Фабрика грез - Бэгшоу Луиза. Страница 67

Джейк отступил, чтобы увильнуть от любопытного белого павлина, бродившего по лужайкам. Здесь, пожалуй, собрались все, кто упомянут в справочнике «Кто есть Кто». Ну что ж, по крайней мере хоть одного лица нет, успокоил себя Келлер. Не смог прийти Сэм Кендрик. Ему пришлось выехать на съемочную площадку фильма ценой в девяносто пять миллионов долларов. Всего две недели идут съемки — и уже проблемы.

Джейк ухмыльнулся. Он никогда не любил настырного Флореску. Интересно будет увидеть его реакцию, когда события начнут разворачиваться по-настоящему. Уже… когда уже? Да пожалуй, через неделю. А как только все начнется…

Он надеялся, что сегодня Элеонор Маршалл хорошенько рассмотрит голливудскую толпу первых лиц, потому что потом ей долго не придется их видеть.

— Джейк, ты только взгляни на это, — громко прошептала Мелинда. Жена, низкорослая полная блондинка, толкнула мужа под ребро, указывая на свадебный торт высотой шесть футов с несметным числом ярусов, каждый из которых был украшен изящным орнаментом из сладостей. — Разве не удивительно?

— Да, очень здорово, — коротко ответил он.

Мелинда весь день пыталась подсчитать, сколько стоит свадьба. Это его раздражало. Элеонор Маршалл не хотела отступать от традиций? Он мог бы поклясться, что она пребывает в печальном настроении из-за ребенка Тома и Джордан. Но демонстрировать свое богатство и благополучие не очень скромно, не так ли?

Келлер оглядел сад, пытаясь найти Тома Голдмана. Если ему повезло, он сумел вложить в голову Роксаны Феликс все что надо. Дэвид Таубер сообщал, что на съемках царит ужасная атмосфера и даже появление Сэма не пошло на пользу. А разве не Элеонор Маршалл настояла, чтобы взять эту милую леди на роль?

— Джордан, Джордан, иди сюда! — зашептала Мелинда.

Джейк повернулся как раз вовремя и увидел Голдмана с женой — они шли к ним. Его начальник был в темном костюме и очень задумчив. Может, беспокоится насчет фильма «Увидеть свет»? Ему следовало бы, это точно. Джордан Голдман, о, простите, Кэбот Голдман была в чем-то чересчур обтягивающем. В шелковом кровавом мини-платье с низким вырезом, открывающем акры шикарных твердых молодых грудей и целые мили красивых ног, кончавшихся где-то очень высоко тонкими, словно гвоздики, каблуками туфелек из серебряной кожи.

Уже не в первый раз Келлер позавидовал боссу. Наверное, забавно иметь такую игрушку, как у него.

— Привет, Мелинда, привет Джейк, — защебетала Джордан. — Мелинда, какой милый костюмчик…

— Том, рад тебя видеть, — оживленно сказал Джейк.

Голдман рассеянно кивнул.

— Ты не говорил сегодня утром с Сэмом Кендриком? — спросил Келлер.

— А что, надо было? Сегодня суббота.

«Включайся, приятель, — сердито подумал Келлер. — Слушай меня, перестань пялиться перед собой с тупым видом, как наркоман».

— Я думал, может, тебе посылают каждый день отчеты о поведении Роксаны — оно становится все хуже. Том. В четверг она сорвала утреннюю съемку, и пока в отснятых материалах, которые мне переслал Флореску, ее нет.

— Может, мы заменим ее, — уклончиво ответил Голдман.

Джейк накинулся на него:

— Это после месяца съемок? Вряд ли. У нее в контракте есть пункт о неустойке. Дэвид Таубер сообразил. Хотя можно было по-разному оформить контракт. Но конечно, это все из-за Элеонор. В конце концов, именно она настояла на Роксане. Я пытался ее разубедить, но она и слушать не хотела. А теперь…

Наконец переведя взгляд на Джейка, Голдман тяжело уставился на него.

— Заткнись, Келлер, — сказал он. — Сегодня день свадьбы Элеонор Маршалл. Ты ее гость. Если я сегодня услышу еще хоть одно слово про нее, да поможет мне Бог. Я уволю тебя.

Келлер вспыхнул и вскинул руки.

— О'кей, о'кей, — торопливо проговорил он. — Все понял. Невероятно пышно, да? Работа с этим садом проделана просто замечательная.

Том презрительно посмотрел на него и отошел.

— Том, детка, погоди, — пропищала Джордан, побежав за ним.

Джейк Келлер кипел от злости и унижения.

Ну хорошо, сукин сын, не думай, что я забуду тебе это. Я сперва покончу с мадам президентом, а потом возьмусь за тебя, Томми-мальчик.

— Элеонор, уже заиграла музыка, — взмолилась Линда, и ее круглое лицо сморщилось от переполнявших чувств. — Надо идти. Неужели ты не можешь сделать это позднее?

Филиппа стала снова поправлять кружева на юбке. Элеонор всегда была странной, даже в детстве… Если она хочет прочитать присланные факсы за десять минут до начала свадебной церемонии — ну что ж, ничего удивительного. Она поблагодарила Всевышнего, что ее тетя Беренгария умерла и не видит поведения дочери.

Элеонор нехотя отложила пачку бумаг от Сэма Кендрика. Она настояла на том, чтобы факс в спальне был постоянно включен. Даже сегодня. Она читала отчеты о съемках «Увидеть свет». Там проблемы. Роксана Феликс изображает примадонну международного класса, но печально, что и другие дела идут плохо. Свет подводит, место для съемок на натуре не годится, группа по незнанию нарушила местные правила, и приходится рано заканчивать съемочный день.

Все это мелочи, но день за днем они нагромождаются друг на друга. А Элеонор отвечает за этот проект. Лично.

Ну что ж, сказала она себе, поднимая тяжелый букет бледно-розовых роз с жасмином, жимолостью и парой золотистых тигровых лилий. Все равно сегодня она ничего не может поделать. Сегодня суббота. А через пять минут она собиралась выйти замуж.

Работа до последней минуты, подумала Элеонор. Как будто это может помочь, как будто можно купить дополнительное время…

Все равно откладывать больше нельзя. Звуки струнного квартета плыли над заполненным гостями садом, над людьми, составлявшими верхушку кинобизнеса. Все ждали ее.

Все жаждали увидеть кульминацию церемонии, задуманную в соответствии со стандартами лос-анджелесского высшего света. Она, Элеонор, станет частью пары, супружеской пары, что считалось абсолютно необходимым в девяностые годы.

Ценились моногамия и ребенок, необходимые аксессуары признанной состоявшейся жизни. На самом деле, считалось это шиком или нет, Элеонор действительно несколько лет мечтала о ребенке. Но…

По крайней мере все, что она делает, правильно. Этого никто не может отрицать. Свадьба Элеонор Маршалл будет самой шикарной после свадьбы ее друзей Джона и Джины Кристиансен. Церемония проходила в средневековой греческой православной часовне, традиционном месте, где венчались предшествующие поколения семьи. Было мило, необычно, но казалось простовато, пока до тебя не доходило, что эта часовня стоит рядом с замком Дракулы в Трансильвании. Двести гостей были вывезены туда на пять дней, празднование закончилось приемом в летнем дворце бывшего диктатора Чаушеску. Конечно, такое Элеонор не превзойти, но тем не менее сегодня они с Полом по уровню подошли довольно близко. Стоя у окна и глядя вниз, Элеонор думала, что сейчас Джина и Джон хорошо проводят время. Отсюда вообще казалось, что всем в саду хорошо, а в этом и заключалась главная идея. Она, Элеонор Маршалл, не собиралась умереть, как побитая собака. Том Голдман счастлив иметь детей от своей свистушки. Сердце Элеонор разрывается, но ни один хищник не должен этого увидеть.

Она поклялась себе. У нее тоже будет ребенок, пусть не от того человека, о котором она мечтала. Как только малыш появится и она возьмет его на руки, она полюбит его. Даже если он зачат Полом, а не Томом. Ведь она, именно она, его мать. И когда она выйдет замуж, устроив пышную свадьбу, как у европейской принцессы, ей никогда больше не придется терпеть шепот Изабель Кендрик у себя за спиной или видеть, как нарочито крепко цепляется Джордан Голдман за своего мужа. Или терпеть колкости и намеки от Джейка Келлера. Никто больше не сможет выражать ей таким образом свое сожаление. Наоборот, все будут вынуждены усвоить: Элеонор Маршалл — самая счастливая женщина в мире, у нее все так, как она хотела.

Последний взгляд в зеркало показал ей: она выглядит превосходно. Сенсационно. Ошарашивающе. Ну что ж, видит Бог, она, не скупясь, заплатила за это. Она хотела быть уверена, что Джордан Голдман, взглянув на нее сегодня, станет корчиться от зависти, и ей не придет в голову жалеть ее. Элеонор хотела быть уверена, что Том Голдман будет сражен ее видом. Пускай поймет, что он потерял.