Их короткий роман - Шоу Шантель. Страница 27

– И ты заново влюбился в нее? – пробормотала Белль, злясь на себя за ревность. Потеряв родителей при таких ужасных обстоятельствах, Лукас заслуживал найти свое счастье.

– Я верил в то, что мы проведем всю оставшуюся жизнь вместе. Я достиг невероятного успеха и богатства, о которых даже и не мечтал, но чего-то в моей жизни не хватало. Встреча с Сэди была как последняя деталь пазла, поставленная на свое место. Я безумно влюбился в нее и думал, что она отвечала мне взаимностью. Но у нее всегда была своя программа, – мрачно добавил он. – Мы встречались почти целый год, Сэди переехала в мою квартиру на Манхэттене, я купил Ауру и нанял архитектора для постройки дома, который стал бы домом нашей семьи. – Челюсти Лукаса сжались. – Но однажды вечером Сэди потеряла сознание во время выступления и попала в больницу. Новость о том, что она была беременна, потрясла меня – но не ее. Она призналась, что ей стало известно о беременности за несколько дней до этого происшествия. Узнав, что стану отцом, я был на седьмом небе от счастья – мне не терпелось создать свою семью и любить своего ребенка так же, как родители любили меня. Но Сэди без моего ведома избавилась от ребенка.

– Мне так жаль. – Эти слова казались слишком незначительными. Белль положила руку на живот и подумала о ребенке, которого потерял Лукас. – Почему она… – Она осеклась, не в силах выговорить страшные слова.

– Сэди достигла вершин славы и была признанной звездой Бродвея, но считала, что ребенок повредит ее карьере. Она не могла вынести мысли о том, что испортит фигуру, и не хотела даже на несколько месяцев уходить со сцены, боясь, что ее место займет какая-нибудь восходящая звезда. Кроме того, она призналась мне, что жить на крохотном греческом острове и воспитывать детей было бы для нее адом. Сэди разбила мне сердце, и я поклялся больше не влюбляться. – Помолчав, Лукас спокойно добавил: – А потом я встретил тебя. Когда я увидел миниатюрную красавицу блондинку, стоявшую на набережной Кеа, мое сердце замерло.

Глаза Белль расширились от удивления.

– Но ты же хотел дать мне взятку, чтобы я вернулась в Англию!

– Еще бы. Я сразу же понял, что меня ждут неприятности и что, если я отвезу тебя на Ауру, моя жизнь навсегда изменится.

Белль порывисто вдохнула:

– Я почувствовала то же самое. Сев в твою лодку, я поняла, что с тех пор моя жизнь больше никогда не будет прежней – так и вышло. У нас было несколько недель потрясающего секса, и на этом все должно было кончиться. Но я забеременела…

– Согласен, что секс у нас был отличный, но неужели нас связывал только он?

Она вспомнила дни их бурного романа. Да, их притяжение друг к другу было невероятно сильным, но кроме страсти их связывало дружеское общение, веселье и чувство близости, которого она не испытывала ни с каким другим человеком на свете.

– Ты ушел от меня в аэропорту не обернувшись. – Она вспомнила, как проплакала все четыре часа полета в Англию, и к ее горлу снова подступили рыдания.

– Мне понадобилась вся моя сила воли, чтобы не обернуться и не заключить тебя в объятия. Все три недели в Южной Африке я так тосковал о тебе, что наконец решился приехать к тебе в Англию. Когда я пришел к тебе домой, я еще не знал, что ты была беременна.

Об этом Белль забыла. После всего того, что случилось потом, она не подумала о причине его неожиданного появления.

– Ты мне говорил, что приехал в Лондон по делам, – осторожно сказала она.

– Я соврал. Я приехал потому, что понял, что влюбился в тебя.

Белль не ответила – она просто продолжала смотреть на него огромными от удивления глазами.

– Я хотел спросить, можем ли мы стать парой – но не для секса, а для серьезных отношений, в которых мы смогли бы получше узнать друг друга. Я хотел ухаживать за тобой по всем правилам, с романтическими ужинами, цветами и всем прочим. Как бы банально это ни звучало, я хотел сделать тебя счастливой и снискать взаимное чувство.

Она не смела поверить в это – даже теперь, когда его глаза горели страстью.

– Ты и правда любишь меня? – прошептала она.

Он откинул волосы с ее лица.

– Всей душой и сердцем. Неужели в это так трудно поверить, радость моя?

Она смотрела на Лукаса, любуясь его чертами и чувствуя, что ее сердце вот-вот разорвется.

– Я просто так долго хотела, чтобы ты полюбил меня, – срывающимся голосом произнесла она. По ее щекам потекли слезы. – Недели, которые я провела с тобой, были самыми счастливыми в моей жизни. Я люблю тебя, Лукас.

– Белль… – простонал он, обнимая ее. – Моя прекрасная Белль, ты мне так нужна. Ты – смысл моей жизни.

– Я думала, что навсегда останусь одна, – прошептала она. – Я так тебя люблю.

Он поднял голову и посмотрел ей в глаза, а затем упал перед ней на колени и вынул что-то из кармана пиджака.

– Я так долго ждал, когда смогу подарить тебе это. – Он взял ее за руку и надел на ее палец кольцо. – Ты вернешься со мной в церковь, Белль? Будешь моей женой?

Сапфир на ее пальце отражал синеву моря, а окружавшие его бриллианты блестели так же ярко, как ее слезы, – но это были слезы радости. Она улыбнулась Лукасу, опустилась на колени рядом с ним и обхватила руками его шею.

– Да, – тихо ответила она.

Эпилог

Через семь месяцев путем кесарева сечения на свет появились их близнецы. Белль была разочарована, когда акушер посоветовал ей воздержаться от естественных родов, поскольку она была миниатюрной, а близнецы – довольно крупными. Лукас же втайне чувствовал облегчение – посмотрев фильм о родах на занятиях для будущих родителей, он очень боялся, что роды Белль окажутся долгими и мучительными.

– Я чувствую себя неудачницей, – призналась она, сжимая руку Лукаса, когда ее везли на каталке в операционную.

– Ты самая замечательная женщина на свете! – заверил он ее. За всю беременность она ни разу не пожаловалась, хотя Лукас знал, что последние недели были для нее очень тяжелыми.

Когда Белль положили на живот ее новорожденного сына, а через несколько минут и дочь, она забыла о том, что хотела родить их при свете ароматизированных свечей и под звуки песен китов, записанных на диск.

– Они здесь, в безопасности, а остальное не важно, – прошептала она позже, глядя вместе с Лукасом на кроватки, где спали их новорожденные дети.

Они назвали их Петрос и Анна, в честь родителей Лукаса, и в двухнедельном возрасте привезли их на Ауру.

– Когда он подрастет, я возьму его на рыбалку, как мой отец брал меня, – пообещал Лукас, качая сына на руках.

– И Анну тоже, – добавила Белль. – Не забывай про нее. – Она знала, что греческие мужчины зачастую больше любят сыновей, но Лукас понял ее опасения и успокоил ее:

– Конечно, и Анну тоже – мы все пойдем. Мы же семья! – Он обнял Белль за талию. Они стояли рядом, держа на руках детей, и его сердце пело от счастья. – Я люблю наших детей всем сердцем, – с чувством проговорил он. – Но ты, миссис Христакис, – самая большая любовь моей жизни.