Осенняя сказка - Каралийчев Ангел. Страница 5

Птицы рассмеялись. Трясогузка предложила:

— Отдадим ему синичку. Она такая маленькая, какой от нее прок?

Аист сердито посмотрел на трясогузку.

— Никого я не отдам, — сказал он.

Вдруг послышался голос белочки:

— Хотите ржаную лепёшку? Хотите свежей похлёбки?

— Конечно, хотим! — зачирикали птицы.

— А сколько вы дадите орехов, если я сумею увести Шишо далеко в лес, а вы тем временем заберёте у него лепёшку и похлёбку?

Аист посмотрел на нее с недоверием.

— У тебя и крыльев-то нет, как ты его догонишь? Он ведь ушёл далеко.

— Догнать сущие пустяки. Сколько орехов дадите?

— Мешок, — ответили птицы и посмотрели на аиста. — Сколько поднять сможешь, столько и дадим.

Аист кивнул головой.

Помчалась хитрая белочка с ветки на ветку, с дерева на дерево и догнала Шишо. Прыгнула на сук старой груши, склонившейся над тропинкой.

— Шишо, ты знаешь, какие у нас новости? — спросила белочка, когда мальчик поравнялся с ней.

Шишо остановился.

— Нет, не знаю.

— Ты видел большой дуб на поляне? Там висят качели, а на них качается паук. Хочешь посмотреть?

При слове «качели» глаза у Шишо засияли.

— Но я должен отнести обед дедушке. Он очень проголодался и ждёт похлёбку и лепёшку.

— О, это проще простого. Сейчас я скажу воронам, чтобы они отнесли обед твоему дедушке. Идём, посмотришь, какие качели, какой большой и красивый паук! А на спине у паука нарисован чёрный крест!

Шишо поставил на землю котелок с похлёбкой, рядом положил котомку с лепёшкой и побежал за белочкой. Не успели они отойти, как два ворона схватили вкусный дедушкин обед и отнесли аисту. А Шишо с белочкой отправились качать на качелях паука. Качали, качали, даже устали, так долго качали. Паук не возражал, он, видно, был доволен этой игрой.

Вернулся Шишо обратно и видит: нет ни лепёшки, ни похлёбки. Понял он, что его обманули, заплакал и побежал домой. Когда проходил через большой мост, перегнулся поглядел в воду и увидел — темноволосый мальчик с большими оттопыренными ушами тоже смотрит на него и плачет.

А тем временем далеко в лесу, на поляне под густой тенью, аист и его друзья клевали дедушкин обед и распевали песни. А белочка грызла орехи.

Хитрый ослик

Солнце медленно клонилось к западу. Тени деревьев становились длиннее. Жара спадала. Подул прохладный ветерок. Зашептались дремавшие липы. Зашевелились и зачирикали птицы. Жёлтые цветы подорожника затрепетали и вытянули свои тонкие шейки, словно хотели уловить слова песни, доносившейся с далёкой нивы.

На дороге, которая вела с базара в село, показался дедушка Матвей и его ослик. В одной руке дедушка Матвеи держал лохматую овечью шапку, а в другой повод. Ослик лениво тащился за ним. Уши у него повисли, копыта глубоко увязали в песке. На спине покачивались два мешка с солью.

— Ну, идём, идём! — подбадривал ослика дедушка Матвей. — Да не назад иди, как рак, а вперёд, говорю! Сейчас будет река. По мосту пройдём, а там два шага до села. Знаю, тебе тяжело, но ты молодой осёл. Кровь у тебя кипит. Я в твои годы мог целые горы на спине таскать, а ты раскис от двух мешков соли. Срамота для такого осла, как ты. Ох, как пить хочется! Проклятая дорога. Ни капли воды нигде. А река тоже пересохла, один песок да тина. Ну, идём, идём, да не пяться же ты назад!

Когда они пришли на берег, дедушка Матвей бросил повод и сказал:

— Ты постой тут немножко, а я схожу на бахчу к нашему Марину. Попрошу, чтоб угостил меня дыней. Сил нет, жажда замучила.

Дедушка Матвей отправился на бахчу, а осёл уставился на реку и долго думал, спуститься ли вниз и попить воды или лучше не спускаться. Вдруг он заметил на другом берегу большой зрелый чертополох своё любимое кушанье. Ослик осторожно сошёл с крутого берега и стал искать брод. Он добрался уже до середины реки, когда нечаянно наступил на замшелый камень, поскользнулся и упал.

В воде было прохладно и приятно. Ослик подумал: «Если я вылезу и съем чертополох, мне опять станет жарко. А если я буду лежать в воде, мне будет прохладно». И остался лежать.

Долго ли, коротко ли, но дедушка Матвей вернулся с бахчи и смотрит — нет осла. Наконец увидел — разлёгся его осёл в реке, как буйвол, и не шевелится. Старик ахнул. Даже мурашки но спине побежали: а соль! Он быстро спустился, вытащил своего неверного друга на берег и пощупал мешки. Они были пустые: вся соль растворилась!

Остаток пути ослик шагал бодро и думал: «Если бы на земле через каждые двадцать шагов текла река, жизнь была бы прекрасна, как в сказке».

А что произошло потом, даже неудобно рассказывать.

В следующую субботу, в то же время дня и по той же дороге шли с базара дедушка Матвей и его длинноухий друг. Дедушка Матвей задыхался от жары, а осёл не хотел и шагу ступить от лепи, хотя на сей раз на его спине возвышались не два тяжёлых мешка с солью, а два лёгкие тюка непряденой шерсти. Когда подошли к реке, дедушка Матвей снова завернул на бахчу, а ослик спустился к воде и нарочно улёгся в самое глубокое место.

Вскоре дедушка вернулся и, увидев хитрого ослика в воде, прыснул со смеху.

— Хорош! Ну давай вылезай.

Старик схватил его за повод и потянул. Ослик попытался встать, но не тут-то было! Шерсть впитала в себя воду и стала тяжёлой, как железо.

С трудом вытащил бедный ослик свой мокрый груз на берег и, сгибаясь от тяжести, двинулся к селу.

Впереди шёл дедушка Матвей и посмеивался. За ним плёлся ослик и думал: «Не могу понять, зачем существуют на свете реки. Если бы все они до единой пересохли, жизнь была бы прекрасна, как в сказке».

Снегурка

День клонился к вечеру. Земля была устлана мягким, свежим снегом. Мерцали снежными искрами крыши домов, тихо звенела капель. Тёплые лучи затуманенного зимнего солнца пробрались сквозь ветви старой вишни и упали на пёстрою подушку, лежавшую на подоконнике. На подушке дремала толстая чёрная кошка. Изредка она открывала глаза и поглядывала на воробьёв, которые резвились на заборе. В комнате играли Петя и Марийка. Петя что-то рисовал на полу мелом, а Марийка нанизывала на нитку синие бусинки.

— Не пойти ли нам во двор? — спросил Петя.

— Пойдём, если бабушка разрешит, — ответила Марийка.

Дети отправились на кухню. Бабушка резала лук возле плиты.

— Идите, только оденьтесь потеплее, — сказала бабушка. — А если руки замёрзнут, сразу же бегите домой и погрейтесь у огня.

Марийка надела шубу, помогла одеться Пете, обмотала ему шею тёплым шерстяным шарфом, дала варежки. Они выбежали во двор. Сначала стали кидать снежками в воробьёв. Стайка маленьких серых воробышков высоко взлетела над заснеженным фруктовым садом и опустилась где-то за ним.

— Какой мягкий снег! — воскликнула Марийка, по колено утопая в сугробе под старой вишней.

— А знаешь, что я придумал? — спросил Петя. — Сделаем снегурку!

— Хорошо! — обрадовалась Марийка.

Работа закипела. Начали сгребать снег и катать снежные комья. Не прошло и получаса, и красавица снегурка была готова. Петя принёс из дому ворох светлой непряденой шерсти, и дети смастерили ей волосы. Вместо глаз прилепили две синие бусинки. Петя сбегал домой еще раз, достал старый бабушкин платок и обмотал снегурке шею, чтобы она не простудилась.