Воздушный замок (илл. Гозман) - Джонс Диана Уинн. Страница 32

Абдулла ловко всунул в щель ногу.

– Выслушайте меня, о премудрый прислужник! – взмолился он. – Я пришел…

За спиной у слуги раздался молодой женский голос:

– Минутку, Манфред! Я уверена, это важно!

И дверь снова распахнулась.

Когда слуга исчез с порога и объявился где-то в глубине прихожей, Абдулла несколько оторопел. Место слуги заняла невероятно прелестная юная дама с темными кудрями и живым личиком. Абдулле хватило одного взгляда, чтобы понять, что на свой северный лад она так же красива, как и Цветок-в-Ночи, однако после этого он почувствовал необходимость скромно отвести взор. Дама, по всей очевидности, ожидала дитя. В подобном интересном положении занзибские женщины на людях не показываются. Абдулла не знал, куда девать глаза.

– Я жена мага, Летти Салиман, – сказала эта юная дама. – С чем вы пришли?

Абдулла поклонился. Это помогло не отводить взгляд от порога.

– О плодоносная луна прекрасного Кингсбери, – промямлил он, – знайте же, что я Абдулла, сын Абдуллы, торговец коврами из далекого Занзиба, и принес я вести, которые ваш супруг, несомненно, пожелает услышать. Передайте ему, о светило колдовского дома, что сегодня утром я беседовал с могущественным ифритом Хазруэлем относительно драгоценнейшей дочери короля.

Судя по всему, занзибские обычаи были Летти в диковинку.

– О небо! – воскликнула она. – То есть какая учтивость! И ведь вы говорите истинную правду! Думаю, вам нужно немедленно поговорить с Беном. Входите, пожалуйста.

Она посторонилась, пропуская Абдуллу в дом. Абдулла, по-прежнему скромно опустив глаза, шагнул внутрь. И тут же что-то шлепнулось ему на спину. Затем это что-то оттолкнулось когтистыми лапами и пронеслось у него над головой, с размаху приземлившись на внушительный живот Летти. Прихожая наполнилась колесным скрежетом.

– Полночь! – сердито окликнул Абдулла, качнувшись вперед.

– Софи! – закричала Летти, качнувшись назад с кошкой в объятиях. – Ой, Софи, я же чуть с ума не сошла, так волновалась! Манфред, бегите скорее за Беном! Не важно, чем он там занят, это срочно!

Глава шестнадцатая, в которой с Полуночью и Шустриком-Быстриком происходят странные вещи

Было много беготни и сумятицы. Появились еще два лакея, а за ними – молодой человек в длинных синих одеждах, а следом второй такой же, по всей видимости – ученики мага. Все эти люди забегали туда-сюда, и Летти тоже бегала туда-сюда по прихожей с Полуночью на руках, выкрикивая распоряжения. Тут еще выяснилось, что Манфред указывает Абдулле на кресло и торжественно вручает ему бокал вина. Поскольку этого от него, видимо, ждали, Абдулла, несколько смущенный происходящим, уселся в кресло и принялся пить вино.

Стоило ему решить, что так теперь будет всегда, как все разом прекратилось. Откудато возник высокий властный человек в черном плаще.

– Что тут, прах побери, происходит? – спросил этот человек.

Поскольку это выражение полностью описывало чувства Абдуллы, он почувствовал к хозяину дома некоторую симпатию. У хозяина были блекло-рыжие волосы и усталое грубоватое лицо. Черный плащ окончательно убедил Абдуллу в том, что это кудесник Салиман, хотя он в любой одежде выглядел бы как волшебник. Абдулла встал с кресла и поклонился. Маг наградил его взглядом, полным грубоватого удивления, и повернулся к Летти.

– Бен, он из Занзиба, – затараторила Летти, – и что-то знает про опасность, грозящую принцессе. И он привел с собой Софи. Она кошка! Бен, немедленно преврати ее обратно, слышишь?!

Летти принадлежала к тем женщинам, которые чем сильнее расстроены, тем больше хорошеют. Абдулла ничуть не удивился, когда кудесник Салиман нежно взял ее под локти и прожурчал: «Конечно, любовь моя», а затем поцеловал в лоб. Абдулла печально задумался, будет ли у него когда-нибудь возможность поцеловать так Цветок-в-Ночи или добавить, как добавил придворный маг: «Не нервничай, помни о малыше».

После этого кудесник бросил через плечо:

– Закройте кто-нибудь входную дверь, а? О том, что здесь делается, уже знает пол-Кингсбери!

Это еще больше расположило Абдуллу к магу. До сих пор ему страстно хотелось подняться и захлопнуть дверь, и удерживало его от этого лишь опасение нарушить своеобразный местный обычай в кризисной ситуации оставлять дверь открытой. Он снова поклонился, и тут маг наконец развернулся и посмотрел на него.

– Так что же случилось, молодой человек? – спросил маг. – Откуда вы узнали, что эта кошка – сестра моей жены?

Этот вопрос Абдуллу несколько огорошил. Он представления не имел о человеческой природе Полуночи, не говоря уже о ее родстве с придворным магом, и объяснил это – несколько раз, – однако вовсе не был уверен, что хоть кто-то его слушал. Все были несказанно рады видеть Полночь и поэтому с легкостью решили, будто Абдулла привел ее в дом из чисто дружеских побуждений. Кудесник Салиман не только не стал требовать с Абдуллы щедрой платы, – напротив, он вел себя так, словно сам был что-то должен Абдулле, а когда Абдулла принялся возражать, сказал:

– Хорошо, пойдемте поглядим, как она превратится обратно.

Сказал он это так приветливо и доверительно, что Абдулла проникся к нему еще большей симпатией и дал толпе увлечь себя в просторную комнату, которая по всем признакам должна была находиться в задней половине дома, только вот Абдулла никак не мог отделаться от мысли, что на самом деле она находится совсем в другом месте. Пол и стены кренились в стороны совершенно непривычным образом.

Абдулле прежде не приходилось наблюдать колдовство в действии. Он с интересом озирался, поскольку комната была битком набита затейливыми магическими устройствами. Прямо перед ним были какие-то диковинные стеклянные сосуды, над которыми вился нежный дымок. За ними в начертанных на полу загадочных знаках стояли массивные свечи странного вида, а еще дальше высились непонятные фигуры из сырой глины. В отдалении Абдулла заметил фонтан из пяти струй, падавших причудливыми геометрическими узорами и скрывавших половину таинственных волшебных предметов на той стороне комнаты.

– Здесь работать тесно, – сказал кудесник Салиман, вихрем промчавшись через все эти странности. – Пусть тут все само крутится, а мы пойдем в следующую комнату. Да побыстрее!

Все кинулись в небольшую каморку, в которой было совсем пусто, только по стенам висели круглые зеркала. Тут Летти бережно усадила Полночь на сине-зеленый камень, который высился посреди каморки, где гостья и устроилась, тщательно вылизывая внутреннюю часть передних лапок и делая вид, будто происходящее ее не касается, а тем временем все прочие, в том числе Летти и слуги, принялись лихорадочно сооружать над ней подобие шатра из длинных серебряных шнуров.

Абдулла благоразумно прислонился к стене и стал наблюдать. Он уже начал жалеть о том, что так легкомысленно заверил мага, будто тот ему ничего не должен. Надо было воспользоваться случаем и спросить, как добраться до воздушного замка. Однако он рассудил, что, поскольку пока его так или иначе никто не слушает, стоит подождать, пока все успокоится. Между тем серебряные шнуры сплелись в серебряные звезды, и Абдулла глядел на суматоху, иногда чувствуя легкое головокружение, потому что суматоха отражалась в зеркалах – там все казались маленькими, деловитыми и перекошенными. Зеркала выгибались так же причудливо, как и пол и стены.

Наконец кудесник Салиман хлопнул в большие костистые ладоши.

– Хорошо, – сказал он. – Летти останется мне помочь. Всех прочих прошу уйти в соседнюю комнату и следить, чтобы охранные чары принцессы оставались на месте.

Ученики и слуги бросились вон. Кудесник Салиман простер руки. Абдулла твердо решил внимательно смотреть и запомнить все, что будет происходить. Однако почему-то, едва началось колдовство, ему стало совсем непонятно, что, собственно, делается. То есть, конечно, что-то делалось, это точно, но казалось, будто оно вовсе и не делается. Все равно что слушать музыку, не различая высоты звуков. Кудесник Салиман то и дело выкрикивал глухие странные слова, от которых в комнате все плыло и в голове у Абдуллы тоже, а от этого глядеть, что происходит, становилось еще труднее. Но тяжелее всего Абдулле было справляться с зеркалами на стенах.