Ведьма Пачкуля и Эликсир желаний - Умански Кай. Страница 16

— Ах, это ты, Пачкуля, — строго заметил Рональд. — Не знал, что тебя тоже пригласили.

— Пригласили-пригласили, — язвительно бросила ему в ответ ведьма. — И, понизив голос, добавила: — Прыща-а-авы-ы-ый!

Они с Рональдом всю жизнь недолюбливали друг друга.

— Проходи же, Рональд, проходи, — прощебетала Шельма из глубины дома. — Не понимаю, с чего вдруг Пачкуле вздумалось держать тебя на пороге.

— Валяй, проходи, — разрешила Пачкуля. — И, кстати, давай сюда свою мантию, так уж и быть, повешу ее за тебя в шкаф, — как нельзя более невинным тоном добавила она.

— Спасибо, не надо, — ответил Рональд. — Это совсем новая мантия, и я не хочу, чтобы ты к ней прикасалась.

— Смотри, запаришься, — предостерегла его Пачкуля. — Тут такая жарища. Шельма весь день готовила, так что в доме дым коромыслом. Уж поверь, без мантии тебе будет куда лучше.

— С каких это пор ты так печешься о моем благополучии? — подозрительно прищурился Рональд. — Как бы то ни было, волшебник и его звездная мантия неразлучны. Мы имеем право снимать ее, лишь находясь в стенах нашего клуба. Ну и когда ложимся спать, разумеется. Я полагал, тебе это известно, Пачкуля. Кстати, у тебя там, часом, не хомяк на шляпе расселся? Он, случайно, не с акцентом разговаривает?

— Та, хомяк. Та, с акцентом. И што с тофо? — огрызнулся Хьюго.

— Ага! Так я и знал. Наслышан, наслышан. Король Фундюк имеет на тебя зуб, приятель. Давно стоило догадаться, что вся эта история имеет к тебе, Пачкуля, самое непосредственное отношение…

Здесь Рональду пришлось прерваться, поскольку в этот момент Шельма как раз набросилась на него с приветственными воплями и жаркими поцелуями, перепачкав при этом всю физиономию племянника зеленой губной помадой.

— Ну, пожалуйста, тетя, не надо, — запротестовал Рональд, вырываясь из ее цепких объятий, оправляя балахон и водружая на место съехавший набок высокий колпак. — Прошу вас… осторожнее… моя мантия…

— Да вы только посмотрите на него, — воскликнула Шельма, осматривая племянника со всех сторон и снимая с его одежд воображаемые пылинки. — Ну что за красавец, право слово! А костюмчик-то, костюмчик! Поверить не могу, что ты тот самый карапуз, которого я когда-то качала на коленях и пугала маленькими зелеными взрывчиками. Откуда мне было знать, что этот карапуз вырастет в такого стройного и смазливого молодого человека! Ну прямо весь в меня! Жаль только прыщи подкачали. Ты пользовался новым кремом, что я тебе присылала?

— Может, все-таки уже сядем за стол? — перебила ее Пачкуля, утирая с губ сливочный крем рукавом. — Не знаю, как остальные, но лично я помираю с голоду.

— И я, — возвестил Хьюго откуда-то из глубин вазочки с мармеладками.

— Действительно, что же это я так оплошала? Где, спрашивается, мое гостеприимство? — всплеснула руками Шельма. — Садись, Рональд, садись скорее. Пачкуля, будь добра, вынь свою пятерню из пирога и пододвинь еще одно кресло. Давайте все сядем за стол, и Рональд подробно расскажет нам о том, как прошло его собеседование во дворце.

С этими словами она убежала на кухню ставить чайник.

— Красивая у тебя мантия, — заметила Пачкуля. — Особенно звездочки. Отлично смотрятся. Они что, приклеены? Или пришиты?

— Понятия не имею, — отозвался Рональд.

— Лучше бы тебе ее снять на время чая. Новенькая ведь, чистенькая, — участливо посоветовала Пачкуля.

— Спасибо, не буду, — ответил Рональд. — Я, кажется, уже объяснял почему.

— Заляпать не боишься? Пролить что-нибудь?

— Не боюсь, — процедил сквозь зубы Рональд.

— А не боишься, что я на тебя что-нибудь пролью? — пригрозила Пачкуля.

В этот момент в комнату вбежала Шельма с горячим чайником в руках.

— Рональд, милый, не стесняйся. Накладывай себе сэндвичи — есть с паучьей пастой, с кузнечиками в майонезе и слизняками с зеленым салатом. Все корочки обрезаны. А вот и твой чай. Крепкий, с тремя кусочками сахара, в большой чашке и на блюдечке, все, как ты любишь.

— А где мой чай? — обиделась Пачкуля.

— Сейчас-сейчас, подожди минутку. Я просто хочу убедиться, что Рональду все нравится. Что скажешь, милый? Боюсь, конечно, мой стол не так хорош, как в Клубе волшебников…

— О да, — согласился Рональд, — там у нас потрясные сэндвичи. И обеды из трех блюд как минимум. И бумажные салфетки.

— Ну надо же! — восхищенно воскликнула Шельма. — Ты только послушай, Пачкуля! Обед из трех блюд! Бумажные салфетки! Куда уж мне до них.

— И это еще не все, — продолжал развивать тему Рональд. — Обед из трех блюд плюс чистая скатерть каждый день и именные кубки для каждого!

— Чистые скатерти! — простонала Шельма чуть дыша. — Именные кубки! Как это, должно быть, изысканно! Ты только представь, Пачкуля.

— Подумаешь, — буркнула Пачкуля. — Ну и что с того, что чистые скатерти. Кому какое дело? Я лично ненавижу чистые скатерти. И вообще, хватит уже с ним сюсюкаться.

Но Шельма ее не слушала.

— А знаешь, Рональд, что мне не терпится узнать больше всего? — заговорщически подмигнула она. — Конечно же, пароль! Раскрой нам его, Рональд! Я просто умираю от нетерпения!

Рональд покачал головой.

— Простите, тетя, — важно сказал он. — Но я не могу. Это слишком секретные сведения. Доступ к паролю могут получить только волшебники.

— Наверняка это какой-нибудь самый глупый в мире пароль, типа «Сим-сим откройся», — съязвила Пачкуля.

Рональд так и подскочил на стуле.

— Как ты догадалась? — воскликнул он, но тут же покраснел как рак и зажал ладонями рот.

— Просто у вас, волшебников, воображение на нуле, — объяснила Пачкуля.

— Ладно, договоримся, что я ничего не слышал, — побормотал Рональд. — Я же сказал, что доступ к паролю имеют только волшебники. Ну и слуги, разумеется.

— Какие такие слуги? — оживилась Пачкуля. — У вас что, в клубе еще и слуги имеются?

— Естественно. Повара. Дворецкие. Официанты, — высокомерно пояснил Рональд.

— Ты хочешь сказать, что кто-то стирает за вас грязные носки? — продолжала наседать Пачкуля.

— Ну конечно, — ответил Рональд. — У нас, волшебников, на такие пустяки времени нет. Тем более у тех, кому посчастливилось получить серьезную работу, — гордо прибавил он.

— О, Рональд! — вне себя от радости взвизгнула Шельма. — Ты получил его! Место во дворце! Ах ты, моя умничка! Ну же, рассказывай скорее! Сколько будут платить? Большой ли отпуск? На балы приглашать будут? А обязанности какие?

— На самом деле я как раз собирался с вами об этом поговорить, тетя, — сказал Рональд. — Собирался попросить вас о небольшом одолжении.

— Ах, вот оно что, — протянула Шельма. — По инерции рот ее был по-прежнему растянут в широкой приветливой улыбке от уха до уха, но в голосе послышались металлические нотки. Она с большим подозрением относилась ко всем, кто собирался попросить ее о небольшой услуге. Впрочем, все, кто хоть немного знаком с Пачкулей, имеют на это право. — О какой именно услуге, Рональд?

— Видите ли… Король Фундюк сообщил мне, что… как бы это сказать… в последнее время у него с ведьмами, то есть с вами, возникли серьезные проблемы. Он, мягко говоря, этим весьма обеспокоен. И мой долг дать вам понять, что так больше продолжаться не может.

За этими словами последовала долгая пауза, во время которой Шельма с Пачкулей сосредоточенно сверлили Рональда глазами. Даже Хьюго на минуту высунул голову из мисочки с мармеладом и пристально уставился на него.

— Проблемы, говоришь? — подала наконец голос Шельма. — Какие такие проблемы?

— Ну, вы понимаете, о чем я. Мышиный помет на газонах. Пользование бассейном без разрешения. И вся эта история с принцессой…

Тут Рональд осекся. Он вдруг почувствовал себя не в своей тарелке.

— Допустим, — процедила сквозь зубы Шельма. — Но это наши дела, ведьминские. И я бы очень не хотела, чтобы ты в них вмешивался, Рональд.

— Точно, — поддакнула Пачкуля. — Скажи ему, Шельма. Вообще-то, это плохая примета совать нос в ведьминские дела. Я думала, ты знаешь, Рональд, ты ж как-никак экзамены сдавал.