Урфин Джюс и его деревянные солдаты - Волков Александр Мелентьевич. Страница 22
После получаса ходьбы свернули с проезжей дороги на тропинку, где дуболомы могли идти только по одному. Тропинка привела к речке, через которую было перекинуто бревно. Капрал пропустил проводника вперед. За речкой тропинка сразу поворачивала вправо и круто спускалась на полянку, обрамленную деревьями.
Бревно было скользкое, краснолицый капрал осторожно переступал по нему деревянными ступнями, а Жевун перебежал быстро и ловко. Выйдя на лужайку, капрал раскрыл рот, чтобы позвать исчезнувшего проводника, но в этот момент из кустов вылетело со свистом лассо, петля охватила шею капрала и потащила его вниз.
Капрал, кувыркаясь, выпустил саблю, покатился под откос и в тот же миг из-за деревьев выскочили несколько Жевунов и в миг утащили его в лес. Чтобы звон бубенчиков не выдал их присутствия, Жевуны сняли шляпы, отправляясь на опасное предприятие. Все было проделано так быстро и ловко, что капрал даже не успел открыть рот.
А у моряка Чарли был в руках уже другой аркан. Зеленый дуболом появился на лужайке — новый взмах лассо, новый пленник у новой группы Жевунов…
В десять минут все было кончено, Кабр Гвин лишился своих защитников. Когда он, еще ничего не подозревая, перебрался по бревну, к нему, прихрамывая, подошел моряк Чарли и с насмешливой улыбкой посмотрел на него с высоты своего роста.
— Ваша песенка спета, господин бывший наместник, — хладнокровно сказал Чарли. — Отдайте ваш кинжал, а то, неровен час, еще порежетесь!
Кабр Гвин, выкатив глаза, бешено заорал:
— Дуболомы! На помощь!
— Не трудитесь звать солдат, они в плену.
Убедившись, что сопротивление бесполезно, Кабр Гвин сдался.
На следующее утро в поместье Према Кокуса, восстановленного в должности правителя, состоялся суд над Кабром Гвином.
На обширном дворе собрались сотни мужчин и женщин.
Наиболее ожесточенные Жевуны предлагали казнить предателя, другие стояли за вечное заточение, третьи считали, что следует послать бывшего наместника в горы, в рудники, добывать железную руду.
Слова попросил моряк Чарли.
— А я полагаю, — спокойно начал он, — что надо Кабра Гвина отпустить в Изумрудный город, к его повелителю Урфину Джюсу. Мы его отпустим без солдат и пусть он один отправляется в Изумрудный город по дороге, вымощенной желтым кирпичом…
Кабр Гвин понял и его глаза побелели от страха. Он закричал безумным голосом:
— Идти одному через тигровый лес? Нет, нет, нет! Лучше отправьте меня в рудники, я буду стараться изо всех сил!
Развеселившиеся Жевуны кричали:
— Но мы же тебя отпускаем!
— На съедение саблезубым тиграм?.. Хочу в рудники!
Обезоруженных и связанных дуболомов сложили поленницей во дворе Према Кокуса до того времени, когда придумают, как их использовать.
Элли и ее спутники двинулись в путь. Снова, как и год назад, башмачки Элли застучали по желтым кирпичам твердой дороги, но не волшебные серебряные башмачки, а обыкновенные, козловые, на прочных кожаных подошвах.
И снова шел рядом с Элли огромный Лев и бежал веселый Тотошка, но Страшилу и Железного Дровосека заменяли одноногий моряк Чарли и сидевшая на его плече ворона Кагги-Карр. И были с ними несколько сильных молодых Жевунов, которые несли провизию и вещи путников.
КАК БЫЛИ ПРОГНАНЫ САБЛЕЗУБЫЕ ТИГРЫ
— Прощай, милостивая госпожа, фея убивающего домика! Не сердись за то, что мы не решаемся идти дальше. Но там там жутко, и пустынно, и одиноко…
Жевуны горько заплакали и поставили свои шляпы на дорогу чтобы бубенчики своим звоном не мешали им рыдать.
— Прощайте, милые друзья, — ответила Элли. — И перестаньте, пожалуйста, плакать, ведь вы теперь свободны, надеюсь, навсегда!
— Правда, правда, а мы ведь и забыли об этом!
И Жевуны разразились дружным смехом. Эти простосердечные маленькие люди удивительно быстро переходили от одного настроения к другому.
Когда фигурки Жевунов исчезли за поворотом дороги и смолк мелодичный звон их бубенчиков, путники пошли своей дорогой.
В стороне от дороги на лесной просеке показалась небольшая хижина. Элли узнала ее.
— Это хижина Железного Дровосека! — радостно закричала она. — Здесь мы ночевали со Страшилой, а утром увидели самого Дровосека. Бедняжка стоял под деревом, неподвижно, как статуя и только мог стонать. Помнишь, Тотошка?
— Помню, — мрачно ответил песик. — Я тогда сломал зуб, когда укусил его за ногу. Признаюсь, это было моей ошибкой, потому что Дровосек оказался славным человеком. Но ведь не знал же я, что он сделан из железа, а моим долгом было защищать Элли.
Уже спускалась ночь и путники решили переночевать в хижине Дровосека, что избавило от необходимости разбивать палатку. Правда, для моряка хижина оказалась короткой и его ноги торчали из раскрытой двери.
Под вечер следующего дня Лев сказал:
— Скоро мы дойдем до моего родного леса, где я впервые встретился с Элли. Там мы переночуем на чудесном мягком мху, под чудными развесистыми деревьями, у чудного глубокого пруда, где живут чудные лягушки, у которых самые громкие голоса в Волшебной стране.
— Удивляюсь, — насмешливо сказал Тотошка. — Как это ты решился покинуть такое чудное место и поселиться в чужом лесу?
— Что же поделаешь, государственные обязанности, — вздохнул Лев, потрогав лапой золотой ошейник. — Уж коли меня там выбрали царем…
Через два дня дорога вымощенная желтым кирпичом, уперлась в лес, где жили саблезубые тигры. Послышалось отдаленное низкое рычание, похожее на отзвуки дальнего грома и у путников стало нехорошо на душе.
Чарли Блек скомандовал остановку.
— Надо готовиться к переходу через Тигровый лес, — сказал он.
— Что ты думаешь делать, дядя Чарли у тебя есть какое-нибудь средство? — с любопытством спросила Элли.
— Разве ты опять забыла, что мы несем с собой всепревращальное полотнище? — ответил моряк.
— Не знаю, как оно может нам помочь!
— О, оно способно на всякие чудеса!
Моряк достал из рюкзака полотнище и слегка надул его. Потом разостлал на краю дороги, порылся в одном из бесчисленных клапанов рюкзака, извлек оттуда флакончик с краской, кисточку и принялся за дело.
Он нарисовал на полотнище страшную звериную морду с огромной гривой, огромными глазами, огромной разинутой пастью, в которой торчали огромные острые зубы…
Когда рисунок высох, Чарли перевернул полотнище и повторил изображение на другой стороне. Тут его фантазия разыгралась и он добавил зверю огромные изогнутые рога.
Затем Чарли срубил два тонких деревца, очистил от веток и привязал между ними полотнище так, что можно было нести его держа за шесты.
Нижние концы шестов моряк заострил. Когда он воткнул их в мягкую землю возле дороги, с высоко поднятого полотнища глянул чудовищный зверь. Полотнище было натянуто не очень туго, ветер шевелил его и казалось, что чудовище щурит глаза и оскаливает страшные зубы.
Спутники Чарли почувствовали себя не очень уютно. Даже смелому Льву стало не по себе, Тотошка с визгом полез под львиное брюхо, а Кагги-Карр зажмурила глаза.
— Подождите, — ухмыльнулся моряк. — То ли еще будет, клянусь всеми колдунами и ведьмами!
Вечерело. Мрак быстро спустился на землю и вдруг нарисованная морда чудовища начала светиться и чем становилось темнее вокруг, тем она светилась ярче. Казалось, глаза зверя мечут искры, пасть извергает потоки пламени, по гриве и рогам перебегает огонь.
— Дядя Чарли, что это? — в испуге спросила Элли, прячась за спину моряка.
— Не бойся, Элли. Все очень просто. Краска содержит фосфор, а он светится в темноте.