В краю исчезнувшего тигра. Сказки - Харламов Юрий Ильич. Страница 3
Между тем, минуло леточко, паутинки в небе полетели, лист начал желтеть. Пора в путь собираться.
– Не передумал? – спрашивает Острый клюв.— Скоро летим. Я уже вожаку сказал.
– Как это — передумал? — возмутился Чирка. — Да за кого ты меня принимаешь?
...Настал, наконец, день отлета.
Рано утром, звездочки на небе еще светились, залетел Острый клюв за Чиркой. Свистнул тихонько, как разбойник, Чирка из гнезда вылез, перелетел на ветку, родному дому поклонился — и ходу, пока не хватились.
Прилетели на речку.
Скворцы со всех окрестных деревень были уже в сборе. Сидели, раскачиваясь, на метелках камышей, что-то доказывали друг другу. Чирка прислушался. Обсуждали, какой дорогой лететь — через Черное море в Турцию и ещё дальше на юг, или же через Среднюю Азию в Индию и Африку. Сердце у него готово было выпрыгнуть: море, Африка, Индия — слова-то какие!
Поначалу скворцы приняли его за провожающего. Узнав, что он собрался лететь с ними, подняли на смех:
– Куда тебе, сероштанный! Сиди на печи, ешь калачи!
Острый клюв за Чирку грудью встал:
– Вам бы только языками чесать! Да вы посмотрите, какое у него перо — вода, как с гуся, скатывается. А шея! А клюв!
– Не воробей, а прямо ероплан! — смеются скворцы.
Тут вожак — Хромой атаман подлетел. Крылья за спиной, словно черная бурка, одна нога не сгибается, на манер костыля торчит — с вороном, говорят, подрался.
– Хватит зубы скалить! У людей научились? Нет бы чему хорошему! – Осмотрел Чирку с ног до головы. – Ничего, добрый казак. Как зовут?
– Чирка.
– А дразнят?
– Никак не дразнят.
– Эх ты, какой! Будешь Серый хвост.
– Годится! Лучше не придумаешь!— зашумели скворцы. — Наш атаман скажет — как печать поставит!
– Тихо! Все в сборе? Попьем на дорожку.
Ф-р-р-р-р-р-р-р! Все дружно, как по команде, снялись и перелетели на луг, чтобы в последний раз набиться из родной речки.
Чирке пить не хотелось — не после чего.
– Пей! — зашипел на него Петька. — Хочешь, не хочешь — пей, примета такая: чтобы домой вернуться.
Сделал Чирка-Серый хвост три глотка. Вода была холодная и звонкая — видно, до сих пор лежит где-то на дне серебряное колечко девицы-красы.
Все скворцы на минуту притихли, задумались.
– Эх, за морем веселье, да чужое, а у нас и горе да своё! — вздохнул рядом с ним какой-то скворец, из старичков.
– Что верно, то верно: своя печаль чужой радости дороже, — поддакнул другой.
– Всяк кулик на своей кочке велик! — молвил третий.
Чирка удивился: летят в жаркие страны, где всего вдоволь — и солнца и еды, а почему-то не рады.
Хромой атаман стряхнул каплю с клюва.
– В путь! — свистнул он негромко, и стая поднялась в небо.
Уже светало.
Но прежде чем взять курс на юго-восток, сделали прощальный круг над родным селом. Помахали крыльями осиротевшим скворешням, избам, садам-огородам, крикнули пронзительно, вразнобой — не поминайте, мол, лихом, люди добрые, весной вернемся, если на чужбине голову не сложим!... Кто перо на родное подворье уронил, кто слезу крылом смахнул...
После этого заложили крутой вираж, набрали высоту и вытянулись в походный строй. Впереди — старые опытные скворцы, за ними — молодежь.
— Что носы повесили? А ну, давай песню! — свистнул Хромой атаман и, не дожидаясь, сам запел:
– подхватила вся стая.
– грянула стая.
Чирка летел в самом хвосте, изо всех сил размахивая крыльями.
– Устанешь — садись мне на спину, — шепнул ему Петька. Он летел рядом, крыло в крыло.
– Что я, маленький?— обиделся Серый хвост. — Не мешай петь... Мы возвратимся с первым чирр-вяком и по полям поскачем босиком! – хоть невпопад, но от души заорал он.
Скворцы оглядывались:
– Летит? Не отстал еще?
– Летит.
– А чего это он там надрывается? Живот болит?
– Да это он поет.
– Ну, с ним не соскучишься!
ГЛАВА 6
На буксире
Но как ни старался Чирка, как ни подталкивал его сзади Острый клюв, как ни подбадривали остальные скворцы, всё же воробей, как видно, не создан для дальних перелетов — конструкция не та. Через несколько часов стал Серый хвост терять высоту, дыхание участилось, крылья немели. Вожак сбавил скорость, но это не помогло. Сели.
Стали думать, как быть дальше. А тут в общем-то и думать нечего, всем ясно: не видать Чирке Африки, как своих ушей.
– Дорогу домой найдешь?— спрашивает Хромой атаман.
Чирка в слезы:
– Не хочу домой, хочу в жаркие страны!
– Так ведь не тянешь. Из-за тебя нас всех зима в пути застанет.
– Летите — я пешком пойду.
– Э, нет, где это видано — товарища в чистом поле бросить?
– Расступись! — раздался голос Петьки. Он успел за это время слетать на виноградник и вернулся оттуда с куском шпагата. — А ну, давай ногу!
– Не дам! — закричал Чирка. Он решил, что Петька хочет привязать его здесь, чтобы избавиться от него.
Но Петька задумал совсем другое. Он привязал один конец шпагата к Чиркиной ноге, другой к своей, и таким образом Серый хвост оказался на буксире. Скворцы подивились изобретательности Петьки, но когда взлетели, оказалось, что Чирку разворачивает хвостом вперед. Пришлось отвязать веревку от ноги и дать конец ему в клюв. Дело сразу пошло на лад. Теперь он мог время от времени парить, раскинув крылья, словно планер, отдыхая в полете.
Буксировала его вся стая — каждому хотелось попробовать. Передавали веревочку прямо на лету, из клюва в клюв. Петька очередь установил — кто за кем, за порядком следил, чтобы без очереди не лезли. В общем, был распорядителем при друге.
Ночевали в рощах и лесопосадках, кормились спелой, уже тронутой первым морозцем ягодой, в основном рябиной. Видели другие стаи — грачей, журавлей, уток. Переговаривались, перекрикивались на лету. Куда? А вы куда? Где лучше? Где теплее? Где в этом году корма обильнее?
– А зачем это вы воробья с собой тащите? — удивилась какая-то мама-утка.
– Крокодилов будем на него ловить, на живца! — ответил Петька. И для пущей важности прикрикнул на Чирку: – А ну, давай, пошевеливайся, уснул там, что ли? Зря мы тебя все лето откармливали!
– Креста на вас нет! — закрякала сердобольная утка. — Воробышка — на наживку!
Скворцы укатывались со смеху.
Чирка и раньше относился к ним с уважением, теперь же лишний раз убедился, какие это веселые и дружные птицы.
ГЛАВА 7
Ураган
На одном из привалов заметил Чирка: Хромой атаман не находит себе места — прыгает, припадая на больную ногу, вертится, да все на небо посматривает.
– Что это с ним? — спросил он у Петьки.
– Ногу крутит, — объяснил тот. — Видать, к перемене погоды... Она у него лучше всякого барометра.
На ночевку в этот день остановились в какой-то деревушке, хоть рядом были заросшие камышом плавни.
А утром вдруг завыли собаки, небо потемнело, послышался отдалённый гул.
– Прячьтесь! – свистнул Хромой атаман, и вся стая бросилась кто куда – по сараям, застрехам, чердакам. Некоторые, не боясь людей, залетали даже в дома, забивались в собачьи будки.