – Николас повернул ее к себе лицом.

Не обращая внимания на шокированную публику, она прошептала:

– Держи меня крепче.