Пари для простаков - Бэгли Десмонд. Страница 18

— Вызываю Риджент один. Вызываю Риджент один. Перехожу на прием.

Фоллет взял микрофон и нажал кнопку:

— Риджент один, вас слышу. Прием.

Голос Тоузьера был слабым и искаженным:

— Наш подопечный остановился в отеле. Я думаю, что он сейчас заливает за воротник. Прием.

— Совсем неплохо. Я вообще-то проголодался, — сказал Фоллет и с вызовом посмотрел на Уоррена.

— Мы остановимся в другом конце города, — сказал Уоррен. Он ехал, пока Казвин не остался позади, и только тогда резко затормозил. — Там сзади корзина. Я поручил Бену быть нашим интендантом. Посмотрим, как он справился с заданием.

После бутербродов с курицей и кофе из фляжки Уоррен почувствовал себя бодрее, но Фоллет был не в духе.

— Какая унылая местность, — сказал он, — мы проехали уже сто миль, а кругом эти чертовы горы, и ничего другого. — Он показал рукой на караван верблюдов, медленно двигавшийся по дороге. — Держу пари, что в конце концов нам придется прибегнуть к такому транспорту.

— Это не самое страшное, — заметил Уоррен. — Мне кажется, наши «лендроверы» слишком бросаются в глаза. — Он взял карту. — Интересно все же, куда направляется Спиринг.

Фоллет заглянул в карту через его плечо.

— Следующий город — Занджан: еще сто миль, пропади пропадом. — Он посмотрел по сторонам. — Господи, проклятая страна! Хуже, чем Аризона.

— А вы там были?

— Черт возьми, я там родился. Но я удрал оттуда, как только подрос. По натуре я городской житель. Яркие огни — моя стихия. — Он замурлыкал «Мелодию Бродвея», и, наклонившись, вытащил из ящичка под приборной доской колоду карт. — Поупражняюсь немного.

Уоррен услышал легкий шорох и, скосив глаза, увидел, как Фоллет, разделив колоду пополам, перемешивает ее с невероятной скоростью и искусством. Это был высокий класс!

— По-моему, вы говорили мне, что не мухлюете.

— Нет, но если нужно, конечно, могу. В картах я дока. — Он обворожительно улыбнулся. — Понимаете, в чем дело, если у вас есть такое заведение, как у меня в Лондоне, мухлевать нет нужды, по крайней мере, до тех пор, пока мы в выигрыше у клиентов. Выигрыш — это главное. Вы ведь не думаете, что Монте-Карло получает прибыль, надувая посетителей?

— Нет, предполагается, что игра — честная.

— На сто процентов честная, — энергично подтвердил Фоллет. — Пока вы имеете преимущество и доход, вы никого не обманываете. Вот я вам сейчас продемонстрирую, что я имею в виду. Я чувствую, сейчас удача на моей стороне. На этой дороге нам навстречу попадалось примерно машин двадцать в час. Давайте поспорим, что у двух из встреченных нами следующих машин две последние цифры в номерах совпадут. Так и время скоротаем.

Уоррен подсчитывал. Было сто возможных комбинаций — от 00 до 99. Фоллет ограничил число машин двадцатью. Похоже, шансы были на стороне Уоррена. Он решился:

— Ну что ж, давайте попробуем.

— Сто фунтов, — спокойно произнес Фоллет. — Если я выиграю, вы можете добавить их к моему вознаграждению. Идет?

Уоррен засопел носом и согласился:

— Идет.

Из динамика послышался голос Бена Брайена:

— Вызывает Риджент два. Наш подопечный собирается двигаться дальше. Прием.

Уоррен снял с крюка микрофон.

— Риджент один на связи, спасибо. Мы поедем медленно, и он нас догонит. Жратва была отличной, Бен. Вы — первый кандидат на повышение. Прием.

Динамик издал какой-то клекот и замолк. Уоррен ухмыльнулся и нажал на кнопку стартера.

— Ведите наблюдение, Джонни. Когда появится Спиринг, скажите.

Фоллет достал авторучку.

— Вы называйте мне номера, а я их буду записывать. Не беспокойтесь, я не прозеваю Спиринга.

Игра, предложенная Фоллетом, действительно немного скрашивала монотонную езду. Уоррен вел машину, то прибавляя, то сбавляя скорость, следуя указаниям Фоллета. Если б не новая игра, он бы вскоре начал клевать носом.

Уоррен называл номера, а Фоллет записывал их. Хотя внимание Фоллета было сосредоточено в основном на Спиринге, он, как заметил Уоррен, успевал бросать быстрый взгляд на встречную машину, проверяя правильность называемых номеров. Фоллет явно предпочитал не доверять никому. Когда число номеров достигло пятнадцати и ни один не повторился, Уоррен обрадовался, что его шансы выиграть сто фунтов сильно возросли, и игра показалась ему более увлекательной.

На восемнадцатом номере Фоллет вдруг сказал:

— Вот — пятый и восемнадцатый номера те же — тридцать один. Вы проиграли, Уоррен. Мое вознаграждение увеличивается на сто фунтов. — Он положил ручку обратно в карман. — Теорема доказана. Называется она — пари для простаков.

— Не понимаю, — сказал Уоррен.

Фоллет засмеялся.

— Это потому, что вы ничего не смыслите в математике. Вы думали, что если из ста комбинаций нужно выбрать только двадцать, то шансы на вашей стороне — пять к одному и что я — болван, раз предлагаю вам такое пари. На самом деле болваном были вы, так как шансы на самом деле в мою пользу — не меньше, чем семь к одному. Так что разбираться в математике иногда выгодно.

— Я все-таки не понимаю, — сказал Уоррен.

— Ну, смотрите. Если бы я держал пари на то, что совпадут двузначные числа, то действительно, я был бы болваном. Но я так не говорил. Я сказал: «если совпадут две последние цифры».

Уоррен нахмурился. Он по-прежнему не понимал, в чем дело, — математика всегда была его слабым местом. Фоллет продолжал:

— Это пари, которое выглядит заманчивым для простаков, но на самом деле выгодно для ловкачей, которые его предлагают. Покопайтесь в разных областях математики — особенно в теории вероятности — и вы найдете десятки таких вот задач, на которые всегда клюнет какой-нибудь растяпа.

— Ну, меня вы больше не поймаете, — сказал Уоррен.

Фоллет фыркнул.

— Хотите пари? Удивительно, как часто люди стремятся вновь попасться на крючок. Вот и Тоузьер тоже. На этой задачке он уже погорел и погорит еще на чем-нибудь. К тому времени, когда наше предприятие будет подходить к концу, все его вознаграждение будет у меня в кармане. — Он взглянул в зеркальце. — Притормозите-ка. Дорога начинает петлять.

Наконец, они добрались до Занджана. Фоллет сказал:

— Вижу джип. Мне кажется, он едет прямо, не останавливаясь. — Две минуты спустя он сказал: — Я потерял его.

С кряканьем и треском ожило радио, и сквозь шум, вызванный, видимо, магнитной бурей, послышалось:

— …повернул налево… отель… следуйте… поняли? Прием.

Фоллет нажал на кнопку.

— Спиринг повернул налево у отеля, и вы хотите, чтобы мы следовали за ним. Правильно, Энди? Прием.

— Правильно… быстрее… все.

Уоррен резко остановился. Фоллет сказал:

— Давайте, я сяду за руль. Вы устали.

— Хорошо, — сказал Уоррен, и они поменялись местами. Уоррен с удовольствием расправил плечи и потянулся. Он был за рулем уже целый день, и, кроме того, вести «лендровер» оказалось несколько труднее, чем легковой автомобиль. Они вернулись в Занджан и недалеко от отеля увидели дорогу, ведущую на запад. На повороте стоял указатель с надписью на фарси, в котором Уоррен ни черта не смыслил, и он развернул карту.

Дорога вела в сторону гор и постепенно становилась все извилистее и опасней. Фоллет вел машину быстрее, чем следовало, чтобы нагнать Тоузьера с Брайеном, и «лендровер» содрогался и подпрыгивал. Наконец, впереди показалось облако пыли.

— Это, должно быть, Энди, — сказал Фоллет. Через некоторое время он слегка сбавил скорость. — Да, это Энди. Я буду держаться от него на расстоянии. Неохота глотать пыль всю дорогу. Черт его знает, сколько еще ехать.

По мере того как они поднимались в горы, скорость падала. Дорога стала ужасной — костоломные рытвины и ухабы, поперечные промоины от ливневых потоков. Откосы становились все круче, повороты — все резче. Фоллет все время держался на самой низкой передаче, это и есть конек «лендровера». День клонился к вечеру.

Уоррен прикрепил карту к планшету, положил его к себе на колени и взглянул на компас. Все это время они ехали на запад, и, еще раз сверившись с картой, он объявил: