Приключения Джима Пуговицы - Энде Михаэль Андреас Гельмут. Страница 24

Они обернули цепью ее пасть, чтобы не раскрывалась. Потом связали вместе передние и задние лапы.

— Так! — Лукас с облегчением вздохнул и вытер со лба пот. Теперь уже нечего опасаться.

Когда Джим освободил всех детей, радости не было конца. Дети смеялись и наперебой кричали, а малыши прыгали и хлопали в ладоши.

Джим и Лукас были в центре ликования. Дети окружили и Эмму, хлопали ее по бокам, и перепачканное ее лицо сияло от удовольствия.

— Так, братцы, — сказал Лукас. — У нас мало времени. Нам надо подумать, как лучше выбраться из этого проклятого драконьего города. Боюсь, что бежать через главную входную пещеру опасно. Во-первых, Эммин грим осыпался. Во-вторых, все мы не поместимся в кабине, драконья охрана нас заметит. Значит, надо разработать другой план.

Некоторое время все напряженно думали. Наконец Джим спросил:

— Ли Зи, а где ты бросила в воду свою почтовую бутылку?

— А за нашим домом берет начало река, — ответила принцесса.

Джим и Лукас удивленно переглянулись, и Лукас хлопнул себя по колену:

— Что же это? Непомук обманул нас?

— А эту реку видно отсюда? — спросил Джим.

— Да, — ответила принцесса. — Идемте, я покажу.

Она повела их в комнату на другой стороне дома. Там стояли двадцать маленьких каменных кроватей. В этой спальне драконица каждый вечер запирала детей. Если придвинуть кровать к стене и встать на спинку, то через дырку в стене можно выглянуть наружу. И действительно — внизу, посреди площади, бил мощный родник желтого цвета, и вода струилась широкой рекой по мрачному ущелью улицы.

— Если бутылка Ли Зи доплыла до Ландая, — размышлял Джим вслух, — то, может быть, и мы сможем?

Лукас вынул трубку изо рта.

— Черт побери, Джим, — пробормотал он, — а ведь это мысль! Нет, это больше, чем мысль, это готовый план, и очень смелый!

— Но я не умею плавать, — сказала одна маленькая девочка.

Лукас улыбнулся:

— Это ничего. Наша толстушка Эмма плавает, как лебедь.

Правда, для этого нам нужна смола или вар, чтобы все законопатить.

К счастью, с черным варом здесь не было трудностей: в прихожей драконицы стояло несколько бочек, потому что вар — один из основных продуктов питания драконов.

— Слушайте внимательно, братцы, — сказал Лукас. — Лучше всего дождаться ночи. Под покровом темноты эта река вынесет нас из драконьего города, а к утру мы будем уже далеко.

Дети с воодушевлением одобрили этот план.

— А теперь разумнее всего будет немного поспать про запас.

Все немедленно согласились и уснули на каменных кроватях. Только Лукас сидел в углу комнаты в каменном кресле, курил свою трубку и охранял детский сон.

Маленькому индейцу снился вигвам на его родине и снилось, как его дед, вождь племени Белых Орлов, преподнес ему новое перо.

А маленькому эскимосу снилась его снежная юрта; в небе над нею играло и переливалось полярное сияние, и седоволосая тетушка Улуболо принесла ему чашку горячего рыбьего жира.

Девочка из Голландии видела во сне бескрайнее поле тюльпанов, а посреди него маленький беленький домик своих родителей.

Принцесса Ли Зи шагала во сне за руку со своим отцом через фарфоровый мостик.

Джиму Пуговице снилась Ласкания. Он сидел в кухне и рассказывал про свои приключения. Солнце светило в окно, принцесса Ли Зи сидела рядом с госпожой Каак и восхищенно слушала его рассказ.

Остальным детям тоже снилась их родина, а, между тем, постепенно опускались сумерки и близился час отъезда.

Двадцать вторая глава, в которой путешественники попадают под землю

Каменные часы в соседней комнате пробили десять. Пора.

Лукас разбудил детей. Они зажгли факелы, прикатили из прихожей бочку вара, общими силами взгромоздили ее на плиту в драконьей кухне и развели огонь. Лукас пригнал Эмму на кухню, и они с Джимом принялись заливать горячим варом все отверстия и щели.

— А что будет с драконицей? — спросил Джим, не отрываясь от дела. — Так и бросим ее тут связанной?

Лукас немного поразмыслил, потом покачал головой:

— Нет, так не годится. Она же издохнет от голода. Мы ее победили, и было бы с нашей стороны не великодушно — так отомстить безоружному противнику.

— Но если мы ее развяжем, — озабоченно сказал Джим, — она поднимет тревогу и нам не дадут убежать.

Лукас задумчиво кивнул.

— Тогда нам ничего не остается, как взять ее с собой. К тому же, мне надо ее кое о чем расспросить.

— Но это будет трудно! — воскликнул Джим. — Эмма под такой тяжестью утонет, а нам самим не останется места, если мы ее возьмем.

— Верно, — ответил Лукас и ухмыльнулся. — Поэтому, пусть эта тварь плывет за нами сама.

— Но ведь тогда придется ее развязать, — заметил Джим и наморщил лоб. — А она ужасно сильная и будет упираться.

— Я не думаю, — ответил Лукас и довольно засмеялся. — Мы поступим очень просто. Мы привяжем ее к Эмме на цепь за ее единственный зуб. Нам даже не придется развязывать ей пасть, зуб и так торчит наружу. Мы развяжем ей только лапы. Если она будет упираться, зуб сразу заболит. Вот увидите: она будет послушная, как ягненок.

План всем понравился. Как только управились с работой, покатили Эмму обратно в класс. Драконица, увидев их, подняла голову. Она уже полностью очнулась. Но путы на ней были надежные, и приходилось ей довольствоваться только злобным взглядом да желтым дымом из ноздрей.

Но когда Лукас объяснил, что ей придется плыть за ними, она разъяренно вскочила и брякнула цепями.

— Прекрати! — строго сказал Лукас. — Проку не будет, поэтому будь благоразумна.

Драконица, кажется, поняла, во всяком случае она положила голову на пол и бессильно прикрыла глаза. Но никто не проникся к ней жалостью, на которую она рассчитывала.

При свете факелов Лукас достал плоскогубцы и соединил все оставшиеся на партах цепи в одну длинную. Потом прикрепил эту цепь к Эмме, а другой конец — к большому торчащему зубу драконицы, чтобы эта тварь не смогла освободиться.

Управившись, он велел детям взобраться на паровоз.

Когда все разместились, Лукас пошел впереди, чтобы вести Эмму; внутрь он уже не помещался. Он дал Джиму сигнал, Джим развязал драконице лапы и быстренько отскочил в сторону.

— Идем, Эмма! — сказал Лукас.

Паровоз тронулся, и цепь натянулась. Драконица открыла глаза и тяжело поднялась. Обнаружив, что лапы ее свободны, она уперлась изо всех сил. Но в тот же миг из ее груди вырвался стон, потому что зуб был ее самым чувствительным местом. Он и без того причинял ей ужасные боли. Ей ничего не оставалось, как шлепать позади Эммы. Ее маленькие глазки от ярости переливались всеми цветами радуги.

Доехав до двери квартиры, Лукас велел детям потушить факелы, чтобы свет не выдал их. В полной темноте паровоз осторожно съехал по спиральному спуску на первый этаж и на улицу.

Несколько припозднившихся драконов протопали мимо них по другой стороне улицы. Дети затаили дыхание. К счастью, эти твари ничего не заметили, во-первых, из-за темноты, а во-вторых, потому что, как обычно, были слишком заняты перебранкой.

Лукас осторожно завел паровоз за дом, и скоро они очутились у реки. Спуск к воде был пологий.

— Сидите тихо! — шепнул Лукас детям. — А ты, моя толстушка Эмма, уж поработай еще разок кораблем. Я на тебя надеюсь.

Он открыл кран под котлом и слил воду. Потом снова завернул кран опустевшего котла и подтолкнул паровоз к спуску. Эмма медленно покатилась к воде, а Лукас с Джимом быстро запрыгнули на нее и взобрались к детям на крышу.

— Ну, держитесь! — приглушенно сказал Лукас, когда Эмма скользнула на воду. Течение было довольно быстрое. Оно тотчас подхватило паровоз и понесло его вперед.

Драконица, которая боялась воды, как и все ей подобные, все еще стояла на берегу, с ужасом глядя, что будет. Ведь она знала, что вода потушит весь ее огонь и смоет ее грязь, а это казалось ей поистине ужасным. Она сделала несколько жалких попыток удержаться, потом побежала по берегу за натянувшейся цепью, но впереди возник мост, и ей ничего не оставалось, как прыгать в воду. Она жалобно заскулила с закрытой пастью, как собака, потом предалась своей судьбе и воле волн. Сразу же от соприкосновения с водой она зашипела и задымилась, как раскаленная сковородка, но потом оказалось, что драконы вполне хорошо могут плавать, если их заставит нужда.