Фабрика грез - Бэгшоу Луиза. Страница 18

Изабель ни секунды бы не колебалась, ревниво подумала Джордан. Она всегда точно знает, что надеть. Даже не подходя к шкафу.

Изабель Кендрик была приглашена на ленч Джордан Голдман. Жена Сэма Кендрика, она была общественно значимой фигурой в городе вот уже пятнадцать лет, и Джордан ее боготворила. Джордан ее не любила, конечно, но это не имело никакого значения. Изабель входила во все благо — . творительные комитеты Лос-Анджелеса, давала заключительные приемы по случаю присуждения «Оскара» после смерти Свифти Лазер и как-то невидимо, незаметно умела выделять каждую новую девушку, появлявшуюся на сцене, и определять степень ее значимости. Она выстраивала их в ряд, и это сводило Джордан с ума. В конце концов, ведь она жена главы студии, а Изабель — всего лишь жена агента. Очень влиятельного, правда. Но уйти от реальности нельзя, а в Лос-Анджелесе реальность такова, что бал пра — , вит Изабель. Она заседала в каждом важном правлении. Все стремились попасть к ней на вечера и обеды, о которых потом писала пресса. Приемы, которые Изабель устраивала раз в сезон, были даже более деловыми и насыщенными, чем в Каннах. В конце месяца как раз должен состояться очередной бал. Если бы президент Клинтон приехал в город и захотел посидеть за столом с кем-то, кроме Дэвида Джеффина, миссис Кендрик была бы второй в списке. Своими ушами Джордан слышала, как Изабель болтала с первой леди по телефону, будто с близкой подружкой.

«Да, Хиллари, ирландская лососина. Нет, Хиллари, я обещаю снизить холестерол».

Все это так невероятно, но Джордан ужасно хотелось, чтобы подобное происходило с ней. В конце концов, она — жена Тома. И она должна задавать тон. Джордан знала, насколько ревностно относятся к ней женщины, даже такие же молодые, как она, и такие же хорошенькие. А женщины постарше просто зеленеют. Да куда вам теперь, злобно думала Джордан, разглядывая свои большие твердые груди и изящные бедра. У вас уже был шанс. Теперь моя очередь.

В конце концов никто не смел осадить ее, как бы им ни хотелось. Это Лос-Анджелес, и с того момента, как Джордан сделалась женой главы студии, она стала неприкосновенной.

Кроме всего прочего, она обладала отменным инстинктом выживания. Он вел ее по жизни не хуже любого компаса.

Джордан понимала: ей нечего тягаться с Изабель Кендрик.

Надо отыскать собственную нишу, найти свое место, стать королевой нового поколения. Джордан обратилась к более современным формам благотворительности. Она собирала средства для исследовательских работ по СПИДу, спонсировала марши против наркотиков, умело устраивала обеды за пять тысяч долларов, посвящая их какой-то острой теме или проблеме, которая была у всех на устах. Ее последний обед оказался настоящей победой, хотя и маленькой. Вечер против убийств. Они собрали кругленькую сумму на борьбу с гангстерами в одном из районов Лос-Анджелеса. Под негромкую музыку — а это был модный «металл» — большие шишки потягивали дорогое вино и ублажали себя блинами с икрой. Ее светлость принцесса Каролина из Монако стала почетным гостем. В общем, Джордан сделала серьезный шаг вверх по лестнице, ведущей к успеху. Да, и еще одно — Джордан удалось усадить Изабель рядом с собой и купаться в ее похвалах. Разве не триумф?

Был лишь один момент, который пригасил радость от вечера, именно из-за него Джордан и упросила Изабель встретиться с ней сегодня. Ей хватило ума и хитрости не противопоставлять себя Изабель Кендрик, а извлекать большую пользу из хороших отношений с ней. Изабель взяла на себя весьма почетную роль наставницы молодой жены Голдмана.

Вильнув прекрасно загорелыми ягодицами и увидев в зеркале свои гладкие и тугие щеки, Джордан повернулась, швырнула голубое платье в кресло и остановила свой выбор на «Шанель». Оно подходит для ленча. Еще бы, в «Шанель» всегда будешь выглядеть как надо.

— Миссис Кендрик, рад видеть вас. Будьте любезны, вот сюда, — засуетился метрдотель, проводя гостью в главный зал ресторана.

В иерархии столиков этот был под номером два. В другой раз она могла бы и заспорить. Изабель обладала большой властью у Мортона. Но опытным глазом она заметила за столиком номер один Мадонну с Абелем Феррарой.

Ну что ж, подумала Изабель, такова жизнь.

Она расправила легкий кашемировый пиджак от Ральфа Лорена, совершенно уверенная в собственной элегантности. В тридцать восемь лет Изабель украшала списки тех, кто одевается в стране лучше всех. У нее была шапка каштановых завитых волос с тонкими седыми прядками, над которыми с фантастической тщательностью работал Дино Кастони. В этом году он считался лучшим стилистом в Беверли-Хиллз. Дерматолог неустанно заботился о коже, и для ее возраста она была замечательно эластичной. Изабель терпеть не могла вульгарности общественных гимнастических залов, поэтому Лиз Ксантия, ее личный тренер, очень преданная своему делу, и Марк Гуиз, повар-вегетарианец семейства Кендриков, изо всех сил старались поддерживать ее стройность.

Зеленые глаза Изабель, к которым очень подходили ее изумрудные серьги, тут же ухватили Джордан Голдман. Бедняжка Джордан, она так старается. Но розовая «Шанель» для блондинки!.. Да, у нее совершенно нет вкуса… Женщины наклонились друг к другу, громко целуя воздух рядом с щеками.

— Изабель, как мило с вашей стороны прийти сюда! — выдохнула Джордан, надеясь, что смесь благодарности и радости близка к натуральной. — Я знаю, как вы заняты, особенно из-за приема, который состоится через две недели.

— Да, кошмар, — согласилась Изабель. — От этих цветов у меня уже началась головная боль. Ты должна дать мне имя флориста, который поработал над твоим последним обедом.

Сияя, Джордан пообещала посмотреть и сказать. Изабель заказала минеральную воду и салат «Цезарь».

— Я буду то же самое. Спасибо.

— Что бы мы делали, если бы у них закончился «Цезарь»? — пошутила Изабель.

Джордан рассмеялась. Слишком громко.

Потом повисло неловкое молчание.

Изабель острым взглядом посмотрела на Джордан, любопытство нарастало.

Боже милостивый, что-то не так! Сначала она приняла это приглашение на ленч за естественное проявление уважения. За желание немного сблизиться, особенно сейчас, когда Сэм затевает какие-то совместные дела с «Артемис».

Ни на одну секунду Изабель не допускала мысли, что Джордан на самом деле хочет о чем-то поговорить с ней. Но по тому, как молодая женщина колебалась, краснела, как взгляд ее раздражающе милых голубых глазок вдруг опускался, упираясь в стол, она догадалась. Конечно же, речь пойдет не о делах, а значит, какие-то проблемы с Томом. Но они поженились только год назад!

Изабель ощутила незнакомое чувство возбуждения. Что эта дурочка собирается ей выболтать? И каким образом, предполагается, Изабель может ей помочь? И следует ли ей помогать? Хотела ли она на самом деле, чтобы Джордан Кэбот оставалась замужем за Томом?

С быстротой молнии Изабель формулировала эти вопросы и так же быстро отвечала на них. В конце концов она решила, что да, скорее всего она поможет. Молодость, глупость, умопомрачительная сексуальность Джордан, конечно, раздражают, но она отдавала Изабель должное уважение.

Она не представляла собой никакой угрозы. А кто знает, какой может оказаться новая миссис Голдман? И как далеко может зайти преемница Джордан?

Лучше иметь дело с дьяволом, которого знаешь.

— Дорогая, я вижу, ты мне что-то хочешь рассказать, — ласково проговорила Изабель, не обращая внимания на удивленный взгляд Джордан. Ох, она и понятия не имеет, что на ее лице все ясно написано. — Не смущайся. Хочу надеяться, что смогу тебе помочь. А иначе для чего же существуют друзья?

— Дело в Томе, — проговорила Джордан, тщательно стараясь скрыть, как ей понравилось произнесенное Изабель Кендрик слово «друзья».

— Да неужели? Я и понятия не имела. Я думала, у вас все прекрасно.

— Элеонор Маршалл, — горько вздохнула Джордан.

Вот и все. Наконец высказалась. Несколько месяцев она носила в себе тяжкий груз, размышляя, что делать, пытаясь уверить себя, что, может, в конце концов это лишь игра воображения. Она давно подумывала спросить совета у Изабель, но подавляла этот импульс до последнего момента.