Колдовской сапфир - Дельвиг Антонина. Страница 20

Девочка слышала, как ящерицы заверещали что-то вослед, и побежала. Она побоялась, что чайка тоже может услышать. Бежала до тех пор, пока птица не обогнала ее. Тогда, задыхаясь, остановилась, Чайка трижды обернулась в воздухе, и вдруг Сеня, совершенно оторопев, вместо птицы увидела человека, который, слегка покачнувшись, прочно стал ногами на землю.

Это и был Альбинос! Он был молод с виду и, если б не полное отсутствие цвета у волос и кожи, был бы недурен собой. Но, конечно, мертвенная эта белизна, бескровные тонкие губы и красные глаза заставляли полностью забыть о правильных чертах лица. К тому же уголок рта его неприятно подергивался.

Альбинос дал себя рассмотреть. Потом, издевательски усмехнувшись, отчего углы рта его опустились еще больше, торжественно произнес:

- Мой Учитель и Господин, могущественный Повелитель Вод, Болотник - как его тут все называют, изволит звать тебя в гости. К себе в замок! - он неуклюже поклонился, изображая учтивость.

Сеня попыталась выкрутиться.

- Большое спасибо, но я тороплюсь. Передайте ему… - она не успела договорить; Альбинос перебил девочку.

- От приглашений Повелителя не отказываются! Иди за мной! - он повернулся и раздраженно буркнул: - Придется теперь всю дорогу тащиться пешком…

Сеня, понимая бесполезность сопротивления, понуро побрела вслед за Альбиносом. Он шел, продираясь сквозь траву, и девочка со злорадством следила, как к его светлому плащу во множестве прилипают репьи и колючки, К ее джинсам ничего не приставало!

Под ногами скоро захлюпало. Оказывается, до болота было рукой подать! Оно сильно разрослось и начиналось всего в полутора часах ходьбы от хутора. А отсюда уже был виден неясный туманный силуэт Черного Замка. Очертания его скрывал туман, и издалека замок совершенно терялся на фоне серебристых гор. Еще сотня шагов - и взгляду открылось маслянистое зеркало огромного болота. Оно было таким обширным, что походило бы больше на озеро, если б не заросшие травой кочки, кое-где торчащие из воды.

Альбинос пошел вдоль берега. Пласт дерна, оплетенный множеством корней, с хлюпаньем прогибался под тяжестью его шагов. Довольно быстро они вышли к лодке-плоскодонке, привязанной к вбитому в землю колышку; размокшая почва уже не держала, и ветер, дергавший плоскодонку, почти напрочь выворотил его. Еще немного - и лодка была б такова. Альбинос придержал цепь, Сеня перелезла через борт и села на носу. Ее спутник, оттолкнувшись ногами от берега, запрыгнул вслед за ней и сел на весла. Греб он молча. Вода была совсем неглубокая, и даже эта плоскодонная посудина то и дело садилась на мель. Тогда Альбинос, недовольно кривя губы, вставал, брал шест и отпихивался им от ближайшей кочки. Очень медленно, но Черный Замок все же приближался. Туман густел, вокруг становилось все темнее - солнце затягивала мутная пелена, а от острова, казалось, веяло холодом. Рваные клочья болотных испарений медленно ползли по серым гранитным стенам и башням мрачного жилища колдуна. Зловещий его вид рождал в душе пронзительное чувство тоски… Сеня съежилась в комок на влажной скамье. В голову приходили самые невеселые мысли…

Теперь уже остров приближался с каждым гребком. Когда лодка, наконец, ткнулась носом в берег, Альбинос выскочил на сушу и втащил ее до половины на песок.

- Приятное здесь местечко! - хихикнул он, заметив, что девочка со страхом смотрит на мрачные стены. - И климат тут очень здоровый! У Хозяина нашего от солнца кости ломит и гнойный насморк приключается!

Он повернулся на каблуках своих высоких кожаных сапог и быстро зашагал по берегу. На влажном песке оставались четкие следы его подошв. Каждый каблук отпечатывал четырехугольную звезду, и Сеня пошла по его следу, считая звезды, чтобы хоть немного отвлечься и перестать дрожать. Они подошли к небольшой двери в стене замка - в сравнении с его размерами дверь эта казалась крохотной, но, по всей видимости, ворота Болотнику просто не требовались. Не было у него ни лошадей, ни повозок, гости к нему не ездили… Но даже и при всем при этом проход был низковат - Альбиносу, чтобы не стукнуться лбом, пришлось даже нагнуть голову. Изнутри дверь запиралась огромным кованым засовом, и сверх того на ключ. Шаги гулко раздавались в высоком колодце двора. Гранитные стены были увиты плющом с овальными темно-серыми листьями. Альбинос походя сорвал листик и помахал им в воздухе.

- Ядовитый, собака! Если хочешь укокошить соседа - лучшее средство! Мы его в суп кладем… Для запаха!

Он заколотил в дверь. Их как будто ждали - дверь открылась сразу. Подталкивая девочку в спину, Альбинос вошел вслед за ней.

- Вот, привел ее, как приказывали, - объявил он.

Сеня оглядела сумрачный зал. Наверху под его сводами было еще темнее, чем внизу, и потолок, расписанный синей и золотой краской, казался куполом ночного небосвода, накрывавшим эту серую пещеру. Пол был выложен плитами черного мрамора, отполированными до блеска, подобно граням зловещей Пирамиды у Забытого Города. По стенам висели картины, между ними было развешано старинное оружие: мечи, кинжалы, щиты, копья… Голубая сталь клинков тускло отсвечивала в колеблющемся свете, золотые рукояти, щедро изукрашенные драгоценными каменьями, созвездиями вспыхивали на серой шероховатости гранита. Огня на такой громадный зал явно было маловато - четыре светильника да камин. Светильники стояли у стен; это были объемистые медные чаши, наполненные маслом, поставленные на высокие треножники. Фитили чадили - какой от них прок? Другое дело - камин, где дрова горели жарко и ярко Подле камина в высоком кресле сидел старик. По левую руку от него на полу стояло большое хрустальное блюдо, где расположилась жаба гигантских размеров - голова ее доставала сидевшему до колена. На дно блюда была налита вода, и светлое брюхо великанши скользко поблескивало…

Все то время, пока девочка рассматривала зал, старик внимательно глядел на нее. Наконец, составив о ней мнение, он затряс седой головой.

- Не понимаю! Неужели они всерьез думают, что ты сможешь им чем-нибудь помочь? - воскликнул он. Сеня молчала.

- Глупые ящерицы! У них, верно, все мозги от горя поотшибло… И что же ты собираешься делать? Бороться со мной? Удивительно! - Болотник расхохотался. - Ну что ж… Начинай! Борись!… Смешно, право… - он перестал смеяться. - Впрочем, мне все это у«же не интересно, - он перевел взгляд на своего ученика. - Пойди запри ее в башне. Пусть посидит под замком месяца два в наказание за самонадеянность, пока я Круглый Камень совсем не затоплю. А потом отпущу ее на свободу. Пусть бегает! Я не зверь какой-нибудь…

Насурим поднялся с кресла; полы его длинного, до пят, плаща цвета ржавчины распахнулись, открыв блестевший цветными каменьями драгоценный пояс. Перехватив взгляд девочки, старик довольно прищурился.

- Красивый! Правда? Взял на память о вашей рыжей Хотт! У нее о-о-очень хорошие были украшения… Особенно Голубой Сапфир! Ха-ха-ха! Я оставил его - пусть любуется! - Болотнику явно доставляло удовольствие говорить на эту тему. Рукой он указал на дальнюю стену, где висел большой женский портрет в тяжелой золотой раме.

- Моя мать, красавица Асурдис! Могущественнейшая из Великих!

Сеня всмотрелась. Потемневшие от старости краски, неверный свет масляных светильников мешали разглядеть портрет. Она подошла поближе. Лицо, еще молодое, в самом деле очень красиво. Но тонкие губы и колючие злые глаза сильно портили женщину. В общем, это было лицо типичной ведьмы! Сеня взглянула на соседнее полотно - портрет сына; в молодости он очень походил на мать. Совсем юный еще Болотник, изображенный на живописном фоне гор, с легкостью удерживает рвущегося ввысь орла. Его лицо - это лицо человека, чувствующего себя Повелителем. А одет он почему-то в тот же самый плащ, что и сейчас…

Колдун остался доволен произведенным на девочку впечатлением. Он вернулся к креслу и, достав из его парчовых глубин небольшую книгу в зеленом сафьяновом переплете, уселся поудобней. Расстегнув золотую застежку, принялся листать страницы.