Забытый сад - Мортон Кейт. Страница 10

Нелл. Так ее теперь называли, в честь мамы Лил, Элеоноры. Надо же было ее как-то называть? Забавная крошка по-прежнему не могла сказать своего имени. Сколько бы Лил ни спрашивала, она лишь широко распахивала большие синие глаза и говорила, что не помнит.

После первых нескольких недель Лил перестала задавать ребенку этот вопрос. По правде говоря, она была даже рада, что девочка забыла, как ее зовут. Лил не хотела представлять Нелл с другим именем, не с тем, что они дали ей. Нелл. Оно так хорошо подходило ей, любой подтвердил бы. Почти как если бы девочка родилась с ним.

Они и так приложили все силы, чтобы узнать, кто и откуда этот ребенок. Невозможно требовать большего. И хотя сперва Лил говорила себе, что заботится о Нелл временно и приютила ее, пока не объявятся настоящие мама и папа, с каждым новым днем женщина все больше убеждалась, что никаких родных у ребенка не существует.

Жизнь всех троих потекла легко и просто. После семейного завтрака Хеймиш уходил на работу, а они с Нелл занимались домом. Лил обнаружила, что ей нравится иметь за собой маленький хвостик, нравится показывать девочке разные вещи и объяснять, как они работают. Нелл была настоящей почемучкой. Она спрашивала, почему солнце прячется ночью, почему языки пламени не выскакивают из камина, почему реке не скучно все время течь по одному и тому же руслу, а Лил нравилось давать ответы, смотреть, как личико Нелл светлеет от объяснений. Впервые женщина считала себя полезной и нужной, а свою жизнь — более наполненной.

С Хеймишем тоже наладилось. Напряжение, которое в последние несколько лет возникло между ними, начало спадать. Они перестали быть подчеркнуто вежливыми, спотыкаться о старательно подобранные слова, словно два незнакомца, вынужденно живущие вместе. Они даже начали иногда снова смеяться, непринужденно, как смеялись прежде.

Что до Нелл, то она нырнула в жизнь с Хеймом и Лил, точно утка в Мэри-ривер. Соседские дети быстро разведали, что в округе появилась новенькая, и Нелл была вне себя от счастья, получив возможность играть с другими детьми. Маленькая Бет Ривс теперь каждый день прибегала к забору. Лил нравилось слушать, как две девочки играют вместе. Она каждый раз ждала, предвкушала миг, когда тоненькие голоса завизжат и засмеются на ее дворе.

Нелл была невероятной фантазеркой. Лил часто слышала, как она описывает долгие и запутанные ролевые игры. Ровный открытый двор становился в воображении Нелл волшебным лесом с колючими кустами и лабиринтами и даже с домиком на краю пропасти. Лил узнавала в описаниях Нелл места из детской книги волшебных сказок, которую они нашли в белом чемодане. Лил и Хейм по очереди читали ее девочке на ночь. Сказки сначала казались Лил слишком страшными, но Хейм убедил ее в обратном. Нелл также ничуть не казалась напуганной.

Со своего места у кухонного окна Лил видела, что в эти истории и играют дети. Бет слушала, широко распахнув глаза, а Нелл вела ее по воображаемому лабиринту, порхая вокруг в белом платьице. Солнечные лучи превратили ее длинные рыжие косы в золото.

Нелл будет скучать по Бет, когда они переедут в Брисбен, но, несомненно, заведет новых друзей. С детьми всегда так. Переезд стал очень важен для них. Лил и Хейм не могли вечно говорить всем вокруг, что Нелл — их племянница с севера. Рано или поздно соседи начнут недоумевать, почему девочка не едет домой, и интересоваться, сколько еще она будет жить в их семье.

Нет, Лил все было ясно. Они втроем должны начать жизнь с чистого листа, где-нибудь, где их не знают. В большом городе, где люди не задают лишних вопросов.

Глава 7

Брезжило утро ранней весны, Нелл умерла ровно неделю назад. Свежий ветер шелестел по кустам, ворошил листья, так что их бледные изнанки переворачивались навстречу солнцу, подобно детям, которые, внезапно оказавшись в центре внимания, разрываются между робостью и удовольствием.

Чай в кружке Кассандры давно остыл. После последнего глотка она поставила ее на бетонный карниз и забыла. Артели деловитых муравьев, чей путь был прегражден, пришлось предпринять обходной маневр: вверх по краю кружки и через ручку на другую сторону.

Но Кассандра их не замечала. Сидя на шатком стуле на заднем дворе рядом со старой прачечной, она внимательно изучала заднюю стену дома. Не мешало бы покрасить. Трудно поверить, что прошло уже пять лет с последнего ремонта. Специалисты считают, что обшитый досками дом надо красить заново каждые семь лет. Нелл не разделяла этих убеждений. За все время жизни с бабушкой Кассандра ни разу не видела, чтобы дом покрасили целиком. Нелл любила говорить, что нечего тратить кучу денег на то, чтобы соседям нравился вид из окон.

Задняя стена, однако, совсем другое дело. По словам Нелл, лишь ее никто, кроме них, не видит. Так что пока передняя боковые стены шелушились под палящим квинслендским солнцем, задняя являлась олицетворением красоты. Каждые пять лет доставались палитры красок, масса времени и беспокойства уходила на обсуждение достоинств нового цвета. Пока Кассандра жила здесь, стена успела побывать бирюзовой, лиловой, ярко-красной, аквамариновой. Однажды на ней даже появилось что-то вроде фрески, хоть и несанкционированной…

Кассандре было девятнадцать, и жизнь улыбалась ей. Она училась на втором курсе художественного колледжа, ее спальня превратилась в мастерскую, так что каждый вечер приходилось пролезать к кровати через мольберт. Она мечтала переехать в Мельбурн, чтобы изучать историю искусств.

Бабушка не одобряла этот план.

— Ты можешь изучать историю искусств и в Квинслендском университете, — говорила она всякий раз, когда поднималась эта тема. — Незачем тащиться на юг.

— Я не могу вечно жить дома, Нелл.

— А никто тебя и не просит. Просто подожди немного, сперва встань на ноги.

Кассандра указала на свои ноги, обутые в «доки».

— Уже стою.

Нелл даже не улыбнулась.

— Мельбурн — дорогой город, и я не могу себе позволить платить за то, чтобы ты снимала там жилье.

— Я собираю стаканы в «Паддо тав» вовсе не для забавы, ты же знаешь.

— Ха, они столько платят, что о Мельбурне можешь еще лет десять не думать.

— Ты права.

Нелл вздернула подбородок и подозрительно выгнула бровь, гадая, с чем связана эта внезапная капитуляция.

— Мне никогда самой не накопить столько денег. — Кассандра прикусила губу, пряча заискивающую улыбку. — Вот бы кто-нибудь дал мне взаймы! Кто-нибудь, кто любит меня и хочет, чтобы я следовала за мечтой…

Нелл подняла коробку фарфора, который собиралась отнести в антикварный центр.

— Я не намерена стоять и ждать, пока ты загонишь меня в угол, девочка.

Кассандра нащупала долгожданную брешь в некогда однозначном отказе.

— Поговорим об этом позже?

Бабушка закатила глаза к потолку.

— Боюсь, что да. И снова, и снова, и снова.

Нелл шумно вздохнула, давая понять, что тема закрыта, по крайней мере пока.

— Ты все приготовила для задней стены? — спросила она внучку.

— Проверь.

— Не забывай красить доски новой кистью. Я не желаю следующие пять лет смотреть на остатки щетины на моей стене.

— Да, Нелл. Я уточню на всякий случай: надо ли макать кисть в краску, прежде чем красить доски?

— Бесстыжая девчонка!

В тот день, как только Нелл вернулась из антикварного центра, она сразу завернула за угол дома и замерла как вкопанная, обозревая новый блестящий покров стены.

Кассандра отступила в ожидании и сжала губы, чтобы не рассмеяться.

Ярко-красный был изумителен, но бабушка смотрела на черную деталь, которую девушка добавила в дальнем углу. Сходство было потрясающим: Нелл сидела на своем любимом стуле и держала в воздухе чашку исходящего паром чая.

— Кажется, я загнала тебя в угол, Нелл. Я не специально, просто увлеклась.

Лицо Нелл было непроницаемым.