Казахские народные сказки - Автор неизвестен. Страница 43

Прошло пятнадцать лет со дня смерти Сарыбая и рождения Баян, когда умерла и мать ее.

Ансебай к этому времени состарился и одряхлел, и вся власть окончательно перешла в руки Кодар-Кула, который своей бережливостью и заботливостью не только не расстроил состояния Сарыбая. а приумножил его так, что семья его сделалась самой богатой во всей окрестности.

Баян же, подрастая, превратилась в девушку чудной красоты: прозвание «слу» (Слу — красавица) стало неразрывно соединяться с ее именем, и слава о красоте ее стала распространяться по всей степи. Место, где кочевала семья Сарыбая, получило в честь красавицы название Баян-аул и стало любимым местом собраний молодежи. Женихи, привлекаемые красотой и богатством невесты, стекались в Баян-аул со всех сторон с предложением и богатыми подарками, так что ревнивый Кодар, из боязни потерять невесту, решился сняться с места и со всеми родичами Сарыбая откочевать к месту своей родины, к горам Алатау.

Более всего опасался Кодар-Кул появления жениха Козы-Корпеша, о котором ому было известно по рассказам, тем более что можно было ожидать во всякое время содействия ему со стороны старого Апсебая, оставшегося старшим в роде.

Апсебай уже давно успел передать Баян о клятве, данной Карабаем ее умершему отцу, и не раз увещевал ее не изменять завету родительскому и не выходить замуж за Кодара. а до конца надеяться и ждать жениха, который рано или поздно должен явиться.

Старик неоднократно обращался к ворожеям и предсказателям и от всех получал ответ, что ждать осталось недолго, что жених явится, когда вырастет у него золотая коса; по этой косе и следует признать его. О предсказаниях и примете жениха Ансебай также передал Баян, и красавица дала дяде слово ожидать прибытия Козы-Корпеша и отказать Кодару: грубый, неуклюжий и огромного роста калмык был ей ненавистен своими ухаживаниями и любезностями.

Когда Кодар-Кул двинулся со всеми аулами и многочисленными стадами, Апсебай последовал за ними и, чтобы впоследствии не потерять дорогу и сообщить о ней Козы-Корнешу, если судьба приведет когда-нибудь увидеть его, он ставил по дорогам и урочищам приметы, уговаривая делать то же и Баян-Слу. На одной из гор Баян бросила свой золотой гребень, и гора эта с того времени и до последних дней сохранила название «Алтын-Тарак» (Алтын — золото, тарак — гребенка), в другом месте она воткнула перо, которое носила в волосах, — каркара (Каркара — женское украшение), и урочище это получило название «Каркаралы».

На новом месте три сестры Баян-Слу вскоре умерли, и она одна наследовала несметное богатство отца.

Кодар-Кул, отстранив совсем от дел старого Апсебая, неотступно стал преследовать Баян своими предложениями выйти за него поскорее замуж. Чтобы отделаться от назойливого жениха и оттянуть время брака до приезда страстно ожидаемого Козы-Корпеша, Баян-Слу, не имея силы противиться открыто желанию Кодара, пустилась на хитрость. Она обещала выйти за него замуж, но только после того, как он исполнит три дела, которые она ему поручит.

Кодар согласился, и Баян-Слу поручила ему заняться исчислением всего многочисленного скота своего отца. Когда эта работа была выполнена, она велела ему во всех местах безводной степи выкопать глубокие колодцы, чтобы пасущийся скот мог иметь везде достаточно воды. Последняя же, самая трудная, работа заключалась в том, чтобы Кодар отыскал низменное место около могилы сестры Тансык, снарядил большой вьючный обоз с большими кожаными мехами и возил бы воду из реки Аягуз до тех пор, пока не получится искусственное озеро, а берега этого озера Баян приказала обмазать солью, необходимой для скота.

Несмотря на непреодолимые трудности, Кодар-Кул решился выполнить и это последнее задание. День и ночь непрерывно продолжалась работа, бесконечный караван верблюдов в течение целого года двигался от урочища Тансык до реки Аягуз и обратно, и наконец искусственное озеро было готово, и в таком виде, под именем озера Тансык, существует и в наши дни. Баян, не имея более предлогов отказывать Кодару, вынуждена была наконец назначить день свадьбы, которая должна состояться не позже следующего месяца.

Карабай, отделившись от семьи Сарыбая, прожил тоже недолго. Года через три он умер, настрого наказав перед смертью престарелой матери своей и жене, матери Козы-Корпеша, ничего не говорить мальчику о невесте его, Баян, из опасения, что брак этот состоится и повлечет за собой предсказанные несчастья.

Козы-Корпеш подрастал и годам к семи выглядел уже подростком, выказывая необычайную силу. Часто в играх со сверстниками и подростками он по неосторожности наносил тяжелые увечья товарищам, а в борьбе со взрослыми не только всегда оказывался победителем, но, в горячности не рассчитав силу удара, убивал насмерть своих противников.

Этими случаями Козы-Корпеш причинял немалое горе своей матери, и в особенности бабушке, которая после смерти Карабая осталась старшим и почетным человеком в роде.

Однажды бабушка его сидела у дверей своей юрты и пряла баранью шерсть, а Козы-Корпеш, которому было уже пятнадцать лет, играл с товарищами в асыки тут же неподалеку. Старуха была не в духе и с утра сердилась на внука, а Козы-Корпеш, желая досадить ей, стал бросать свои бабки так, чтобы они попадали к ней в пряжу и мешали работать. Один раз, изловчившись, Козы-Корпеш бросил свой асык так метко, что он попал прямо в натянутую на веретене пряжу и разорвал ее. Не помня себя от гнева, старуха встала с места и разразилась бранью и упреками:

— Вот какой ты большой болван вырос, — вскричала она. — Не лучше ли, вместо того чтобы забавляться детскими играми, тебе сесть на коня и разыскать свою невесту!

— Какую невесту? — спросил Козы-Корпеш.

— Да твою невесту… — но тут, спохватившись, старуха попыталась обратить все в шутку.

Однако Козы-Корпеш так настоятельно стал допрашивать, что она была не в состоянии отговориться и сказала ему:

— Ступай к матери! Мать все знает и все тебе расскажет.

Мать сообразила, что бабушка не выдержала и нарушила слово, данное Карабаю, поэтому она всеми силами пыталась убедить сына, что это шутка, и кто невеста и где она живет — сказать не хотела. Тогда Козы-Корпеш, притворившись, что поверил словам матери, попросил ее приготовить ему его любимое кушанье курмач1. Мать обрадовалась и, приготовив курмач, подала его сыну на блюде. Козы-Корпеш, улучив удобную минуту, быстро сунул матери горячей пшеницы в ладонь и крепко зажал ее своей рукой. От сильной боли мать заплакала, а Козы-Корпеш стал допытываться: кто невеста и где она живет.

Не будучи в состоянии больше выносить боль, мать сказала:

— Невеста Баян — дочь Сарыбая, отпусти меня, я все скажу тебе.

Освободив руку матери, Козы-Корпеш выслушал подробный рассказ об обете Карабая и Сарыбая; но больше мать ничего не знала. Слава о красоте и богатстве Баян разнеслась повсюду, но с откочевкой Кодара из Баян-аула след затерялся, и, где и как найти невесту, мать не могла объяснить Козы-Корпешу.

Козы-Корпеш решил ехать в Баян-аул, и, там наведя справки, двинуться в дальнейший путь по следам Кодар-Кула.

Курмач — жареная пшеница, просо.

— Не езди, сын мой, — умоляла мать, — отец твой завещал перед смертью отказаться от невесты, потому что брак этот принесет тебе несчастье.

— Если отец изменил своему слову, я должен исправить его грех и выполнить его клятву, — ответил Козы-Корпеш.

— Но невеста уже просватана за богатого Кодар-Кула, который убьет тебя.

— Я буду биться с ним насмерть, и, если мне суждено взять в жены Баян, я одолею, а если нет, то только смерть заставит меня отказаться от невесты.

— Но ведь невеста далеко, и где никто не знает; путь предстоит долгий, дикие звери и злые люди подстерегут и погубят тебя в дороге.

— Не боюсь я ни зверей диких, ни злых людей, сумею защититься от них.

— На пути лежат озера глубокие, реки быстрые, горы высокие, леса дремучие. Где тебе преодолеть? Ты один, молод и неопытен.

— Я возьму себе такого коня, который переплывет озера и реки, перейдет и горы высокие, а в лесу я сам проложу себе дорогу, и хоть год буду прорубать себе путь, а назад не вернусь.