Пари для простаков - Бэгли Десмонд. Страница 25

— Благодарю за комплимент, но вы преувеличиваете, — сказал он сухо.

Она захихикала.

— Дэн был шокирован. Он все время талдычил мне про свою жену и детей. У него действительно есть жена и дети?

— Конечно. Трое, по-моему.

— Он мужиковат. Крестьянский тип, — сказала она. — Вы — другой.

Эббот подавил смешок, представив себе, как был бы возмущен Паркер, если б узнал, что его обозвали крестьянином.

— А чем я отличаюсь?

— Сами прекрасно знаете, — сказала она. — Добро пожаловать в нашу компанию, Майк. Мы постараемся сделать вас счастливым.

Он улыбнулся:

— Мы — в том числе и Джек Истмэн?

— Не обращайте на него внимания, — сказала она неожиданно резко. — Джек делает то, что я ему велю. Он не… — Она осеклась и вплотную прижалась к нему. — Я сделаю вас счастливым, — прошептала она.

Музыка прекратилась, и она нехотя оторвалась от него. Когда они возвратились к столику, ему показалось, что в глазах Истмэна вспыхнули какие-то иронические блестки.

— Я совсем не устала, — сказала она. — Как это мило иметь трех кавалеров. Пойдем, Джек.

Истмэн пошел с ней к центру зала, а Эббот рухнул на стул рядом с Паркером. Он почувствовал, что вспотел. «Жарко здесь», — подумал он, беря в руку свой вновь наполненный шампанским бокал.

Паркер смотрел в сторону танцующих.

— Эта женщина пугает меня, — сказал он мрачно.

— Что она, попыталась вас изнасиловать прямо во время танца?

— Почти что, — щеки Паркера опять стали пунцовыми. — Ей богу, если б моя кляча увидела все это, завтра же я получил бы развод. — Он пытался расстегнуть воротничок рубашки. — Она и впрямь пожирательница мужчин.

— Похоже, что наши роли уже четко расписаны, — сказал Эббот. — Вы занимаетесь торпедой, я занимаюсь Жанетт. — Он хлебнул шампанского. — Точнее, она занимается мной, если я ее правильно понял.

Он улыбнулся.

В «Красном голубе» они пробыли довольно долго — обедали, смотрели варьете. Около двух часов ночи они вышли. Их уже ждал «мерседес». Истмэн уселся впереди с шофером, а Эббот очутился рядом с Жанетт, тесно прижатой к его плечу и бедру. На ней была блестящая серебряная накидка.

Автомобиль тронулся. Спустя несколько минут Эббот, глядя в окно на море, сказал:

— Любопытно узнать, куда мы едем.

— Скоро узнаете, — сказала она и достала портсигар. — Дайте мне огня.

— Как прикажете, босс, — он чиркнул зажигалкой и заметил, как Паркер, сидевший по другую сторону от Жанетт, расстегивал свой воротничок.

Автомобиль плавно несся по дороге из Бейрута в сторону Триполи, и Эбботу хотелось знать, куда и зачем их везут. Ему не пришлось долго мучиться любопытством, потому, что вскоре «мерседес» свернул в сторону и подкатил к громадным деревянным воротам, тотчас же открытым для них каким-то арабом. Они въехали во двор и остановились.

Выйдя из машины, Эббот огляделся. Насколько он мог видеть в темноте, это было что-то вроде небольшой фабрики. На фоне ночного неба чернела крыша какого-то большого сарая, за ним — тускло мерцало море в лунном свете.

— Сюда, — сказал Истмэн, и Эббот последовал за ним в контору. Первое, что он там увидел, был его чемодан, прислоненный к стене.

— Какого дьявола… — вырвалось у него.

— Вы будете жить здесь, — сказал Истмэн. — Рядом в комнате — две кровати. Ванной нет, к сожалению, но есть умывальник. — Он взглянул на Жанетт, затем опять перевел взор на Эббота. — Вам здесь будет удобно, — сказал он язвительно. — Пишу вам будет готовить Али.

Жанетт сказала:

— Вы будете находиться здесь, пока мы не проведем испытание торпеды. Сроки зависят от вас. — Она улыбнулась и добавила: — Я буду навещать вас часто. — Затем, повернувшись к Паркеру, резко спросила: — Сколько вам нужно времени?

Паркер пожал плечами:

— Две недели, если будет необходимое оборудование. Без него не стоит и браться. Но прежде всего нужна торпеда.

Она кивнула головой.

— Пойдемте.

Они вышли из конторы, пересекли двор и подошли к большому сараю. Али, араб, достал ключи, открыл замок и отступил в сторону, пропуская их внутрь. Сарай был двухъярусным, и они оказались на галерее, с которой открывался вид вниз на мастерскую. Туда вела деревянная лестница. Эббот перегнулся через перила и воскликнул:

— Черт возьми, вы все-таки поверили в нас?

Внизу на козлах лежало лоснящееся от масла, переливающееся в свете лампы тело смертоносной торпеды. Эбботу она показалась громадной, и он сразу подумал: каким же образом этой суке удалось раздобыть такую штуку всего за три дня?

Глава 5

1

Уоррен в очередной раз исследовал карту и прочертил на ней маршрут их путешествия. Две недели, которые они провели в Курдистане, пропали зря, но как нужно было действовать дальше, он не представлял. Конечно, можно было наткнуться на Спиринга случайно, но был лишь один шанс из ста.

Поэтому они вернулись в Тегеран, где Уоррен рассчитывал получить какую-нибудь новую информацию. Он провалился, и провалился с треском. Каждый раз, когда ему надо было писать Хеллиеру об очередной неудаче, он мрачнел. Единственное, что утешало, — успехи Эббота и Паркера — его идея подстраховки, в конце концов, себя оправдала. Но сейчас связь с ними совершенно прервалась, и Уоррен не знал, что и подумать.

Джонни Фоллет воспринимал все философски. Его не волновало ничего, пока ему платили. Он вполне наслаждался своим пребыванием в Тегеране, для него это был своего рода экзотический отпуск. Он шатался по улицам, глазел по сторонам и вскоре даже обзавелся кое-какими знакомыми.

Бен Брайен волновался, хотя вся ответственность лежала на Уоррене. Вместе с ним он долго просиживал за картой северо-запада Ирана, пытаясь разгадать, где Спи-ринг провалился как сквозь землю.

— Это бесполезно, — не раз говорил он. — Если б эта карта соответствовала британским стандартам, у нас была бы надежда. А так… Половина здешних дорог даже не нанесена на нее.

— Ну и что же будем делать? — спрашивал Уоррен.

Но Брайен не знал, и они вяло продолжали свои поиски. Энди Тоузьер тоже был озабочен. Он все время проигрывал Джонни Фоллету и оттого был не в духе. Суммы, правда, были небольшие, но Энди раздражало то, что Фоллет выигрывает постоянно. Он поделился с Уорреном.

— Играем-то мы справедливо, а он постоянно выигрывает.

— Я бы не стал доверять Джонни, — сказал Уоррен. — А какая игра?

— У нас у каждого своя монета. Мы их не кидаем, а по очереди показываем — орел или решка. Понятно?

— Ну, пока понятно, — осторожно сказал Уоррен.

— Так, — продолжал Тоузьер. — Теперь, если я показываю решку, а он орла, он платит мне тридцать фунтов. Если я показываю орла, а он решку, он платит мне десять.

Уоррен подумал.

— Это два из четырех вариантов.

— Правильно, — подтвердил Тоузьер. — Остальные два — оба орла или обе решки. В этом случае я плачу ему двадцать фунтов.

— Подождите-ка, — перебил Уоррен и начал что-то чиркать на листке бумаги. — Всего четыре возможности, из которых в двух можете выиграть вы, а в двух — он. Если мы признаем все возможности равными, а так оно и есть, то вы выигрываете сорок фунтов, и он сорок. Мне кажется, все справедливо.

— Почему же тогда, черт возьми, он все время выигрывает? — вопрошал Тоузьер. — Я уже проиграл ему почти сто фунтов.

— Вы хотите сказать, что вы никогда не выигрываете?

— Нет, нет. И я выигрываю, но он — чаще. Это как качели, но он, получается, весит больше, чем я, и мои денежки рекой стекаются к нему. Но меня просто бесит — я никак не могу разгадать его трюк.

— Может, вам лучше прекратить играть?

— Пока не выясню, не прекращу, — заявил Тоузьер. — Вначале я думал, что он использует монету с двумя решками, но, черт побери, это для него же хуже, ведь и я могу смухлевать. — Он ухмыльнулся. — Я готов пожертвовать еще сотней, чтобы разгадать этот секрет. Это выгодная игра, я и сам мог бы нагреть руки, если б разобрался, что к чему.