Город Королей. Трилогия - Почепцов Георгий Георгиевич. Страница 13

Стоило бедному Жирафке прийти в гости, сесть за праздничный стол, как сразу же, откуда ни возьмись, появлялся огромный жираф, самый настоящий, и всё, что было приготовлено для гостей, слизывал своим длинным языком: и торты, и пирожные, и яблоки, и мандарины. Всё съев, жираф исчезал. Куда — никто не знал. Поэтому Жирафку перестали приглашать в гости.

Делали вид, что забывают позвать. Кому приятно, когда всё угощение исчезает в утробе незваного животного? Бедный Жирафка не мог зайти даже в ресторан. За его столиком сразу же возникала огромная жирафья голова и съедала всё, что он заказывал. А платить приходилось ему. Хорошо ещё, что с него не успевали потребовать штраф за животное… Жираф исчезал так же быстро, как и появлялся.

Бедный Жирафка ходил совершенно голодный. Он питался только пирожками, которые, крадучись, покупал на улице. Купит один пирожок, сразу же затолкает его в рот, оглянется по сторонам — и покупает второй. От такого питания был он тощий и длинный, так что прозвище Жирафка ему очень подходило. Из-за своего роста он вынужден был брать билет в самый последний ряд, чтобы никому не заслонять экран.

5. Что и почему случилось в кинотеатре?

Зрители ждали начала фильма. Удобно устроились рядышком братья-волшебники Голубые Очки. Они повторяли в точности движения друг друга, потому что были близнецами. Когда один из них решил учиться на волшебника, другому тоже пришлось заняться этим нелёгким делом.

Кстати, никто из волшебников не появлялся в зале без билета, хотя легко мог это сделать. Такой поступок считался неприличным. Как видите, у волшебников свои представления о приличиях. Безбилетников в городе не было ни в кинотеатре, ни в троллейбусах.

Волшебники надеялись посмеяться и с нетерпением ждали начала кинокомедии «Ха-ха: первая серия». Но первые же кадры заставили их содрогнуться. Вместо весёлых лиц на экране появилось омерзительное чудище. Оно не сводило глаз со зрительного зала. Волшебники застыли в своих креслах, боясь пошевелиться.

Чудище было лохматое, со щетинистыми свиными ушками. И всё время чавкало — целых полтора часа.

Первым опомнился Всевидька.

— Хороша комедия! — заорал он на весь бульвар.

Но потом успокоился: ведь он смотрел фильм без билета.

Зрители в кинотеатре совершенно потеряли голову, когда фильм кончился. Вид чудища был настолько ужасен, что вспыхнула драка.

Первыми набросились друг на друга близнецы: так как один делал то же, что второй, то стоило кому-то из них замахнуться, как брат отвечал тем же. Их прекрасные голубые очки сразу же были разбиты, и теперь они уже не видели весь мир в красивом голубом свете, как под водой. Они оставили друг дружке на память много отметин, которые хоть называются синяками, но отнюдь не могут заменить голубые очки.

Вечные друзья Очередька и Каникуля поссорились навсегда.

Жирафку били все в отместку за то, что его бессловесное и незваное животное съедало именинные пироги.

Другие волшебники в большом волнении превращали стулья в разных диковинных животных, которые разбегались кто куда.

Всевидька, узрев сквозь стену всё это безобразие, вызвал дежурного волшебника, который с трудом утихомирил кинозрителей и отправил по домам. Сначала возбуждённые зрители хотели и его как следует отколотить, но они забыли, что у дежурного волшебника есть волшебный фонарь, против которого хулиганы бессильны.

Вот как подействовало на волшебников чудище, ползущее по экрану. Дежурному волшебнику пришлось ещё отлавливать тех чудовищных животных, которых наделали из стульев озлобленные волшебники. Самое интересное, что все эти маленькие чудовища напоминали зелёное чудище с экрана. Только все они были голубые, так как волшебники сделали их из кресел, обтянутых голубым бархатом. Дежурный волшебник поднял над головой волшебный фонарь, и все чудища замерли. Они никуда больше не расползались, а застыли там, где их настиг свет фонаря. С помощью Всевидьки дежурный волшебник всех их собрал и превратил опять в кресла зрительного зала.

Всё закончилось благополучно только благодаря тому, что Всевидька сидел далеко и на него слабо подействовали глаза чудища. Так что все в городе благодарили Всевидьку за помощь.

6. Жить стало тяжелее

Волшебники не придали происшествию особого значения, и жизнь потекла своим чередом. Но необъяснимая тяжесть повисла над городом.

А надо вам сказать, что волшебники могут совершать чудеса, лишь находясь в прекрасном расположении духа. Поэтому в кинотеатрах города Волшебников показывали только комедии. На футбольное поле выходили двадцать два клоуна, каждый со своим мячом, а зрители выбирали, кому за какого клоуна болеть. Каждый болельщик сам вёл счёт забитым мячам. И, следовательно, каждый покидал стадион со своим счётом: у одного пять — ноль, у другого тридцать пять — ноль, а бывало, что кому-то крупно повезёт, счёт поднимался до ста — ноль. Это случалось иногда, когда волшебник болел сразу за трёх клоунов. А ноль в счёте был всегда гарантирован, потому что клоуны забивали мячи в пустые ворота, каждый за себя. Довольные волшебники расходились по домам, бодрые и весёлые.

После того страшного киносеанса у волшебников всё стало валиться из рук.

Один волшебник хотел сделать себе холодильник, а наслал на город снежную метель среди лета. Конечно, огромные сугробы быстро растаяли на солнце, но некоторые горожане, которые попали в снежный буран в лёгких рубашках и сандалиях, простудились.

Стали появляться и другие несуразности, так что дежурный волшебник просто не успевал их устранять.

То из крана вместо воды лилось молоко, то покупатели, купив в молочном магазине бидон молока, дома неожиданно обнаруживали в нём воду.

Все подписчики вдруг начали вместо свежих получать прошлогодние номера газеты «Волшебные известия»: числа те же, а год минувший. Бедный Жирафка, купив на улице пирожок, не успевал его съесть: сразу из воздуха возникали аж две жирафьи головы и сжевывали не только пирожок, но и кусок Жирафкиной рубашки. Таинственное появление второго жирафа никого не насторожило, а задуматься следовало бы. Почему это беды стали удваиваться?

Всевидька теперь повсюду, как нарочно, видел всё в дурном свете, словно на глазах у него были чёрные очки. Ему пришлось учиться ходить по улицам с закрытыми глазами, так неприятно было смотреть по сторонам.

Волшебники приуныли и могли теперь заниматься лишь простыми человеческими делами: для чудес не хватало полёта души. А ведь это тоже опасно — не заниматься любимым делом. Волшебники могли разучиться совершать чудеса.

Теперь спокойно можно было ходить по всем улицам города: никто никого ни во что не превращал. Жизнь стала пресной и скучной. А ведь стоит завестись скуке в каком-нибудь укромном уголке, как, глядишь, она, точно паутина, затянет весь дом от пола до потолка, весь город от мостовых до крыш.

Вот такой и стала жизнь в городе Волшебников.

7. Гостиница

А тем временем человек в соломенной шляпе делал своё дело. Ведь он не зря явился в город Волшебников. Когда нет волшебства, лучше удаётся колдовство.

Он превратил мышь, жабу и крысу снова в людей. Вы думаете — он был таким добрым? Ошибаетесь! Он превратил их в малюсеньких людей, не больше башмака. Просто ему нужны были слуги.

— Хе-хе, — посмеивался он, разглядывая работников гостиницы с высоты своего роста. — Теперь вы поняли, с кем имеете дело?

— Нет, — задрожали несчастные, прижимаясь друг к дружке.

— Я Карколам, — прогремел его голос. — Учёные посмели обидеть мою несравненную дочь Меробиану. Поэтому я поклялся отомстить стране Городов, и я сдержу свою клятву. Но сперва я должен расправиться с городом Волшебников, чтобы никто не смог помочь этим мерзким людишкам.

Он схватил с ночного столика золотую корону, украшенную змеями, нахлобучил её на себя, и корона тут же превратилась в простую соломенную шляпу. Карколам вышел, заперев свой номер на ключ. А бедные директор, горничная и уборщица были так малы, что не могли дотянуться даже до дверной ручки. Бедняги сели рядышком на домашней тапочке колдуна и горько зарыдали. Плакали они так сильно ещё и потому, что сквозь поднебный ход в город Волшебников проливались уныние, скука и лень, которыми богато королевство Колдунов. Ведь Карколам прорыл ход сквозь небо прямиком в своё королевство, которым правил уже не одну тысячу лет.